– Значит, поедем искать милицию, – принял решение Саловди. – Надо навестить сразу несколько отделов. Зарема зайдет в каждый. Посмотрим, как пропустят, будут обыскивать или нет…
– Тебе понравилась Кемиса? – услышала Зарема, выходя из кухни, и замедлила шаг.
– Оказывается, у нее только один раз мужчина был, – усмехнулся Андрей. – Бревно с глазами.
– Бери Зарему, опытная женщина, – предложил Саловди. Раздался стук покатившихся по доске кубиков.
Женщина приуныла. Она не хотела спать с русским. Хотя и такого страха, как раньше перед мужчинами, уже не испытывала: чувство стыда притупилось.
Ближе к обеду Андрей остановил свой «жигуленок» у ОВД Западного района и посмотрел на Зарему в зеркало заднего вида:
– Все помнишь?
Она кивнула.
– Иди.
Зарема прошла по небольшой аллее, поднялась по мраморным ступенькам крыльца и потянула за ручку массивные двери. Справа, в окошке дежурного, появилось лицо немолодого капитана:
– Вы к кому?
– Телефон сотовый украли, – глядя ему в глаза, ответила Зарема.
– Понятно… – Потеряв всяческий интерес к девушке, милиционер стал что-то писать.
– Куда мне идти? – спросила она.
– Второй этаж, двадцать третья комната, – не поднимая головы, продиктовал милиционер.
Зарема прошла через рамку, похожую на ту, что проходила в аэропорту Нальчика, и вопросительно посмотрела на стоявшего с автоматом милиционера. Он кивнул. Зарема медленно поднялась по лестнице и пошла по коридору. Найдя нужную дверь, постучала.
– Войдите, – раздался голос.
– Здравствуйте, – едва слышно проговорила она и потупилась.
Три пары мужских глаз изучали ее фигуру. Она была в куртке-ветровке и плотно обтягивающих ноги джинсах, на ногах кроссовки. Соловди потребовал, чтобы так одевались все женщины. Она чувствовала себя голой.
– Что случилось, красавица? – спросил, наконец, ближе всех сидевший за столом сотрудник в штатском. Он был совершенно седой, хотя выглядел относительно молодо.
– Телефон отобрали, – едва слышно проговорила она.
– Проходи, садись, – погрустнел сотрудник милиции и указал на стул.
Зарема подчинилась.
– Где и при каких обстоятельствах? – спросил он и тут же стал что-то писать на листке бумаги. Это не касалось ее вопроса. Он на треть был уже исписан.
– Пошла в магазин, хотела по дороге маме позвонить, мимо два парня пробежали, вырвали из рук, – скороговоркой произнесла она заученную фразу.
– Когда это случилось? – продолжая свое занятие, спросил он.
– Вчера.
Милиционер вскинул на посетительницу удивленный взгляд:
– Так пришла бы через год. Мы их по горячим-то следам не находим… а вы на следующий день пришли.
– Она, наверное, ждала, что принесут, – усмехнулся сидевший за соседним столом милиционер.
История с телефоном была придумана специально таким образом, чтобы в конечном итоге Зарема отказалась писать заявление.
– Какой, кстати, телефон и сколько стоит? – вновь заговорил седой.
– «Нокия», – Зарема пожала плечами. – Старый был.
– Ну, так лучше купите новый, а если переживаете, что с ним пропали номера, так это легко восстановить через оператора сотовой связи, – посоветовал седой.
– Извините, что время у вас отняла, – молодая женщина встала.
– Ничего, – облегченно вздохнул милиционер и улыбнулся. – Счастливо.
Выйдя из кабинета, Зарема обошла все здание. Навстречу ей попадались сотрудники милиции в форме и штатском, но никто не спросил, чего ей здесь нужно. Нашла она и паспортный стол. В коридоре, на скамейках, действительно сидело полтора десятка человек. Она только хотела выйти, как ее взгляд задержался на женщине с ребенком. Малыш, которому от силы был годик, сидел прижавшись ушком к маминой груди, словно слушая, как бьется ее сердце.
К горлу Заремы подступил ком.
– Ну, Антон Владимирович, я от тебя такого не ожидал, – зеленый от злости выдавил из себя Родимов.
Невысокого роста, с заостренным носом абсолютно седой генерал, напоминающий внешностью полководца Суворова, стоял, заложив руки за спину и, не мигая, смотрел в глаза Антона.
– Мало того, что себе срок заработал, так еще и меня уволил…
– Бросьте, – отмахнулся Антон, – ничего не будет.
От возмущения генерал задохнулся.
– Ты… да…
– Старший лейтенант Гайнулин Ринат Рашидович экстренно прооперировал гражданина Тархана Мартагова в связи с ножевым ранением, полученным в момент пленения, – объявил Антон. – Что тут такого. Ну, а чего он там ему отрезал, так это уже не наши проблемы.
– Почему он? – взревел Родимов. – Что ты мелешь?! Врач группы оперирует боевика? Кому ты это рассказываешь?
– Варианта другого не было, – стоял на своем Антон.
– А если тебе прокурор задаст вопрос, почему вы его в Грозный не повезли? Что ответишь?
– Пусть изучит мой отчет, – устало заговорил Антон. – На то, чтобы в полной темноте дотащить бандита до машин, понадобилось около двух часов. Татарин утверждал, что на момент, когда мы ворвались в блиндаж, ему оставались минуты.
– Могли вызвать вертолет, – не унимался Родимов.
– Ночью? – Антон уставился на генерала удивленным взглядом.
– Ты мне здесь дурачком не прикидывайся, – вконец рассвирепел Родимов. – От Дрона заразился?
– Федор Павлович, – вздохнул Филиппов. – Я хочу вам напомнить, что час назад группа предоставила в соответствующие структуры информацию о количестве, задачах, а главное, адресах конспиративных квартир экстремистских группировок Нальчика и Назрани. Но главное не это – теперь мы знаем, сколько женщин отправилось в Москву для осуществления террористических актов, установили, как связаться с их руководителями, имеем представление о том, что и когда они собираются сделать. И это стоило всего лишь гениталий одного из подонков, на счету которого десятки жизней российских солдат и сотрудников чеченской милиции…
Родимов замолчал, прошел из угла в угол кабинета, потом сел за стол.
– Татарин написал все как надо?
– И я тоже, – кивнул Антон. – Под его диктовку. Он ведь врач. Теперь экспертиза должна состояться.
– Это как? – нахмурился генерал.
– Яйца этого бандита будут смотреть специалисты, – пояснил Антон. – Нужно еще установить, можно было или нет избежать операции.
– Эксперты наши? – осторожно спросил Родимов.
– Не знаю, – пожал плечами Филиппов.
– Сейчас родственники такой шум поднимут… – Генерал поежился. – Они и в Германию могут отвезти.
– Не отвезут, – уверенно заявил Антон. – Не любит его родня. Давно все отвернулись. Он изгой.
– Даже так? – Генерал воспрял духом. – В чем причина?
– Одна из женщин, которая должна стать шахидом – его сестра по отцу Кемиса. Она была неравнодушна к брату. Он этим воспользовался. При встречах каждый раз настаивал на близости, уверяя, что пророк Ваххаб не возбранял такие связи. Подкидывал литературу, клялся в любви, обещал увезти. Причиной, что не может жениться сейчас, называл временные финансовые трудности. Говорил, что еще не нашел надежного места для их дальнейшей жизни. Постоянно вызывал к себе жалость, что ради нее участвует во всех операциях против милиции и военных. В конечном итоге взял силой. Потом рассказал всему селу, что у него родственница совсем стыд потеряла. Себя корил, что поддался ее чарам и уговорам. В результате Кемиса покинула селение и отправилась смывать свой позор в столицу. По их представлениям, для падшей женщины это единственный способ попасть в рай и там встретиться с любимым.
Не исключаю, что если не мы, рано или поздно с ним расправились бы его родственники, – подвел итог сказанному Антон.
– Это уже хорошо, – генерал постепенно приходил в себя. Неожиданно он вскинул голову и внимательно посмотрел на Филиппова: – А вы, случаем, от своей работенки умом не тронулись?
– Его у нас попросту нет, – пошутил Антон. – Заменен нестандартным мышлением.
Генерал прилетел перед обедом. Как водится, нашлись доброжелатели, которые доложили ему о методах работы группы Филиппова с пленными ингушами. Потом его взбесил доклад Антона о том, как в рукопашной схватке Шаман повредил Тархану ножом гениталии. Он не поверил Антону, что схватка была реальная, решив, что таким образом из бандита просто выбивали показания. Родимов был убежден, что Татарин попросту отрезал детородный орган боевику, чтобы заставить говорить его дружка. С рассветом Тархана отвезли в больницу. Находившийся в шоке от происшедшего боевик ничего не говорил. Передавая его чеченским врачам, Татарин рассказал, что при пленении данный бандит оказал сопротивление, в результате чего половой орган был сильно травмирован ножом. Большая удаленность от больниц и госпиталей могла, по его мнению, стоить парню жизни. К тому же никто не знал, когда их подразделение закончит выполнение своей задачи. Совокупность этих причин стала поводом для принятия решения провести операцию.
