Все осветилось. Расположение огневых точек оказалось как на ладони. Что и требовалось доказать!
В действие вступил огневой взвод прапорщика Белоконя, укрывшийся в южном лесу. Ополченцы ударили разом из всех стволов – из РПГ-7, из АГС-17. В стане противника возник огненный кошмар. Среди разрывов метались солдаты, бросали пулеметные ячейки. Вспыхнула БМП, наводчик которой не успел развернуть свою скорострельную пушку. Загорелась вторая, и с брони посыпался экипаж. Противник пребывал в замешательстве, не знал, в какую сторону вести огонь.
Гранатометчик в лесополосе расположился особняком от товарищей, и огненный шторм его не коснулся. Он подкрался к крайнему в ряду танку, прицелился. Реактивная граната прожгла броню.
Танкисты не успели выскочить наружу. Детонировал боезапас, и машина буквально развалилась на куски.
Экипаж, наводчик которого поразил свой же горящий танк, сохранил крохи самообладания. Развернулась пушка, ударила по лесополосе, где скрылся гранатометчик. С корнем вырвало и подбросило в небо дерево. Но гранатометчик не ловил ворон. Он вовремя кувыркался в канаву, в которой его не могли зацепить осколки.
Очнулся механик-водитель, принялся выдергивать машину из ямы. Танк с ревом и чадным дымом выбирался в поле. Наводчик отставал от действий механика. Башня еще вращалась, а машина уже выбралась из капонира настолько, что стала прекрасно видна ополченцам, захватившим первую машину.
Пивень прижался к прицелу. Снаряд уже был в стволе. Прокопайся он на пару секунд дольше, и неизвестно, чья бы взяла. Но ополченец выстрелил первым, не успев даже толком прицелиться. Рвануло рядом с танком, сорвало гусеницу. Второй снаряд ударил в башню в тот самый момент, когда украинский наводчик-оператор уже собрался произвести выстрел. Машина превратилась в огненный факел. Это зрелище было поистине завораживающим.
Не самая маленькая победа! Три танка оказались уничтоженными, четвертый был захвачен ополченцами и оставался на месте. Его башня продолжала вращение, ориентируясь на новую мишень – блокпост.
– Черт, мы это сделали! – заявил Пивень и испустил облегченный вздох. – Невероятно, блин. Мужики, что-то я проголодался. Вы как?
– Ну да, – согласился Кошакевич. – Я бы тоже чего-нибудь схомячил. Сашок, глянь, укропы сало не заховали?
А в траншеях и за бетонными стенами творилось что-то неописуемое. Взрывы сотрясали оборонительные позиции.
Сорок человек ползли по-пластунски, готовясь к рывку. Оставалось совсем немного. За спиной командира кто-то завозился. Олег обернулся.
К нему, тяжело дыша, подползал Мишка Фендик.
– Это я, командир. Хочу быть в первом ряду, когда концерт начнется.
– Что, мужики, насладились фейерверком? – прорычал Нестеренко, вставая на колено. – Теперь добьем врага?
Огневой взвод прекратил стрельбу. На головы выживших и ошеломленных украинских десантников рухнула лавина! Больше не было смысла молчать. Заорали луженые глотки, ударили автоматы. Спецназовцы растекались по окопам, сметали врага.
Олег ворвался в траншею в числе первых, спрыгнул, пригнулся, хлестнул очередью по спине убегающего бойца. В траншеях было много трупов и раненых. Во взорванных пулеметных гнездах валялось оружие. Спецназовцы шли вперед, поливая укропов огнем из автоматов. Противник отступал за изгибы окопов и в рукопашную нисколько не рвался, невзирая на то, что где-то в отдалении истерично орал офицер.
– Гранаты к бою! – выкрикнул Олег.
РГД полетели в расположение врага. Стонали раненые, испуганно перекликались выжившие. Спецназовцы перебегали, пригнувшись, старались не высовываться.
– Получили, ублюдки! – истошно выкрикнул командир первого отделения Раймер. – Еще хотите?
Украинцы были полностью деморализованы и спешно покидали расположение блокпоста. Несколько человек перевалились через бетонные блоки, бросились на восток.
Ожил танк, захваченный ополченцами. С него ударил пулемет. Двое десантников упали в грязь, остальные бросились обратно.
Наступление развивалось стремительно благодаря слаженным действиям всех подразделений. Атакующие по линии траншей приближались к восточному посту. На крыше этого бетонного короба стоял разбитый прожектор, рядом с ним валялся мертвый «осветитель».
Ополченцы непрерывно вели огонь. Из-за этого украинские военные могли лишь беспорядочно огрызаться, не помышляя об организованном сопротивлении. Они пятились, теряли людей. Атакующие уже врывались на восточный пост.
Какой-то украинский военный зацепился ногой за приклад бесхозного пулемета и упал.
В следующий миг его уже кромсал из автомата ушастый Борисов и сдавленно выкрикивал:
– Получай, псакин сын!
Товарищи обогнали его, выскочили к посту. Уцелевший противник разделился. Часть укропов бежала по траншее к западному посту. Там еще оставалась неповрежденная БМП, но огонь из нее не велся, экипаж сделал ноги. Несколько человек полезли в бетонный дот и оказались в западне. Последнему из них не повезло раньше, чем всем остальным. Он попал под перекрестный огонь сразу нескольких автоматов.
– Как в сказке, блин, – невозмутимо резюмировал Небаба. – Три раза вокруг себя обернулся, о землю ударился…
Часть ополченцев ушла влево, залегла в траншее. Несколько человек поползли во фланг, чтобы отсечь от поля западный пост. Другие окружили дот.
В нем были амбразуры, в том числе для пулеметов. Железная дверь солидная. Наступательной гранатой такую не вынесешь. Укропы носились по доту от одной амбразуры к другой, ругались, вели огонь. Но среди ополченцев сумасшедших не было. Они не подставлялись под выстрелы, подкрадывались, перебегали под стены, прижимались к ним.
Внезапно наступила тишина. Спецназовцы переглянулись.
– Эй, бойцы, – подал голос Читайло, обращаясь к осажденным. – Вы окружены. Сдавайтесь?
– Будьте вы прокляты, москали вонючие, – истошно завопил кто-то из дота. – Сами сдавайтесь. Вас всех перебьют, ватники поганые! Скоро наши подойдут, и конец вам будет!
– Да ладно, – ответил Читайло. – Как хотите, хлопцы. Нам же меньше мороки. Принимаем заявки. Скажите сами, из чего вас замесить: из танка или БМП? Может, гранатами закидать?
Укропы, запертые в доте, снова заорали, как оглашенные. Они метались в четырех стенах, палили в амбразуры.
Карпенко приподнялся и начал прицельно выпускать в амбразуру пулю за пулей.
– Парень, прекращай! – заявил бывший лесник Черненко и поморщился. – Ты словно копченую колбасу для гостей режешь.
Улыбнулись ополченцы, засевшие поблизости. Карпенко присел со смущенным видом.
Черненко подкатился к стене огневого сооружения, приподнялся, прижавшись к ней спиной, выдернул чеку из гранаты и непринужденно перебросил РГД в амбразуру. Рвануло неслабо, короб качнулся. Пороховой дым заструился из амбразур. Черненко сделал жест – мол, никому не вставать, достал вторую гранату и отправил вслед за первой.
После взрыва он поднялся и заявил:
– Вот как-то так, в общем.
– Ни хрена себе! – подивился курносый Ананченко. – Пришел лесник и всех послал.
Дверь тоже пришлось подрывать. Спасать в бетонной западне оказалось некого. В напитанной дымом коробушке валялись тела с множественными осколочными ранениями. Один из незадачливых десантников еще пытался поднять голову, что-то сказать, глотал слова, давясь кровью. Бронежилет на нем порвало пополам, внутренности вылезали наружу.
Внезапно со стороны западного поста была открыта ожесточенная пальба. Олег не поверил своим глазам. Горстка отступивших десантников, повинуясь истеричным воплям офицера, кинулась в контратаку! Это было безумие. На что они рассчитывали?
Впрочем, их осталось не так уж и мало, десятка два с гаком. Они выбирались из окопов, выбегали из-за бетонных укрытий, бросали гранаты, которые взрывались с кошмарным недолетом. Многие были испачканы кровью, обмундирование висело клочьями. Солдаты с ревом прыгали в траншею, связывающую посты.
– За родную Украину, бойцы! – надрывался офицер, прячась за спинами солдат. – Слава нации, смерть врагам! Покажем этому сепарскому отребью!
Ополченцы даже дрогнули поначалу, стали перебегать поближе к взорванному доту. Кто-то охнул, повалился, схватившись за бок.
Олег рванулся вперед. Это еще что за фигня?!
Но проявлять излишний героизм в этот час не понадобилось. Во фланг десантникам ударила группа ополченцев, ранее отколовшаяся от остальных. Они открыли шквальный огонь, прижали атакующих к земле.
Десантники падали, корчились в агонии. За несколько секунд укропы лишились не меньше семерых отчаянных парней. Остальным словно того и нужно было. Они с криками повернули обратно и помчались к западному посту.
Из-за спин ополченцев выстрелил танк. Снаряд взорвался в стороне от бегущих, но кому-то перепало, упали двое или трое. Десантники метались в панике. Они попали под перекрестный огонь.
