Следовало закрепить успех. Пока еще работал фактор внезапности. Неизвестно, сколько бандитов находилось в пещерном городе. Получи Ахмуд подкрепление, пришлось бы отступать. А Батяня не исключал, что с минуты на минуту десантникам ударят в спину. Последние четыре метра он преодолел в прыжке. Откатился под стену, здесь была так называемая «мертвая зона», не доступная пулям талибов.
Лавров отогнул усики предохранителя, выдернул кольцо. Влажные от волнения пальцы сжимали предохранительную скобу. То, что являлось преимуществом комбата при обороне, было недостатком при наступлении. Со своей позиции он не мог забросить гранату в проход, откуда отстреливались талибы. Не часто ему приходилось проделывать трюк, пригодный для ведения боя в закрытом пространстве. Граната ударилась в скальный выступ и, отскочив от него, рикошетом залетела в проход. От взрыва посыпались камни со свода. Столб пламени и дыма вырвался в пещеру.
Не дожидаясь, пока рассеется дым, лейтенант Авдеев с бойцами бросился в проход. В глубине коридора, высеченного в скалах, уже затихал топот талибов. Десантник выпустил очередь вслед бегущим. Темноту прочертил пылающий фитиль бутылки с бензином. Звякнуло стекло, вспышка пламени осветила тоннель. Дым струился широким потоком под потолком, указывая направление к выходу из пещеры.
Маневр противника напоминал скорее заманивание в ловушку, чем неорганизованное отступление. Десантники осторожно продвигались вперед, готовые в любой момент открыть огонь. Батяня прислушался. Со стороны входа донеслись неясные шорохи. Передвигались как минимум двое человек, а то и больше. Комбат, стараясь не шуметь, скользнул вдоль стены и затаился у поворота. Палец лег на спусковую скобу автомата. Шорох приближался. Дымился обгоревший край ковра, наполняя помещение отвратительным запахом паленой шерсти.
Из чернильной темноты показался подрагивающий ствол автомата. Прозвучала пара слов, произнесенных шепотом. Лавров резким движением перехватил ствол, рванул его на себя и тут же что было силы двинул автоматом назад. Раздался хруст ломаемых прикладом ребер, хриплый булькающий выдох, какая-то возня. Майор посветил фонарем, держа его на отлете. Луч света упал на лежащего ничком стонущего бандита. Из-под него пытался выбраться, чтобы дотянуться до выроненного автомата, совсем еще молодой, почти мальчишка талиб. Лавров ударил по оружию ногой, отбросив его в темноту. Взрослый бандит стонал, пытаясь приподняться. Комбат, схватив его за одежду, стащил в сторону. Мальчишка испуганно смотрел на ствол наведенного на него автомата.
– Где русские? – глухо спросил Андрей Лавров по-английски.
Подросток, ничего не поняв, замотал головой.
– Шурави. – Это слово наверняка было известно малолетнему моджахеду.
Мальчишка поднял руку, будто собирался показать направление, и разжал кулак. Лавров успел зафиксировать взглядом отлетающую скобу. Рифленая граната звонко ударилась о каменный пол и, подпрыгнув, исчезла в темноте. Майор попытался схватить мальчишку за плечо, чтобы рывком забросить его в пещеру, но тот увернулся. Единственное, что мог сделать в этой ситуации комбат, – это броситься на пол.
От взрыва содрогнулись стены. Со свистом разлетелись осколки. Андрея спасло то, что он лежал за бандитом с проломленной грудью. Когда Батяня поднял голову, то увидел распростертого на полу подростка. Из-под сбившейся на затылок войлочной шапки вытекала кровь. Комбат приложил палец к сонной артерии – толчки не ощущались.
– Черт, мертв.
Из коридора, куда ушел Авдеев с бойцами, вновь послышались выстрелы. Батяня побежал к выходу. Свежий воздух ударил в лицо. Лавров запрокинул голову и глянул вверх. На площадке второго яруса ясно читался силуэт в длинном халате. Бандит затаился у выхода. Ствол его автомата смотрел в глубь пещеры. Андрей выстрелил, и бандит рухнул с высоты на острые камни. По приставной лестнице Батяня быстро взобрался на площадку. Из прохода тянуло дымом, где-то в глубине шла перестрелка.
Короткими перебежками – от поворота до поворота – комбат добрался до перпендикулярного тоннеля. У бандитов было преимущество – они отлично ориентировались в этом лабиринте. В скальном тоннеле послышался топот бегущего. Лавров на всякий случай вскинул автомат. Попробуй разберись, где свой, где чужой. Бегущий споткнулся, внятно прозвучало матерное слово.
– Авдеев? – радостно вымолвил Батяня.
– Комбат! – Лейтенант уже стоял рядом с командиром.
– Где противник и где бойцы?
– Там, – неопределенно махнул рукой десантник, – мы сумели разделить их на две группы. Наседают, сволочи. Особенно те, которые оказались в тупике, вырваться пытаются.
– Откуда ты знаешь, что там тупик?
– Дым туда не тянет, – уверенно объявил лейтенант. – Пока еще не удалось узнать, где заложники. Ни одного живьем не взяли.
– Пошли.
Тоннель расширялся, за поворотом уже горели вставленные в трещины факелы. Черный смолистый дым густо коптил своды.
Звуки выстрелов стали ближе. Они эхом разлетались по подземелью, и понять, с какой стороны стреляют, было сложно. В дальнем конце полыхнула светошумовая граната. В ее вспышке Лавров четко различил силуэт талиба.
– Осторожно, не хватало еще попасть под свои же пули, – пригнулся Батяня.
Коптящие факелы остались сзади. Авдеев с Лавровым продвигались вдоль стены, буквально вжимаясь в нее. Темнота была кромешная. Включать фонарь десантники не рисковали.
Внезапно комбат получил сильный удар в плечо, хотя наверняка метили в голову. Выключенный фонарь выскользнул из пальцев. Андрей ударил наугад. Кулак, как показалось ему, скользнул по небритой щеке, и тут же на Лаврова навалились сзади. Он упал, не успев вытащить из-под себя автомат. Чьи-то сильные пальцы сошлись у него на шее, а грузное тело придавило к земле. Судя по звукам борьбы, на Авдеева тоже напали. Слышалось хриплое дыхание, сыпались частые удары.
Батяне удалось вывернуться, пальцы душившего соскользнули с кадыка. Майор хрипло вобрал воздух в легкие, зацепил противника ногой за шею и сбросил с себя. Тут же нанес удар ногой, перехватил автомат и выпустил короткую очередь. Предсмертный хрип засвидетельствовал, что патроны не были потрачены даром. Вспышки выхватили из темноты Авдеева, он сидел верхом на противнике, лезвие стропореза блеснуло в руке лейтенанта и полоснуло моджахеда по горлу.
– Кажется, все. Чертова темнота. Как ты, майор? – Авдеев тронул комбата за плечо и тут же напрягся.
Кто-то явно спешил сюда, привлеченный звуками выстрелов. Причем спешили с двух сторон подземной галереи. Свои или чужие, этого было не понять.
– Ну, и что будем делать? – прошептал Авдеев.
Батяня всматривался в освещенный далеким отблеском факела конец коридора.
– Там, кажется, было углубление в стене, что-то вроде ниши.
– Укроемся, а после уже разберемся: свои или чужие.
Десантники бежали навстречу далекому свету факела…
Ахмуд, оставив своих людей отстреливаться, спешил по темному переходу с тяжелым ПЗРК на плече. Он не мог себе простить, что позволил разбить и без того немногочисленную группу своих бойцов надвое. К тому же одна из них оставалась в тупике. И теперь, заслышав далекие выстрелы, Ахмуд заподозрил, что к российским десантникам прибыло подкрепление.
– Всех… уничтожить… – беззвучно шептал заместитель главаря банды.
В темноте он споткнулся о безжизненное тело, присел, провел рукой по груди. Стеганый халат, грубая материя, борода – значит, свой. Под пальцами теплела свежая кровь. Гнев закипал в душе. Ахмуд резко встал и еще быстрее зашагал по коридору. Его шаги гулким эхом разлетались под сводами. В воздухе чувствовалась пороховая гарь, запах сожженного бензина. Противник был близко. Ахмуд чувствовал это «спинным мозгом». Остановился, прислушался. Точно! Впереди в кромешной темноте ощущалось движение. В конце коридора, за поворотом, полыхнули отблески огня, прорисовались со спины силуэты двух десантников в камуфляже. Ахмуд поднял планку прицела, прищурился.
Ракета, выпущенная из переносного комплекса, озарила неестественно ярким светом каменные стены и свод коридора. Огненный шлейф буквально сжирал за собой воздух. Батяня успел опрокинуть на пол Авдеева, упал сам и закрыл голову руками. Страшный свист и грохот перекрыли все остальные звуки. Ракета прошла над головами десантников и врезалась в стену метрах в пятидесяти за ними. Огненная волна накатилась на моджахедов, спешивших пробиться со второго яруса, чтобы помочь своим. Бандиты огненными факелами метались по коридору, сталкивались, падали, застывали. Батяня приподнял голову. Авдеев шевельнулся, откашлялся.
– Что это было?
– Хрен его знает. Кажется, ракета.
– Ничего себе…
Ослепленные яркой вспышкой глаза вновь стали видеть. В сизом дыму, покачиваясь и надсадно кашляя, брел Ахмуд. Обожженное лицо горело. Автомат он сжимал двумя руками. Полыхнули вспышки выстрелов. Пули чиркали по каменным стенам, со звоном разлетались стреляные гильзы. Десантники прижались к земле. Ахмуд стрелял вслепую, практически ничего не видя – дым ел глаза. Батяня дождался, когда у противника закончатся патроны в рожке, и сразу же бросился вперед. Талиб лихорадочно перезаряжал автомат, а поняв, что не успеет, выхватил из-за пояса длинный и узкий нож. Авдеев решил не рисковать, став на одно колено, он выпустил короткую очередь в Ахмуда. Пуля разнесла коленную чашечку. Заместитель Абу Джи Зарака взревел от боли, завалился на бок. Майор надавил ему ботинком на горло. Ствол автомата уперся бандиту в лоб. Талиб замер.
