Сергей Зверев - Это моя война

– Пора делать инъекцию. Через несколько минут он уже должен проснуться.

Быстро вспомнив, чем обернулось предыдущее пробуждение столь опасного гостя, монах, не говоря ни одного слова, подхватил лежащее тело, и привел его в сидячее положение. Второй его коллега, стоявший у противоположной стороны кровати, аккуратно высвободил из-под веревок правую руку Лунина. Девушка открыла несессер и извлекла из него ампулу с каким-то прозрачным веществом. Это был гидрохлорид морфина, применяющийся в фармацевтике для снятия сильных болевых ощущений, а также для успокоения рецепторов центральной нервной системы, что в ряде случае вызывало продолжительное нахождение человека, подвергшегося внутривенному введению морфина, в бессознательном состоянии. Это вещество было одним из медпрепаратов, который обязательно должен был наличествовать в составе военно-полевой аптечки.

Брюнетка мастерски отколола носик у ампулы, обмакнув туда шприц. Набрав полный шприц, она положила пустую ампулу на стол и приблизилась к связанному россиянину. Затем девушка аккуратно пережала шиной правую руку Лунина, чуть выше локтя, и осторожно ввела под кожу иглу. Выдавив содержимое капсулы в вену, она подождала несколько секунд, а затем сняла шину. Сложив все инструменты обратно в несессер, девушка обратилась к одному из монахов.

– Он будет без сознания еще примерно двенадцать часов. Возможно, после пробуждения его будет тошнить. Позаботьтесь о нем – он мне нужен живой и здоровый, – закрыв несессер и завернув использованные капсулу и шприц в дезинфицирующий пакетик, она многозначительно добавила: – И не вздумайте его развязывать! Мне кажется, вам не стоит напоминать о последствиях…

Ингрид не спеша возвратилась к своему прерванному ужину. За окном догорали последние лучи солнца, и джунгли начинали постепенно затихать. Девушка думала о том, что скоро она покинет эти неприветливые места и весь кошмар закончится. Ей не давало покоя только одно – кейс со всей информацией и важнейшим программным обеспечением исчез. Как его теперь отыскать, она не знала. Англичане будут явно недовольны такой ценной пропажей, а на обезьян всю вину не повесишь. Какой она была все-таки дурой, что положила кейс на окно! Однако дурные мысли постепенно отходили, и уступали место другим, более приятным. Горы исподволь погружались в сон, и буддийский монастырь засыпал вместе с ними.

Обсерватория тем временем кипела трудовой жизнью. Солдаты, как муравьи, копошились среди полуразобранной установки радиотелескопа, пытаясь как-то увеличить эффективность своей работы. Однако начало смеркаться, и занимавшиеся перегрузкой аппарата камуфляжники начали жаловаться, что в таких условиях продолжать работу они попросту не могут. Поскольку делать что-нибудь в такой темноте было действительно невозможно, Джунг принял решение об активации прожекторов, которые следовало подключить к дизель-генератору. Когда установки были включены, работа продолжилась с удвоенной энергией. Махарджан постоянно подгонял солдат, потому как промедление грозило им крупными неприятностями в лице целого взвода британских морпехов. А это никак не вписывалось в их планы. Мало того что маоистам преградили основной путь отхода, они потеряли значительное количество человек, а скорость их передвижения упала в несколько десятков раз. В горной деревушке боевики сумели раздобыть всего лишь дюжину лошадей, поэтому круг вывозимой аппаратуры постоянно сужался.

Китаянка, которая непосредственно руководила отбором наиболее ценного оборудования, тоже находилась в опасном стрессовом состоянии. Время от времени она подходила к Лаутону и, стараясь выражаться как можно более сдержанно, консультировалась с ним по поводу погрузки отдельных приборов. Тот охотно отвечал, и в его действиях не читалась вообще какая-либо встревоженность.

Сюе скрупулезно перебирала жесткие диски, на которых хранилась основная информация по работе телескопа. К ее глубокому сожалению, большинство дисков были покорежены Эйерс при отходе, и восстановить их структуру было довольно непростой задачей. Но все-таки это было возможно: она рассудила, что если заказчик выделил на проведение операции такую крупную сумму, у него хватит денег и на то, чтобы нанять группу специалистов и починить эти безделушки. Тем более; у них в руках оставался астроном – далеко не самая последняя фигура в деле активации радиотелескопа. Стоило также захватить хотя бы часть образцов материала, из которого было сделано покрытие телескопа – конечно, не алюминиевую чешую, защищающую телескоп от перегрева и переохлаждения, а то, что являлось основой аппаратного взаимодействия всех частей установки. Была захвачена и пара стальных тросов – они вроде и выглядели обычно, но все-таки имели некую специфику: волокна этих тросов не просто сплетались из стальных ниток, но еще дополнительно прокаливались, пережимались и разбавлялись каким-то веществом, которое повышало их растяжку и упругость.

Но самым главным, естественно, было своеобразное «сердце» телескопа – облучатель. Эта деталь была основополагающей в работе аппарата, и в случае ее повреждения или утери замещению она не подлежала. Облучатели частично собирались в лабораториях при специализированных научно-исследовательских институтах, а дальнейший монтаж проходил на заводах оборонной промышленности. Каждый из таких облучателей имел свою определенную форму и размер, свои рабочие характеристики и потребности в конкретном количестве обслуживания и питания. В связи с этим, естественно, изменялись и рабочие характеристики облучателя. Конкретно этот представитель выделялся именно своими возможностями охвата волновых полей: эта характеристика играла решающую роль в системе тотального контроля «Эшалон». Будь этот облучатель хоть немного меньше, вся надобность в его транспортировке отпала бы. Его ценность заключалась в его феноменальной мощности.

По иронии судьбы, именно в облучателе и заключалась основная проблема. Дело в том, что он был слишком велик для того, чтобы поместить его разом на одного животного. Лошадь просто не выдержала бы веса этого аппарата. Хоть с виду он был и не то чтобы таким огромным, но весил гораздо больше, чем кто-либо мог себе представить, исходя из размеров этого агрегата. А оставить его здесь – значило создать себе огромную проблему, а фактически сорвать все предприятие.

Махарджан подошел к Сюе и поинтересовался, что же им делать дальше. Шэнь приблизилась к излучателю, бегло изучила его конструкцию и пришла к выводу, что самостоятельно разобраться в этом не сможет. Тут она начала вспоминать инструкции, которая она получила в центре на этот случай, но из-за сильной нервотрепки мозги отказывались работать в режиме воспроизведения. Китаянка вернулась к Джунгу и откровенно призналась:

– Честно говоря, я ничего не понимаю в этой конструкции. Тут нужен специалист, а его у нас нет!

Предводитель маоистов даже немного растерялся от такого заявления:

– Как это нету? А как же астроном? Он же у нас главный в этой области. Так пусть и разбирается! У него все равно нет выбора.

Шэнь залилась здоровым румянцем, что придало ей еще большую привлекательность. Она поняла, что только что выставила себя перед этим неотесанным солдафоном как тупоголовая клуша, которая не может найти адекватного решения насущной проблемы в нестандартной ситуации. Она просто молча развернулась и направилась к Лаутону. Непалец довольно ухмыльнулся: наконец-то эта мегера хоть как-то подставилась. А то ее правильность и профессионализм уже начинали здорово угнетать маоистов. Командир залихватски подмигнул своим молодцам. Тем временем китаянка стояла над Лаутоном, еще не до конца пришедшая в себя после осознания столь значительного поражения своего авторитета. Она тактично откашлялась, и старик, занятый своими мыслями, наконец обратил на нее внимание.

– Скажите, вы не могли бы нам немного помочь? – начала китаянка немного издалека; ей казалось, что лобовая подача информации вообще сведет этого старика с ума.

– В чем именно? – рассеянно спросил тот.

– Нам нужно погрузить облучатель, но мы не знаем, как его разобрать. Вы ведь уникальный специалист в этой области? – Лаутон положительно кивнул. Небольшая лесть даже в такой неоднозначной обстановке придала ему своеобразного оптимизма. – Вот и отлично. Тогда, я надеюсь, вы приступите к работе немедленно?

К огромному удивлению китаянки, долго упрашивать астронома не пришлось. Он, покряхтывая, встал из сидячей позы, в которой находился довольно продолжительное время, и бодрым шагом направился к излучателю. Шэнь даже поразилась его резвости. Первое впечатление о старике говорило ей, что от любого резкого движения его изношенное тщедушное тело рассыплется прахом.