В перерыве между вторым и третьим периодом Койл с трудом мог разобрать, о чем беседует Диллон с племянником своей жены. Койл отправился в туалет. Когда он встал с места, Диллон заметил, что неплохо бы еще взять пива. Койл вернулся с тремя бутылками, судорожно вцепившись в них. На штанах у него виднелись пятна пролитого пива.
- В этой толчее и пиво-то не донесешь, — оправдывался он.
- Нельзя пить пиво в зале, — сказал юнец.
- Слушай, так ты хочешь пива или нет? — спросил Койл.
В начале третьего периода «Рейнджере» пропустил еще одну шайбу. Сэндерсона удалили на пять минут за драку. «Брюинз» выиграли 3:2.
- Классно! — сказал Койл. — Ты видал, каков малыш! Сколько ему, двадцать один? Да он же лучший в мире хоккеист. Надо запомнить: номер четыре. Бобби Орр. У него большое будущее.
- Послушай, — понизил голос Диллон. — Забыл тебе сказать. Есть девочки.
- Господи, — сказал Койл. — Сам не знаю. Поздновато уже.
- Да перестань! Проведем ночку славно.
- Э! — вставил юнец, — я не могу. Я должен вернуть тачку. Мне надо домой.
- Где твоя машина? — спросил Диллон у Койла.
- В Кеймбридже, — ответил Койл. — Я там был сегодня и к тебе приехал на трамвае. А ее там и оставил.
- Черт! — сказал Диллон. — Эти девочки… Они нас ждут. Но до них надо еще добираться. Они в Бруклайне.
- Слушайте, — предложил юнец. — Я могу подбросить вас до его тачки в Кеймбридж, а потом поеду домой. У меня завтра экзамен, я не могу сегодня допоздна гулять.
В баре на втором этаже спорткомплекса «Бостон гарден», дожидаясь, пока схлынет толпа они выпили по маленькой. Когда они вышли на улицу, Диллон с трудом держался на ногах. Койл тоже еле передвигался.
- Ну, два старикана, что бы вы делали без меня! — сказал юнец.
Они спотыкаясь, пересекли трамвайные пути.
У юнца оказался белый четырехдверный «форд-галакси» 1968 года выпуска. Он открыл правую переднюю дверцу. Диллон и Койл, покачиваясь, стояли перед открытой дверцей.
- Слушай, — сказал Диллон, — садись вперед, я сяду сзади. Лады?
- Лады, — согласился Койл. Он плюхнулся на переднее сидение.
Диллон поспешно сбежал машину сзади. Юнец отпер левую переднюю дверцу, протянул руку назад и отомкнул заднюю левую.
Диллон сел за водителем. Койл откинул голову на подголовник. Он тяжело, с присвистом дышал.
- Ты уверен: вести сможешь? — спросил Диллон у Койла.
- Да, конечно, — сказал Койл, прикрыв глаза. — Я в полном порядке. Не ссы. Здорово провели время.
- Проведем еще лучше, — добавил Диллон. Он скрючился, опустил руку к полу и пошарил. Под правым сиденьем он нащупал револьвер «арминиус» двадцать второго калибра, с полным барабаном. Он поднял его и положил себе на колени.
- Я не знаю, куда ехать, — сказал юнец, отгоняя машину задним ходом через трамвайные рельсы.
- Эй, скажи ему, куда ехать, — сказал Диллон Койлу. Койл похрапывал.
- Выезжай к главному входу «Гардена», — сказал Диллон. — Езжай мимо касс и, если он проснется, рви на шоссе Монсиньор О'Брайен. А пока просто вперед.
- Я догадываюсь, что будет, — сказал юнец.
- Молодец, — похвалил его Диллон. — Очень рад это слышать. Ты смотри на дорогу. На твоем месте я бы рванул в Белмонт, и ехал бы там, где движение поменьше, чтобы не привлекать к себе внимания. Я бы рванул по шоссе номер 2 и попытался найти серый «форд» с откидным верхом на стоянке у Вест — Энд Боулинг-аллей. Чтобы обезопасить себя от всяких неожиданностей. На твоем месте я бы доехал до аллей, встал бы позади того серого «форда», а потом рванул обратно в Бостон.
- Кто-то что-то говорил о деньгах, — сказал юнец.
- На твоем месте, — ответил Диллон, — я бы лучше поискал серый «форд». Поедешь на этом «форде» обратно в Бостон и высадишь меня. И на твоем месте я бы порылся в бардачке у того «форда» и нашел бы там тысячу долларов, а потом уж бросил бы его в негритянском районе.
- А не наследишь? — спросил юнец.
- Разве медведь срет около своей берлоги? — спросил Диллон.
Как только они проехали мост через реку и оказались в Кеймбридже, на улицах сразу стало мало машин. Они мчались на север, по шоссе номер 91. Когда они проехали мили три, стрелка спидометра показывала шестьдесят пять миль.
- Тебе скоро сворачивать, — напомнил Диллон.
- Да знаю, знаю, — сказал юнец.
Когда их «форд» остался на автостраде в одиночестве, Диллон поднял револьвер и приблизил ствол к голове Койла. Ствол был нацелен в нижнюю часть черепа, под левое ухо. Диллон оттянул курок. Первая пуля вошла куда надо. Диллон продолжал стрелять. Наконец, револьвер щелкнул: барабан опустел. Койл лежал, уткнувшись головой в раму между стеклами. Спидометр показывал восемьдесят пять.
- Сбрось скорость, болван! — приказал Диллон.
- Ты что, хочешь, чтобы нас арестовала дорожная полиция?
- Я волнуюсь, — признался юнец. — Ты так много стрелял.
- Девять раз, — сказал Диллон. В машине воняло порохом.
- Я чуть не оглох, — сказал юнец.
- Потому-то я и использую «двадцать второй», — сказал Диллон. — Если бы я тут стал палить из «тридцать восьмого», тебя бы сдуло с шоссе.
- Он мертвый?
- Если нет, то уже никогда не умрет, — сказал Диллон. — А теперь давай — сбавляй скорость и сворачивай куда-нибудь.
На аллее было темно. Юнец припарковался позади серого «форда» с откидным верхом.
- Слышь, а он при таком освещении выглядит точь-в-точь, как наша тачка, — сказал юнец.
- Ну наконец-то ты допер. В том-то весь смысл. Легавые видели тут этот «форд» весь вечер. А теперь они увидят вот этот, почти такой же. И не будут его шмонать еще часа два. Помоги-ка мне загрузить.
Они стащили тело Койла на пол под правое заднее сидение и вылезли из «форда-галакси».
- Запри машину, — распорядился Диллон. — Чтобы любопытные нос не совали.
Они забрались в серый «форд» с откидным верхом. Тот завелся с пол-оборота.
- Классная тачка, — сказал юнец.
- Неплохая, — согласился Диллон. — Теперь поезжай по Мемориэл-драйв и потом через мост на Массачусетс-авеню. Надо мне скинуть эту пушку.
Джеки Браун, парень двадцати семи лет, с непроницаемым видом сидел на скамье подсудимых в зале номер четыре федерального окружного суда Массачусетса.
Секретарь выкликнул номер слушающегося дела: семьдесят четыре-сто двадцать один-Д, «Соединенные Штаты Америки против Джеки Брауна». Судебный пристав попросил Джеки Брауна встать.
Вместе с Джеки Брауном встал также мужчина, сидевший в зале.
- По настоящему делу оглашается обвинение, ваша честь, — сказал он. — В зале присутствует адвокат подсудимого.
Секретарь сказал:
- Джеки Браун, вам предъявляется обвинение в хранении пяти автоматов, не зарегистрированных за вами в национальном реестре огнестрельного оружия, находящегося в личном пользовании. Что вы скажете на это обвинение — признаете вы себя виновным или не признаете?
Теперь со своего места чуть привстал Фостер Кларк, адвокат подсудимого.
- Не признаю, — прошептал он хрипло.
Джеки Браун с раздражением взглянул на Фостера Кларка и сказал:
- Не признаю.
- Под залог, — сказал судья.
- Обвиняемый освобождается под залог в десять тысяч долларов под личную ответственность, — заявил прокурор. — Правительство рекомендует оставить сумму залога без изменения.
- Возражения? — спросил судья.
- Нет, — ответил Фостер Кларк.
- Дело готово к судопроизводству? — спросил судья.
- Правительство готово, — сказал обвинитель.
- Обвиняемый, — сказал адвокат, — просит дать ему отсрочку в двадцать дней на подготовку особого ходатайства.
- Принимается, — сказал судья. Он сверился с календарем. — Слушание дела назначается на шестое января. Как долго, по мнению правительства, продлится этот процесс?
- У нас есть девять свидетелей, — сообщил прокурор. — Два дня. Возможно, два с половиной.
- Объявляется перерыв, — сказал судья.
В коридоре перед залом судебных заседаний номер четыре Фостер Кларк догнал прокурора.
- Я вот что думаю, — сказал он. — А что, процесс и в самом деле состоится?
- Ну, это будет зависеть от него. Он же молчит. Его ничем не прошибешь, если ты это имеешь в виду. Он не хочет даже рта раскрыть.
- Я надеюсь, нам удастся прийти к чему-то взаимоприемлемому, — сказал Кларк. — У меня, правда, еще не было возможности поговорить с ним об этом, но я просто интересуюсь.
- Так поговори! — посоветовал прокурор. — Узнай, чего он хочет, чего от него можно ждать, и позвони мне.
- Предположим, он заговорит, — сказал Кларк, — что бы ты в таком случае мог порекомендовать?
- Слушай! Ты же прекрасно понимаешь: я не могу говорить о таких вещах. Я никогда не знаю наверняка, о чем меня попросит босс. Так что зачем дурачить друг друга. Мое предположение такое: он получит небольшой срок, если признает себя виновным, и большой срок, если не признает.
