– Хорошо. Но я не верю, что эта затея способна что-то радикально изменить.
– Посмотрим.
Они еще несколько секунд постояли, глядя друг другу в глаза. Баттерфляй, несмотря на всю ее вскрывшуюся сущность, по-прежнему была сексапильной. Виталий хотел даже сделать ей комплимент, но вовремя опомнился от наваждения. Он махнул рукой и подался к своей палатке. Женщина отправилась к своей.
Нейтральные воды были окутаны туманом. На воде стояла яхта под российским флагом. Вспарывая лучом прожектора густую мглу, к яхте приближался катер. На нем был военно-морской флаг КНДР. Приближение северокорейского судна для россиян не являлось неожиданностью. Наоборот, прибытие катера ожидалось. Российские спецы «вели» его через туман так, чтобы не произошла какая-нибудь нештатная ситуация. Благодаря этой координации корейцы успешно преодолели туманную пелену и катер пришвартовался к борту русской яхты.
На палубу яхты вышел контр-адмирал Нагибин. Здесь же находились несколько матросов. Они помогли встретить гостей. Главным среди последних был пожилой, но при этом крепкий человек, в сером френче без знаков отличия. У него была хорошая военная выправка.
Федор Ильич поздоровался с корейцем, пожав ему руку, и пригласил пройти в кают-компанию. Тот пошел рядом с русским коллегой. Сопровождавшие его бойцы подались следом.
Разговор выдался непростым. Происходил он с глазу на глаз. За импровизированный стол для переговоров сели только Нагибин и товарищ Пак, как отрекомендовался кореец во френче. Все прочие, как с одной, так и с другой стороны, ожидали результатов беседы где-то поблизости.
Переговоры были сложными из-за тех отношений, что сложились между Российской Федерацией и Корейской Народно-Демократической Республикой к настоящему моменту. Раз у стран отношения непростые, то чего уж ожидать быстрого и легкого принятия совместных решений от смежных ведомств обеих стран! Однако сам факт срочной встречи давал надежду на то, что они закончатся успешно.
– Понятно, что у вас свои интересы, а у нас свои, – говорил Нагибин. – Но я уверен, что мы вполне способны найти общие точки соприкосновения. Какой бы ни была текущая внешнеполитическая обстановка.
– У вас есть конкретные предложения? – на сносном русском языке спросил кореец.
– Да, разумеется, – ответил контр-адмирал. – Предложение заключается в том, чтобы действовать сообща и координировать усилия. Если этого не будет, то ваш человек и наш человек там просто поубивают друг друга. И задание в итоге никто не выполнит.
– Справедливое замечание, – согласился товарищ Пак. – Но вы должны понимать, что наш человек имеет задание, которое, скорее всего, отличается от того, которое получил ваш человек. В нашем случае это все отзвуки того самого инцидента в море, когда японцы, переодетые в нашу военную форму, напали на ваше судно. Правильным было бы проучить их за это.
– Думаю, что здесь надо различать интересы японского государства и японского частного капитала, – заметил Федор Ильич. – Иначе можно запутаться и выбрать неправильную цель.
– С точки зрения классовой борьбы в этом нет никакой противоречивости, – не моргнув глазом, промолвил гость. – Главное, чтобы капиталистам был нанесен урон. С другой стороны, тактика классовой борьбы может изменяться в конкретных условиях. И если сейчас у нас один враг, то почему бы не вспомнить тактику единого народного фронта, которую некогда предложил великий Ленин!
Складывалось такое впечатление, будто товарищ Пак забылся и представил себя за трибуной партийного съезда, а не за неформальным столом переговоров. Нагибину вся эта терминология была хорошо знакома, но звучала в теперешней ситуации, словно архивная звукозапись. Тем не менее за нагромождением слов о классовой борьбе просматривалось то, в чем можно было увидеть подвижку в сторону сотрудничества.
– Мы, флотские, во всем мире должны находить общий язык, – отреагировал контр-адмирал. – Несмотря на то, каким государствам служим…
Кореец в знак согласия кивнул и извлек из своего саквояжа бутылку.
– Это вам подарок, – протянул он собеседнику. – Водка, настоянная на змее.
Нагибин с легким поклоном принял дар и внимательнее рассмотрел сосуд. В большой литровой бутылке находилась заспиртованная змея. Однако Федор Ильич открывать не стал – вытащил из бара бутылку с коньяком и рюмки. Не прошло и минуты, как оба выпивали за успех общего дела. При этом товарищ Пак все еще не спешил озвучить свое решение. Нагибин не торопил гостя, полагая, что тот сам вскоре все скажет.
После третьей рюмки кореец наконец объявил:
– Я принял окончательное решение по интересующему вас вопросу.
– Интересно, и какое именно? Положительное или отрицательное? – уточнил адмирал, не давая воли преждевременной радости.
– А что именно вы считаете положительным? – вопросом на вопрос ответил тот, явно решив пофилософствовать.
Боцман и Баттерфляй одновременно вышли из палаток. Приблизившись друг к другу, они остановились на расстоянии вытянутой руки и обменялись полными ожидания взглядами.
– И что же тебе сообщили? – первым спросил Боцман.
Женщина по-мужски протянула ему руку для товарищеского приветствия и задорным голосом представилась:
– Лейтенант военно-морских сил Корейской Народно-Демократической Республики. Мы будем сотрудничать. Там дали «добро».
– Мне тоже дали «добро», – улыбнулся Виталий и спросил: – А имена у таких красивых лейтенантов ВМС КНДР бывают?
– Можешь называть меня Ким Юонг, как в нашем новом легендировании, – ответила она.
– Хорошо, – отстраненно промолвил русский и представился так, как было отмечено в его «командировочном» паспорте: – Тогда я – Андрей Вронский. Капитан-лейтенант спецназа Балтийского флота. Что там с легендированием?
– Жених и невеста. Это же очевидно. Особенно после того, как в первый раз сработало с тем полицейским, – без малейшего стеснения промолвила женщина.
– В общем, неплохо придумано, – хохотнул Боцман.
– Нет времени смеяться. Надо хоть несколько часов отдохнуть. Перед тем, как начнем действовать, – серьезным тоном проговорила она, призывая мужчину следовать ее примеру.
– Ты хотя бы объяснила, что мы будем делать. А то мне толком не рассказали, сославшись на то, что ты будешь в курсе.
– Конечно, я настроена на то, чтобы выполнять свою часть задания. Эти японцы обнаглели, они выставляют нас в неприглядном виде перед мировой общественностью. Но они еще получат за это! Им не уйти от возмездия! – ответила она так, будто выступала на многотысячном митинге протеста против «бессовестной вылазки новых японских милитаристов».
– Ты знаешь, как попасть на базу? Мой рейд из-за твоей выходки с баллоном оказался практически безрезультатным. Я выяснил лишь то, что в море установлена защитная металлическая сеть. Также там курсируют патрульные катера, при поддержке в ночное время прожекторов с территории базы. Как база защищена с моря, мне выяснить не удалось, – сообщил русский, не преминув напомнить о срыве по вине женщины своего рейда к испытательной базе корпорации.
– Кое-что о базе мне известно, – проговорила Юонг, будто не замечая колкости. – Без специального оборудования проникнуть туда очень сложно. Да и уйти не легче. К тому же нам необходимо оружие. А его у нас нет. Впрочем, это поправимо. Ночью мы обязательно его получим. Так что давай спать. А то и так из-за тебя эту ночь не удалось поспать.
– Из-за меня? – едва сдержал возмущение Саблин.
– Оставим это, – отмахнулась Баттерфляй и забралась в палатку русского. – Раз уж мы жених и невеста, то нужно нашему образу соответствовать. А то как-то странно получается.
– Ну, конечно, – опешил Виталий от такого поворота событий, но подался следом за женщиной.
Внутри его уже ждал сюрприз. Кореянка без капли смущения разделась перед ним догола. У Боцмана чуть челюсть не отвисла от изумления: мол, это тоже ради большей правдоподобности легенды или по какой-то иной причине? Впрочем, он так и не задал этот вопрос, залюбовавшись шелковистой кожей напарницы и выразительной грудью с маленькими, кофейного цвета сосками. Она же, как ни в чем не бывало, возилась с одеялом и что-то говорила о предстоящих великих делах. «Японские империалисты содрогнутся», «Мы нанесем им сокрушительный удар», «Никто не поставит КНДР на колени» – все эти реплики звучали для каплея, словно малопонятная фоновая музыка. Он продолжал смотреть на обнаженную Юонг, раздумывая, следует ли рискнуть и перейти границу дозволенного. В конце концов, рассудительность и осторожность агента отступили под натиском мужской природы. Русский нежно провел рукой по спине кореянки и не менее нежно дотронулся до ягодиц. Реакция последовала незамедлительно. Баттерфляй отвесила ему хорошенькую оплеуху и резко выкрикнула:
