– Да, теперь все предельно ясно! – ответил полковник Гриффин и на всякий случай приложил руку ко лбу, отдавая честь.
Тем временем Американец и его боевой заместитель Бык, воспользовавшись отсутствием командира полка, отпустили своих подчиненных в увольнение, а сами решили расслабиться в одном из баров городка Вустер, который носил близкое им по духу название «Пристанище солдат фортуны». Как известно, за стаканчиком виски у стойки бара языки обычно развязываются быстро, вот и в этот вечер молчаливого Американца потянуло пооткровенничать с Быком.
– Забыть не могу одну «работенку» на Кубе, которую пришлось провернуть несколько лет назад, – проговорил он, отбирая всю бутылку «Белой лошади» у бармена и наполняя стаканы до краев. – Странная вышла история. В одном баре я схлестнулся с каким-то сумасшедшим кубинцем, вздумавшим отбить у меня проститутку. Ты представляешь? Кубинец, мать его, полез в драку из-за шалавы!.. Не понимаю этих коммунистов! Короче, он отоварил меня бутылкой по черепу. Я даже не успел сориентироваться! Бабах, и я уже на карачках, под мини-юбкой у своей дамы... Но я запомнил этого кубинца! Белый! Был бы черный, я бы его сразу убил. А этот, хоть и брюнет, но такая задница! Меня – бутылкой по голове!.. И главное, неожиданно! Что мне оставалось? Я проследил за этим брюнетом, разузнал о нем все, что смог. А потом... Оказалось, мой обидчик – страстный подводный охотник. Он на следующее утро даже двух барракуд подстрелил. Это было тогда, когда я его выслеживал под водой. Ну, ты знаешь, море – моя стихия. Тут уж у парня не было ни одного шанса. Я незаметно подплыл к нему и своим боевым тесаком, который больше походит на мачете для рубки сахарного тростника, отрезал мерзавцу голову. Все!.. Да и вообще, сержант, я убил слишком много людей...
– По ночам «кровавые мальчики в глазах» не мельтешат? – ухмыльнулся Бык, но Американец его не слышал, вспоминая о драгоценном для него талисмане – ожерелье из крокодильих зубов, утраченном в тот же день.
Это ожерелье давным-давно смастерил для Джеймса отчим, который являлся первейшим охотником за крокодилами во всей Капской провинции ЮАР. Тогда же отчим сказал, что это ожерелье принесет пасынку успех во всех делах и потому беречь его надо как зеницу ока. И точно, пока с ним было это ожерелье, Джеймсу все удавалось в жизни. Он стал военным, заслужил офицерский чин, вошел в элиту подводного спецназа. Одно время его имя даже не сходило с газетных полос, где его называли не иначе, как «Джеймс Бонд из Претории». Кончилась вся эта шумиха как-то сразу, когда он не смог ликвидировать Фиделя Кастро... И все из-за того брюнета, который помешал ему, отвлек внимание от выполнения важного задания ЦРУ, руководители которого собирались «принять в штат» нового сотрудника по имени Джеймс Скотт. Если бы он убил Кастро! Но не убил... Зато прикончил того брюнета. И потерял свой драгоценный талисман. С той самой поездки на Кубу все в его жизни пошло наперекосяк. Агентом ЦРУ Джеймс так и не стал. Пришлось довольствоваться участью «первого парня на деревне», точнее, в Претории. Да и газеты о нем упоминать перестали... Он мог бы уже быть майором! Мог бы, но все еще оставался лейтенантом. Чертов кубинец, чертов Фидель! Пошли они все в задницу!
От размышлений о прошлом отвлек громкий голос сержанта:
– Лейтенант, прикрой меня!
Оглядевшись, Американец быстро оценил обстановку. Дело было в том, что трое коммандос из его группы, а именно Винчестер, Кольт и Стилет, выясняли отношения с пятью посетителями бара с внешностью типичных головорезов, и дело уже дошло до поножовщины. Американец давать своих в обиду не привык и потому сразу бросился на помощь Быку, который уже вмешался в драку и теперь «валял по полу» узкоглазого здоровяка, используя запрещенные приемы рукопашного боя. Но узкоглазый сумел вывернуться и с помощью какого-то хитрого азиатского приемчика отправил сержанта в нокдаун. Зато против смертельного «вильямса» – приема из рукопашной борьбы, изобретенной еще бурами, который применил Американец, узкоглазый не устоял, как мячик отлетев от Быка и с грохотом врезавшись в барную стойку. К тому времени с остальной четверкой противников трое коммандос смогли управиться самостоятельно.
Когда все «морские дьяволы» покинули негостеприимный бар, предварительно разнеся его вдребезги, лейтенант, воспользовавшись случаем, решил поучить подчиненных уму-разуму. Выстроив их на каком-то пустыре, поросшем чертополохом, он врезал по морде и Винчестеру, и Кольту, и Стилету – каждому по очереди. И только для Быка, как сержанта, сделал исключение, поскольку Бык и так еле держался на ногах после нокдауна от узкоглазого. Но, несмотря на это, Бык нашел в себе силы и разумение, чтобы предупредить командира: «Ты рискуешь, Американец! Наши придурки пойдут на все, чтобы отомстить за нанесенную обиду. Могут, при случае, и нож всадить в спину...» На что Американец привычно ответил следующим вопросом: «А кому сейчас легко, сержант?»
В эту ночь никому из группы боевых пловцов лейтенанта Скотта выспаться так и не удалось. Вернувшийся из главного штаба полковник Гриффин объявил срочный сбор на базе.
* * *Хуаниту убили. И это стало невосполнимой потерей для Стрешнева. Вообще-то Аркадий, знавший свои слабые стороны, считал себя человеком слишком уж чувствительным, способным переживать потери близких людей глубоко и эмоционально, что доказало его состояние после трагической гибели Игоря Потемкина. Тогда он даже вынужден был обратиться за помощью к опытному психиатру, возглавлявшему специализированное отделение в госпитале, в котором старший лейтенант медслужбы Стрешнев прослужил следующий год, находясь уже на территории СССР. Но потом его снова позвала Куба – видимо, у военно-медицинского руководства Острова свободы сложилось высокое мнение о профессиональных способностях именно этого военного врача, и потому на него был сделан официальный запрос в Главное военно-медицинское управление Министерства обороны СССР.
Погиб Игорь, убита Хуанита... Череда потерь раскручивалась, убыстряя восприятие и без того быстротекущей жизни военного медика. Что же ожидало его в дальнейшем? Новые потери? А может быть, и собственная безвременная кончина во цвете лет? Почему они с Игорем, находясь еще в академии, никогда не задумывались о собственной бренности, о возможности умереть? Даже занятия в «анатомическом театре», как назывался морг, не вызывали у них опасений за самих себя. Да, могли умереть другие, незнакомые, чужие люди. Они и умирали – сплошь и рядом. Но сами курсанты чувствовали себя бессмертными. Почему так? Просто они были молоды и глупы... Так думал сейчас тридцатилетний капитан медицинской службы, трясясь по пыльным проселкам, проходившим по африканской саванне, по которой медленно ползла колонна машин, принадлежавшая кубинскому военному госпиталю.
Хуанита Камехо была «горячей штучкой», как она любила сама себя называть в моменты близости с Аркадием. К тому же она была еще и отличной операционной сестрой, без которой, как казалось теперь Стрешневу, ему будет трудно оперировать. Хуанита всегда понимала его с полуслова, одного-единственного жеста. Теперь нужно подыскивать среди среднего медицинского персонала другую хирургическую сестру. Но кого бы ни прислали, все равно нового человека придется долго обучать, притираться к нему, «бросать в голову скальпель», как часто повторял профессор общей хирургии в их академии полковник Трофимов. Что же будет дальше? Кого пришлют?..
А гибель лучшего друга Игоря Потемкина? Ведь это именно он, Аркадий, приохотил товарища к подводному плаванию. Сам-то он занимался подводным спортом с четырнадцати лет, регулярно посещая секцию подводников в ленинградском спортклубе «Дельфин». Там он тренировался у Александра Максимовича Турина, который надеялся сделать из вихрастого мальчишки хорошего стайера. И надо сказать, молодой спортсмен-подводник быстро прогрессировал. Уже на второй год занятий он удостоился чести войти в сборную команду города и области и выступать в финале летней Спартакиады народов РСФСР, проходившей в Омске. Там Стрешнев оказался лучшим на дистанции в 1500 метров в плавании в ластах, а эта дисциплина, как знают спортивные специалисты, считается одной из самых трудных, это своеобразный марафон. Аркадий преодолел эту марафонскую дистанцию за четырнадцать минут и десять с половиной секунд. И это в четырнадцать-то лет! Каких же высоких результатов смог бы добиться Стрешнев в дальнейшем, если бы не трагическая случайность, перечеркнувшая все надежды молодого парня на блестящую карьеру в спорте. Это была самая банальная автомобильная авария, когда в «Жигули», в которых на пассажирском месте находился Аркадий, врезался грузовик. Хирурги спасли жизнь Стрешнева, но о профессиональном спорте он мог забыть раз и навсегда...
