И ущемленный в своих правах гражданин Апрель, и все люди вместе с ним только крякают да вжимают головы в поднятые воротники.
А когда на дворе только ранний март и, казалось, неоткуда ждать весеннего тепла, потому как не пришло еще для него время — на тебе! Выкатывается солнце и начинает жарить так, что асфальтовые улицы не успевают и заметить, как остаются мокрыми и голыми, как женщины в бане, в которую ввалился веселый пьяный мужик.
Сейчас стояла именно такая погода Не верилось, что еще только начало марта, что еще не праздновали женский день, потому что на улице было чуть ли не плюс десять или пятнадцать, а солнце было даже не апрельским, а майским.
Темно-синий джип «Шевроле-Блейзер» подкатил к высокому желтому зданию, обсаженному черными мартовскими липами и корявым разлапистым кустарником. Ворота контрольно-пропускного пункта остались в пятидесяти метрах позади, и теперь иномарка по-хозяйски подрулила к массивным дверям, выкрашенным в коричневый цвет.
Сидящий на лавочке возле этих дверей и щурящийся на ласковое весеннее солнце человек с признаками явной олигофрении на безмятежном мутном лице — причем не в самой легкой стадии — нелепо подпрыгнул на месте, и из разомкнувшихся , серо-желтых губ вырвалось нечто вроде:
— Кыррр.., булак!
Находящийся рядом с ним средних лет седой бородач в белом халате придержал его за плечо.
Дверь машины медленно, словно бы нехотя, распахнулась, и оттуда выглянул молодой импозантный мужчина в модной легкой куртке и узких джинсах.
Он выпрыгнул наружу и, обойдя машину спереди, галантно подал руку эффектной брюнетке с бледным надменным лицом и яркими карими глазами, полуприкрытыми веками. Это только усиливало впечатление надменности, которую просто-таки источало это красивое лицо.
— В самом деле — желтый дом, — весело сказал мужчина. — И двери поносного цвета.
Они вошли в здание и направились прямо к регистратуре.
— Главврач у себя? — коротко спросил мужчина.
Пожилая женщина в окошечке, склонившаяся над какими-то бумагами, подняла голову.
— Эдуард Аркадьевич?
— Честно говоря, не помню его имя-отчество.
Но если вы утверждаете, что главврача зовут Эдуард Аркадьевич, то я не могу не присоединиться к вашему мнению.
И его лицо осветила такая ослепительная улыбка, что регистраторша невольно улыбнулась сама.
— Да, он у себя. Но к нему нельзя.
— Вы же понимаете, что я спросил у вас об Эдуарде Аркадьевиче не для того, чтобы услышать отказ.
Я договорился с ним о встрече.
— В самом деле?
Мужчина вынул из куртки сотовый телефон и, набрав номер, протянул регистраторше:
— Удостоверьтесь сами, дорогая Зинаида Сергеевна.
— Откуда вы знаете мое имя? — недоверчиво спросила та и осторожно, почти брезгливо, как берут в руки ящерицу или, скажем, лягушку, приняла сотовик:
— Эдуард Аркадьевич? К вам тут мужчина.., он… да, все поняла. — Она отдала парню телефон и коротко произнесла:
— Эдуард Аркадьевич ждет вас. А все-таки.., откуда вы знаете мое имя?
Тот еще раз улыбнулся и, уже поворачиваясь, через плечо бросил:
— А мы с вами знакомы. Очень хорошо знакомы.
* * *
— Нет, я решительно не понимаю. — Главврач недоуменно посмотрел на посетителей поверх очков, а потом и вовсе снял их и начал протирать стекла тряпочкой, что у него, уравновешенного и спокойного человека (особенно по меркам психиатрической клиники), означало высшую степень раздражения. — Я решительно не понимаю, на каком основании я должен отдать вам состоящую на лечении Елизавету Блажнову. Прошу вас, поясните.
— Я же говорил вам, что я хочу забрать ее, чтобы лечить за свой счет. Неужели в наше время нельзя что-то решить с помощью денег, а?
Эдуард Аркадьевич посмотрел на молодого человека так, что стало немедленно ясно: нельзя.
— У нее есть попечители, — сказал он. — И ваша просьба представляется мне по меньшей мере нелепой.
— Но ведь я…
— Все это разговоры в пользу бедных, — прервал его решительный главврач, — и аргументы, которые вы мне тут приводите, тоже в пользу бедных.
— Ну хорошо, — заговорила девушка, — а нельзя тогда привести ее в ваш кабинет? Я понимаю, что это — нарушение установленных норм, но какое для вас имеет значение, увидим ли мы ее в палате или же в вашем кабинете.., не сочтите эту просьбу за дерзость, но.., в общем, мы отнимем у вас не больше трех-пяти минут, Эдуард Аркадьевич. Я очень прошу вас. Так удобнее.
Главврач проворчал что-то. Но есть разновидность женщин, которым не отказывают — просто потому, что им невозможно отказать. Даже на рабочем месте. Даже самые несносные и ворчливые мужчины.
Конечно, если означенная просьба находится в пределах разумного.
Особенно если на краю стола этого самого несносного и ворчливого мужчины неизвестно откуда появляется зеленая бумажка достоинством в сто долларов.
— Ну хорошо, — наконец сказал Эдуард Аркадьевич и снял трубку телефона. — Только недолго.
Пять минут. Але! — рявкнул он в трубку. — Это Рогинский. Блажнову из восемнадцатой палаты — ко мне в кабинет. Да, эту самую.., быстро!
Он поднял глаза на денежных визитеров и произнес:
— Через пять минут она будет здесь.
— Благодарю вас, Эдуард Аркадьевич, — каким-то новым голосом проговорил мужчина, и, возможно, его интонации показались главврачу знакомыми, потому что он протер очки и буквально уставился на визитера.
— Простите.., то есть как это… Миша?
— Я не думал, что вы узнаете меня так быстро, — отозвался тот и, встав к доктору вполоборота, сделал какое-то неуловимо быстрое движение. — Вы назвали приведенные мною доводы аргументами в пользу бедных. Вы и раньше любили выражаться фигурально. А вот теперь — аргумент в пользу богатых.
Главврач Рогинский выпучил глаза и издал горлом неопределенный булькающий звук, потому что в руке посетителя он увидел черный пистолет с длинным дулом. И это дуло было направлено в лоб ему, Эдуарду Аркадьевичу.
Он попытался встать, но ноги отказали ему. Да, в сущности, ноги не были уже нужны ему, потому что в следующее мгновение он упал лицом на крышку стола с простреленной головой.
На полированной поверхности стола тут же начала образовываться бесформенная багровая лужица…
— Как в кино, — тихо произнесла девица и улыбнулась. Мужчина перехватил ее талию одной рукой, и она вдруг вцепилась зубами в его ухо, и прерывистый, хриплый вздох сорвался с ее влажных чувственных губ.
— Это так.., интригующе, — пробормотала она и начала порывистыми, рваными движениями длинных пальцев расстегивать пуговицы его рубашки под расстегнутой на груди курткой.
Его рука скользнула вдоль ее бедра, задирая и без того короткую обтягивающую юбку, и девушка легла спиной на огромный стол главврача, за которым — в полуметре от ее хрупких плеч — лежало тело хозяина этого кабинета и этого стола.
— Ну что.., устроим пилораму, кот? — с вызовом спросила она, раскидывая свои длинные ноги в ажурных черных чулках…
— Чего это вдруг Аркадьичу приспичило?
Санитар постучал и потянул на себя ручку двери, на которой была табличка «Рогинский Э.А. Главный врач». За его спиной покорно застыла сгорбленная фигурка в грязно-голубом, почти сером халате. Санитар распахнул дверь, шагнул вперед и открыл было рот, чтобы сказать: можно? Но он не успел сказать ничего, потому что поднял глаза, и у него отнялся дар речи от увиденного.., а в следующее мгновение перед его глазами полыхнула короткая вспышка, и санитар медленно сполз по двери, оставляя кровавые разводы на ее ослепительно белой поверхности…
— Это так эротично, — растягивая гласные, сказала женщина и обвила руками шею мужчины. — Правда, кот?
— Лиза, иди сюда, — повелительно проговорил тот, и сгорбленная фигурка, потоптавшись, вошла в кабинет. Любовники почувствовали на себе взгляд ничего не выражающих, широко распахнутых — прекрасных бледно-голубых глаз…
* * *
"Вчера приблизительно в три часа пополудни по московскому времени в пятом корпусе Саратовской областной психиатрической клиники двое неизвестных совершили двойное убийство.
Как сообщил охранник больницы, мужчина и женщина на джипе с петербургскими номерами въехали на территорию клинического городка в 14.49.
Через четверть часа джип уехал. Примерно через час в кабинете главного врача больницы были обнаружены два трупа. Двое мужчин застрелены из пистолета марки «ТТ», найденного тут же. Личности убитых установлены — это главврач клиники Рогинский Эдуард Аркадьевич, доктор медицинских наук, и санитар той же больницы Филиппов Андрей Юрьевич.
Из палаты той же больницы исчезла пациентка клиники Елизавета Блажнова.
Охранник запомнил номер машины, на которой ехали предполагаемые преступники, но объявленный по области план-перехват результатов не дал".
