– Твою мать, – расстроился Кобылин.
Он широко шагнул, перебрался через минное поле осколков и пошлепал в комнату. Конечно, хорошо бы прибраться на кухне, но сейчас заниматься уборкой не хотелось. Хватит неприятностей. Не хватало еще порезаться.
Запах водки расползся по квартире удушливым облаком. Не то чтобы он был неприятен Алексею, нет. Но он напоминал о несбывшемся желании, а это оказалось на редкость неприятно.
Кобылин немного помялся, потом решительно натянул носки, джинсы и майку. Он решил, что раз ночь пошла псу под хвост, то пропадать следует достойно. С музыкой.
Он накинул куртку и сунул руку в карман. Под пальцами приятно зашуршали деньги, и на душе потеплело. Алексей давно отвык от этого звука. Он достал купюры, позвенел в кармане мелочью и прикинул, что, пожалуй, может позволить себе приличную бутылку, нормальную, из магазина. А не то палево, что он пил в последние полгода. И закусь. Все же в постоянной работе были свои преимущества.
В коридоре он задержался и глянул в зеркало на дверце шкафчика. Из мутного стекла на него глянула небритая рожа. Рост чуть выше среднего, широкие плечи, плоский живот, тощие ноги. Вот только сальные патлы свисают до ушей, а щетина грозит перерасти в бороду. Еще и синяки под глазами. Но если натянуть старый свитер, то, быть может, удастся сойти за гениального художника. Или непризнанного писателя.
Настроение улучшилось. Тридцать лет – это еще не старость. Алексей подумал, что в жизни определенно настала светлая полоса. Он даже попытался припомнить, когда он в последний раз видел Ленку – тощую, как жердь, бабу, старше его лет на пять, с которой он по молодости лет пытался встречаться. Вроде видел ее недавно во дворе. Может, правда свитер купить?
Насвистывая прицепившуюся еще днем мелодию, он обулся, вышел на площадку и аккуратно запер дверь. В подъезде оказалось тихо, все соседи спали, и Алексей тихонько, чуть ли не на цыпочках, спустился к выходу. Еще не хватало кого-нибудь разбудить. И так в прошлый раз дед из пятой квартиры грозился милицией.
На улице он первым делом закурил мятую папиросу, а потом двинулся знакомым маршрутом – наискосок через двор, в сторону круглосуточного ларька, что приютился сбоку от магазина. Там сегодня дежурила Верка – толстая баба, горластая, но добрая. Алексей ее прекрасно знал и был уверен – она-то не подсунет палево.
Проходя по двору, он краем глаза заметил некую странность. Что-то было не так, но Алексей не мог сказать – что. И, только протиснувшись сквозь ряд припаркованых машин и уткнувшись носом в огромный черный джип, понял – что. Таких машин отродясь в его дворе не водилось. Алексей остановился и заглянул в салон. Бесполезно. Сквозь наглухо тонированные окна ничего не видно.
– Вот ведь, – сказал Алексей и сплюнул. – Повезло кому-то.
Водительская дверь тихо щелкнула и распахнулась, едва не смахнув Кобылина с бордюра. Из темного салона на него мрачно глянул здоровенный бритый мужик. В черном кожаном плаще.
– Повезло, – согласился он.
Кобылин попятился, икнул и выронил папиросу. Распахнулась задняя дверь, и Алекс увидел, как в темноте блеснули дымчатые очки.
– Ты садись, – пригласил здоровяк.
– Не, – Алексей помотал головой. – Я пойду. Мне надо.
– Садись, – терпеливо повторил бритоголовый, и в его руках тускло блеснул металл.
На трясущихся ногах Алексей подошел к задней дверце. Тощий подвинулся, поманил за собой пальцем, и Кобылин взобрался на высокое сиденье.
– Дверь, – бросил здоровяк.
Алексей захлопнул дверцу и вздрогнул – показалось, крышка гроба захлопнулась. Его гроба. Личного.
В салоне было темно и тихо. Движок не работал, свет не горел. И даже приборы не светились. Кобылин даже не видел тощего, сидящего рядом, хотя и слышал его ровное дыхание. На секунду почудилось, что он в склепе. И что эти странные ребята вот-вот превратятся в мертвецов, как в том фильме, что крутили вчера по ящику. Алексей так ясно представил себе сгнившие лица, что снова икнул.
– Ага, – согласился здоровяк. – Это правильно.
Щуплый повернулся к Алексу, и его очки блеснули в свете уличного фонаря – зло и опасно, как глаза зверя.
– Ну что, – сказал он, – Вячеслав Кобылин, да? Приятно познакомиться.
– Мужики, – отозвался Алекс, ерзая на кожаном сиденье. – Вы меня с кем-то перепутали.
– Не думаю, – отозвался тощий. – Что, потерял Конопатовых? Пропали братья?
– Вроде того, – растерянно согласился Кобылин.
– Хочешь их найти?
– Нет, – быстро откликнулся Алекс.
– А вот мы хотим. Поможешь по-хорошему или как?
– Мужики, я ничего не знаю. Они как тогда пропали, так их никто больше не видел.
– Это и мы знаем, – сказал тощий. – И еще знаем, где они сейчас. Ты должен нам помочь – пойти к Конопатовым и поговорить с ними. Понял?
– Понял, – Алексей кивнул. – А зачем мне к ним идти?
– Ну ты даешь, мужик, – удивился здоровяк. – Ты жить хочешь или как?
Кобылин подумал. Совсем немного.
– Хочу, – сказал он. – Очень.
– Значит, пойдешь.
– Ладно, – согласился Алексей, понимая, что на этот раз пинком по жопе он не отделается. – А потом чего?
– Скажешь Конопатовым, что мы хотим их видеть, – сказал тощий.
– А потом?
– Потом уйдешь оттуда. Быстро и без лишних вопросов.
– И все?
– Все. Вернешься к себе домой и навсегда забудешь о том, что встречался с нами. И с Конопатовыми.
– Ага, – уныло протянул Алексей. – А вы меня не шлепнете? Ну, как свидетеля?
– Свидетеля? – удивился здоровяк. – Свидетеля чего?
Кобылин замолчал и подумал еще немного. В животе заурчало, да так громко, словно машина завелась.
– Ничего, – отозвался он. – Я же ничего не видел и не слышал. Даже если кто спросит. Да?
– Молодец, – одобрил тощий. – Быстро схватываешь.
Кобылин выпрямился и даже откинулся на спинку сиденья. От сердца отлегло. Вроде никто его не собирается убивать. Попал случайно на чужие разборки, с кем не бывает. Пацаны вроде неплохие: крутые, но не отморозки. Даже в морду не дали. Если все сделать правильно, от него отстанут, зачем им лишний труп?
– Все понял? – осведомился щуплый.
– Ага, – отозвался Алексей, уже уверенно и твердо. – Пойти к Конопатовым и сказать, что вы хотите их видеть. Потом уйти.
– Понятливый, – заметил здоровяк. – А на вид – тормоз.
– Все, кончаем треп, – бросил очкарик. – Поехали, время не ждет.
Здоровяк без лишних слов повернул ключ зажигания, и джип заурчал, тихо, но мощно, как обожравшийся сметаны кот. На приборной доске потусторонними огнями зажглись индикаторы, и машина тронулась с места.
Алексей взглянул в окно на родной подъезд. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие – показалось, что видит его в последний раз. Кобылин сглотнул и проводил взглядом песочницу с чудом сохранившимся деревянным грибком. Когда тот исчез за поворотом, Алексей откинулся на сиденье и прикрыл глаза.
* * *
Машин на дорогах было на удивление много. Алексей всегда думал, что в час ночи движение затихает, но оказалось, что это не так. Конечно, нет бесконечного потока машин, нет пробок, как днем, но и пустыми дороги не назовешь. Массивные тушки иномарок плывут по скоростным полосам, и неоновые отблески гуляют по их полированным бокам. Шустрые таксисты на продуктах отечественного автопрома снуют по шоссе между ними, как прилипалы между акулами, подрезают всех и вся, даже сейчас, когда на дорогах полно свободного места. Город живет суетливой насыщенной жизнью, не обращая внимания на то, что наступила ночь. И, похоже, не собирается отходить ко сну.
В окно джипа Алексей разглядывал пролетающие мимо дома. Он даже не догадывался, куда его везут, но зато засек направление – север. И непохоже, что в центр, скорее на окраину. Куда это ухитрились забраться Конопатовы? В ночной клуб или казино?
Алексей представил похмельных братьев в казино и хмыкнул. Нет, скорее всего, они забились в какую-то вонючую дыру, куда брезгуют заглядывать эти крутые парни. Вот они и нашли его, Кобылина. Сами, наверно, боятся испачкаться. Все сходится. В какой-нибудь бомжатник везут. Или на свалку.
