ПГУ Сахаровского и отдал приказ: найти доказательства того, что ЦРУ в боливийском вопросе копает под СССР, и тогда он даст «зеленый свет» операции «Фактор». Сахаровский вызвал к себе Шабарова и сообщил последние новости, после чего Шабаров заперся в кабинете и в очередной раз достал папку с материалами по Боливии.
К тому времени папка успела увеличиться в объеме раз в шесть. Сведения стекались к Шабарову из всех ведомств: и от контрразведчиков, и от нелегалов, и от Службы электронной разведки и радиоперехвата. Шабаров отслеживал малейшие изменения в передвижениях американских войсковых частей в районе Панамского канала, откуда президент Баррьентос мог ждать военного подкрепления. Он изучал всю информацию по набирающей силу подготовке к процессу над Режи Дебрэ, арест которого боливийские власти рассекретили. Его связной в Боливии, который ранее работал с агентом Таней, передавал сообщения о ходе боев боливийской армии с партизанами Че Гевары. Он ждал, что с минуты на минуту присутствие Че Гевары будет рассекречено, но этого не происходило.
Успех Службы электронной разведки на кубинской базе РЭЦ больше не повторялся. То ли американцы стали осторожнее, то ли необходимости в передаче сведений не возникало, но о партизанском отряде Че Гевары в своих донесениях агент Рамос не упоминал. Он говорил обо всем: о полученной возможности в качестве главы разведывательной деятельности при штабе лично вести допросы Дебрэ и других плененных партизан; о том, что боливийская разведка в первую очередь предоставляет информацию ему; что «рейнджеры» во главе с командиром подчинены «доктору Гонсалесу», что означало подчинение американских и боливийских солдат агенту ЦРУ, только не о Че Геваре и «советских коммунистах». Итогом двухмесячной работы оставалось все то же неведение, что и в день получения последнего послания Тани…
В дверь кабинета постучали. Шабаров оторвал взгляд от донесения.
– Войдите, – громко, чтобы было слышно в коридоре, произнес он.
– Разрешишь, Алексей Петрович? Увидел свет в окне и решил заглянуть на огонек, – в дверях стоял подполковник Старцев.
– Входи, Николай Викторович. – Шабаров поднялся из-за стола, быстро убрав документ в папку, что не укрылось от взгляда Старцева.
– Помешал?
– Нет, проходи. Чайком побалуемся?
– Не откажусь. – Старцев прошел в кабинет, расположился за столом. – Полуночничаешь?
– Есть такое дело. А ты чего домой не идешь?
– С бумагами засиделся. – Старцев ослабил галстук, давая понять, что визит носит неофициальный характер. – Не против компании старого друга?
– Друзьям всегда рад.
Шабаров поднял с приставного стола электрочайник, потряс в воздухе, проверяя, есть ли в нем вода, вставил шнур в гнездо и подключил к розетке. Карболитовая ручка опустилась вниз, открывая взору выгравированную надпись «Красный выборжец». Чайник был подарком генералу Шабарову от коллег в связи с переводом из начальников нелегальной разведки в специальные советники начальника ПГУ, и он им очень дорожил.
– Нянчишься с детищем? – кивком Старцев указал на кипу бумаг.
– Не спрашивай, Коля, и без расспросов тошно.
– Дело хозяйское. Чай цейлонский? – Старцев не стал упираться и перевел разговор в бытовое русло.
– Отечественный, грузинский, – Шабаров всыпал в заварочный чайник щедрую порцию чайных листов. – Зато сахар кубинский.
– Я закурю? – Старцев полез в карман за пачкой сигарет. – Весь день в делах, спокойно не покуришь.
– Дыми, пепельница на столе, – разрешил Шабаров. – А я от своего «Казбека» уже кашлять начал. Пачки три за день издымил.
– Ого! Личный рекорд устанавливаешь?
– Пальцы крашу. – Шабаров выставил вперед пальцы, окрашенные в никотиново-рыжий цвет.
– Тяжела ты, шапка Мономаха, так, Алексей Петрович?
– Иди ты, Коля. – Шабаров улыбнулся. – Тебе небось на начальницком месте тоже не так легко.
– Бывает, – согласился Старцев. – Да куда денешься? Взялся за гуж, не говори, что не дюж.
– Что это ты сегодня поговорками сыплешь?
– К слову пришлось. Так что, чаевничать когда будем?
Шабаров налил заварку в два граненых стакана, добавил кипяток, поставил стаканы в подстаканники и выставил перед гостем. Из тумбочки достал вазочку с сахаром.
– Сахар сам сыпь. Не жалей, этого добра у нас в достатке. – Шабаров сел напротив Старцева, закурил папиросу. – Пожевать, извини, ничего нет.
– Обойдусь. – Старцев всыпал сахар в стакан, размешал и с удовольствием отхлебнул. – Хорош!
Некоторое время они сидели молча, наслаждаясь табачным дымом и крепким чаем. Когда стаканы опустели, Старцев затушил сигарету и спросил:
– Ты на машине? Может, подбросишь?
– А твоя где?
– У водителя племянница рожает, повез ее в роддом и пропал с концами. – Старцев улыбнулся. – Видно, затянул его процесс.
– Так вот почему ты так поздно, – догадался Шабаров. – Доброта подвела.
– Можно и так сказать. Ну что, подбросишь?
– Могу машину одолжить, – предложил Шабаров.
– А сам как добираться будешь или решил в управлении ночевать?
– И переночую не страшно. Зато утром не нужно будет время на дорогу тратить, – то ли шутя, то ли всерьез, заявил Шабаров.
– Ладно, Леша, выкладывай, что тебя гложет. Вижу ведь, что не ради чая и ночевки в кабинете сидишь.
– Оставь, Коля, ты же знаешь нашу работу, не могу сказать!
– А ты скажи то, что можешь, – предложил Старцев. – На то ты и разведчик, чтобы уметь запретные темы обходить и докладывать так, чтобы только суть непосвященным понятна была, а детали в стороне оставались.
– Не проси, Коля. Не могу.
– Тогда вместе в управлении заночуем. Диван у тебя удобный, пружины не скрипят? – Старцев поднялся и пошел к дивану, будто действительно собирался его пощупать.
– Не дури, Коля! Детский сад тут устроил! – Шабаров устал настолько, что даже рассердиться как следует не мог.
– Это ты ночлежку из кабинета устраиваешь. – Голос Старцева зазвучал сурово. – Сидишь, закрывшись, весь кабинет продымил. Запах, как в бендежке у забулдыги-слесаря.
– Отставить фамильярности, подполковник!
– Не козыряй званием, генерал-майор. – Старцев возвысил голос. – Я к тебе не как к старшему по званию пришел, а как к другу. Вот и встречай меня как друга.
– Ладно, не шуми, Коля, – сбавил тон Шабаров. – Просто мне сейчас правда не до споров. У меня без них голова болит.
– Вот и поделись своей головной болью с другом, – настаивал Старцев.
– Все равно не отстанешь?
– Не отстану, Леша!
– Ладно, слушай. Только без имен и географических объектов, ясно?
– Ясно, товарищ генерал-майор, – пошутил Старцев. – Без имен, без названий, без слов.
– Садись, шутник, сказку сказывать буду. – Шабаров снова уселся за стол. – Ситуация следующая: есть документ, составленный моим агентом, и все в нем вроде бы понятно изложено, гладко, может, слишком сентиментально, но по делу. Только что-то меня все равно беспокоит. Как будто хотел он сказать больше, чем я могу понять. Бывало у тебя такое ощущение?
– Случалось, – подумав, ответил Старцев и тут же спросил: – Документ шифрованный?
– Разумеется. Гриф-то «совершенно секретно», – ответил Шабаров.
– Дешифровальщик у тебя давно служит?
– Он вообще не мой человек, а к чему
