– Командуй, – с иронией во взгляде поторопил его Дрон.
– Туман, – Антон толкнул плечом майора, – поможешь нам перебраться через забор, а потом подстрахуешь.
– Вообще-то в это время туда жена и сын Ли ходят.
– Если пойдем ночью, то наверняка насторожим китайца, – напомнил Антон. – К тому же он во двор собаку выпускает.
Они встали. Прислушались. В доме по-прежнему было тихо. Лишь гремела на летней кухне баками китаянка.
Пройдя вдоль забора, по тропинке, ведущей к деревянному туалету, устроенному в конце огорода, они свернули с нее и зашли за угол.
С минуту постояв, прислушиваясь к доносившимся со двора звукам, Антон махнул рукой Туману. Тот присел на корточки и уперся руками в доски. Придерживаемый Антоном за спину, Дрон осторожно встал ему на плечи. Туман стал выпрямляться. Вскоре Дрон ухватился за верхний край, подтянулся и оседлал забор. Бросив по сторонам настороженный взгляд, наклонился, лег животом на доски и протянул Антону руку:
– Давай! Это место из дома не видно. Сараем закрыто.
Через минуту оба спецназовца медленно крались вдоль теплиц.
– Добротно сделано, – цокнул языком Дрон, показав пальцем на уже большие всходы каких-то растений за стеклом.
Дойдя до свинарника, который от теплицы отделял невысокий забор из штакетника, Антон неожиданно увидел лежащий на земле крошечный окурок. Перехватив взгляд своего командира, Дрон нагнулся и поднял его с земли.
– Что-то наподобие «Примы», – тихо констатировал он. – А ведь у Ли никто не курит.
– Знаю, – кивнул Антон, шаря по земле взглядом, и неожиданно заметил несколько отпечатков обуви, размер которой красноречиво говорил, что они не принадлежат никому из хозяев.
– Минимум сорок второй, – присев над ними, проговорил Дрон. – Может, Ли не соврал? Вдруг правда он нанял каких-нибудь алкашей?
– Пошли, – Антон двинул дальше.
Пройдя между двумя строениями, они оказались в небольшом дворике.
На дверях в свинарник висел замок.
– Странно, – Дрон посмотрел на коровник, потом перевел взгляд на сарай, в котором держали кур и гусей; кошару. Везде были обыкновенные задвижки.
– Людей лучше держать вместе со свиньями, – Антон наклонился, рассматривая замок. – Их вонь заглушает запах испражнений, а визг и постоянный топот – даже громкий разговор.
Дрон приник к небольшой щели между досками дверей:
– Ни хрена не видно.
Тем временем Антон выпрямился и, взявшись обеими руками за петлю, на которой висел замок, потянул ее вверх. Раздался едва слышный треск дерева. Надавил вниз. Потом вновь вверх. Раскачав петлю, он потянул ее на себя и вытащил.
– Ловко, – цокнул языком Дрон и устремился в образовавшийся проем. Однако Антон не дал сделать ему и шага, схватив за плечо и вновь вытащив на улицу.
– Ты чего? – Василий захлопал глазами.
– Останешься снаружи. – Антон с опаской покосился на калитку. – Как войду, прикроешь двери, а скобу вставишь на свое место. Будто все закрыто. Сам спрячешься. С минуты на минуту сюда могут войти.
– А ты?
– Я что-нибудь придумаю, – с этими словами Антон вошел в свинарник. В нос ударил специфический запах.
Дрон закрыл двери. Послышалась возня, потом несколько несильных ударов. Судя по звукам, замок оказался на прежнем месте.
Помещение освещалось скудным вечерним светом, попадавшим сюда через узкие оконца, устроенные под самым потолком. Подождав, пока глаза привыкнут к полумраку, Антон огляделся.
Он оказался в узком проходе, упирающемся в противоположную стену, между двумя дощатыми загонами. В разделенных перегородками клетушках топтались, повизгивая, свиньи. При появлении человека шум усилился. Либо животные подумали, что их пришли кормить, либо попросту почувствовали чужого.
Он медленно двинулся вперед, осматривая каждый загон. В нескольких, носясь по грязной соломе, стучали копытцами совсем еще маленькие поросята. Дойдя до стены, Антон встал. Ничего, что давало бы повод думать о наличии здесь убежища, он не увидел. По крайней мере при беглом осмотре.
Однако опыт и чутье подсказывали, что они с Дроном на правильном пути.
Двинув в обратном направлении, он стал внимательно осматривать верхние доски загонов и вскоре слева по ходу движения, прямо в центре, он заметил, что одна словно бы отшлифована и залапана руками. Приглядевшись, нашел на ней ворсинки от одежды. Перемахнув внутрь, чем изрядно напугал огромную свинью, которая с визгом бросилась к стене, он принялся ногой сгребать подстилку в сторону. Под ней был деревянный настил. Подошвы ботинок скользили. Наконец по центру наткнулся на прямоугольную крышку люка, закрытую на металлическую задвижку. Сев на корточки, различил едва заметный, пробивающийся по периметру, желтоватый свет электрической лампочки.
– Это как же там люди живут, если ты на них свои естественные надобности постоянно справляешь? – с укором посмотрев на свинью, покачал головой Антон.
Радость от того, что он нашел то, что искал, проявилась в форме разговора с животным. Он усмехнулся и встал.
В это же время с улицы донесся стук металлической калитки и грохот тележки, на которой хозяйка с сыном возили два больших бака с варевом для животных. Шум стих снаружи, у входа в свинарник. Послышались звуки, характерные при открывании замка.
* * *
– Ну, и что вы собираетесь с машиной делать? – заложив руки за спину, Клещ прошелся из угла в угол и, остановившись, посмотрел на рассевшихся на кровати Пастуха, Тихона и Кнута.
– Разобрать можно, – нерешительно промямлил Кнут. – Потом сдать тем, кто запчастями занимается…
– Это вас на запчасти надо! – Клещ сел на стул, стоявший у стола с монитором. – Как вы не поймете своими куриными мозгами: Гвоздь сидел. Его отпечатки пальцев в картотеке МВД. Любая накладка, и он загремит. Еще пара часов, и на ваши адреса выедут опера. Думаете, он молчать будет? Я не уверен.
– Да ладно, Клещ! – не выдержал Тихон. – Все нормально прошло. Гвоздь отзвонился, машина в гараже. Перебьем номера, сделаем липовые документы, а через полгодика, когда ажиотаж стихнет, в дело запустим. Сколько тачек нам угнать или купить пришлось за это время, а потом бросить или сжечь? Раз эта подвернулась, почему бы не воспользоваться?
– Хорошо, – немного подумав, Клещ ударил себя ладонями по коленям. – Этот вопрос пока закрыт. Машину не трогать, дорогу к гаражу на время забыть. Гвоздя предупреди. Как пленники?
– Сидят, – пожал плечами Тихон.
– Дай мне маску, – потребовал Клещ у стоявшего в стороне Портоса.
Тот достал из стола шапочку с прорезями для глаз и рта и протянул ее шефу.
Натянув ее на голову, Клещ показал рукой на коврик, под которым находилась крышка люка:
– Откройте.
Пастух бросился исполнять приказ.
Вскоре, осторожно перебирая руками по деревянным перекладинам, Клещ спустился в подвал и огляделся.
Когда-то это помещение с бетонными потолком и стенами служило складом спортивного инвентаря. Об этом красноречиво говорили оставшиеся здесь на момент его первого приезда полусгнившие, покрытые плесенью мячи, скакалки, канаты и несколько столов для тенниса, стоявших прислоненными к стене. Вход был с улицы. Его завалили разным хламом и засыпали землей, а в потолке проделали лаз. Столы пошли на устройство нар. Остальное выбросили. Живший здесь длительное время бомж раздолбил в углу пол и вырыл глубокую яму, после чего сверху сделал деревянный настил с прорезью, которая, дабы не слишком воняло, закрывалась крышкой. В общем, этот так называемый санузел и представлял все удобства. Под потолком постоянно горела лампочка. Рядом с лестницей, прямо на полу, бачок с водой и служившая кружкой разрезанная пополам пластиковая бутылка из-под пива.
На нарах, оборудованных вдоль стен, сидели подростки и студент-чеченец. При появлении Клеща сын Арсамакова встал, закрыв собой сестру. Умаров лишь бросил на него брезгливый взгляд и отвернулся к стене.
– Ну что? – спрыгнув на пол, Клещ уставился на студента. – Как дела?
– Зачем меня забрали? – Умаров неожиданно вскочил со своего места и, сжав кулаки, двинулся в направлении «гостя».
– Потому что ты – сын собаки, – Клещ разозлился и сделал шаг навстречу. – Зачем приехал сюда? Плохо в горах жилось?
– Я не с гор. – Чеченец подошел и встал напротив, всего в шаге от Клеща. – Это вы из джунглей! Только с дерев спустились! Детей крадете! Шакалы!
С этими словами он двинул Клещу в голову правой рукой. Однако тот был готов к такому развитию событий. Пригнувшись, он ударил чеченца в бок. Воспользовавшись тем, что тот от боли в печени слегка согнулся, Клещ опрокинул его на спину мощным ударом ноги в лицо.
Услышав шум, Тихон и Кнут ринулись на помощь шефу, однако, одновременно оказавшись на лестнице, оба рухнули на пол.
– Черт! – Тихон сморщился и поднялся, держась за локоть.
Кнут, матерясь на чем свет стоит, тряхнул головой, попытался встать, но вскрикнул. Его лицо исказила гримаса боли.
