– Как ваша фамилия? – спросил он.
– Ледогоров. – Он назвал управление, в котором работал.
Старший группы подошел к телефону, набрал какой-то номер и стал докладывать о возникших проблемах.
Владимир стоял не двигаясь, время от времени переводя ствол пистолета с одного собровца на другого. Возникла напряженная пауза. Воспользовавшись ею, Лазовский, кивнув Ледогорову, быстро вернулся в свой кабинет. Владимир вошел за ним и закрыл дверь. Тут же они придвинули к двери тяжелую тумбу.
Лазовский бросился к телефону, стал звонить кому-то в Кремль, говорить, чтобы за ним сейчас же приехали и увезли его отсюда.
Вскоре Семену Абрамовичу удалось покинуть здание и уехать в Кремль. Ледогоров же вернулся на работу.
Как только он появился на Лубянке, его вызвал к себе Цветков. Он был разъярен, тут же начал кричать:
– Ты что отсебятину допускаешь, подполковник? Может быть, ты обратно в конвойные войска захотел? Что за шашни у тебя с Лазовским? Кто тебе дал право присутствовать в его офисе? Почему ты оказался на следственных действиях?
– Не надо на меня кричать, – перебил начальника Ледогоров. – Никаких следственных действий там не было. Была попытка задержания. А почему я там оказался – я готов написать об этом рапорт.
– Да, напиши, и немедленно!
Ледогоров вернулся в свой кабинет, придвинул к себе листок бумаги, взял ручку. Что ему писать – рапорт об увольнении или объяснение, почему он оказался в кабинете Лазовского?
Косырев сидел за столиком и внимательно смотрел на только что приехавшего на встречу Голикова. Андрей был взволнован. Он говорил адвокату, что ему немедленно нужно подъехать на Петровку и пробиться к задержанному Илье. Андрей сделал паузу и повторил:
– Пойми, необходимо срочно к нему прорваться, иначе они его «запрессуют» так, что он всех сдаст. У нас в нем никакой уверенности нет.
Адвокат, понимая, что от него сейчас зависит многое, кивнул:
– Хорошо, я сейчас туда поеду.
Сев в машину, он направился на Петровку, 38. Из приемной он дозвонился до отдела, сотрудники которого задержали Илью. Вскоре он уже получил пропуск и подошел к проходной. Но каково же было его удивление, когда к нему из здания вышел мужчина, который несколько лет назад ждал его у подъезда и предупреждал об опасности его профессии! Увидев Косырева, он улыбнулся.
– Ну вот мы и встретились снова! Какие проблемы?
– Я по поводу клиента. – Адвокат назвал фамилию Ильи.
– А-а, – усмехнулся муровец, – этого, которого мы задержали? Так он, – мужчина достал из кармана листок бумаги, – написал, что никакого адвоката ему не нужно. – Муровец протянул листок Косыреву. Тот быстро прочел заявление на имя одного из руководителей МУРа, что такой-то отказывается от защиты и готов дать чистосердечное признание. «Все, – подумал Виталий, – они его „сломали“!»
– Но это же незаконно, – запротестовал он, – ему нужен адвокат! Я не знаю, кто написал эту бумагу!
– Послушайте, – проговорил оперативник, – если вы хотите жаловаться, – пожалуйста, ради бога!
– Я пойду в прокуратуру!
– Это ваше право, – повторил оперативник, повернулся и пошел обратно в здание.
Адвокат понял, что доказывать что-то сейчас бесполезно. Другого выхода не было – нужно было ехать в прокуратуру города.
Тут же он направился в сторону Новокузнецкой, где находилась прокуратура. У него уже был разработан план. Он придет к дежурному прокурору и будет доказывать, что его не допускают к человеку, которого задержали, тем самым нарушая его конституционное право на защиту. Адвокат не верил в то, что заявление, которое показал ему оперативник, Илья написал добровольно. Кто будет отказываться от адвоката? Конечно, заявление было написано под каким-то воздействием.
Неожиданно Косырев услышал, как кто-то в громкоговоритель произносит номер его машины. Адвокат притормозил у обочины. Возле него остановилась милицейская машина. Двое толстых гаишников подошли к нему. Один из них представился и сказал:
– Будьте любезны, ваши документы!
Адвокат протянул ему водительское удостоверение и техпаспорт. Гаишник взял документы и вернулся к милицейской машине. Тут Косырев увидел, как в машине засветился экран маленького переносного компьютера.
– Уважаемый, ваша машина в розыске, – сказал гаишник, вернувшись. – Вам придется проехать с нами.
– Этого не может быть!
– Может, какое-то недоразумение. Но нам нужно проверить машину.
– Хорошо. Куда мне ехать?
– Дайте, пожалуйста, ключи! – протянул руку гаишник. Адвокат пересел с водительского сиденья на пассажирское, гаишник уселся за руль.
Вскоре машина остановилась у ближайшего отделения милиции. Там адвокат пробыл около трех часов. Он полагал, что случилось недоразумение. Может быть, произошла какая-то ошибка. И тут ему в голову пришла мысль, что никакой ошибки нет. Это обыкновенная провокация. Муровцы специально дали его машину в розыск, чтобы его задержали. Но почему? Неужели это можно сделать? Это же «чистая» машина, ее подарил ему Андрей Голиков полгода назад. Он же не мог ездить на угнанной машине!
Вскоре адвоката пригласили в один из кабинетов. Там сидел следователь, который представился и сказал:
– Нужно допросить вас по поводу вашей машины.
– Здесь какое-то недоразумение, – заявил Косырев, – моя машина не может быть в розыске.
– Она не в розыске. Просто на вашу машину объявлен розыск по линии Главного управления уголовного розыска.
– Как это? – переспросил адвокат.
– То есть разыскивается не ваша машина, а человек, который ездил на этой машине. В общем, я должен был вас допросить, но мне сказали: вас не допрашивать. Вас допросят уже в Московской городской прокуратуре.
– Я что, арестован?
– Нет, что вы! – улыбнулся следователь. – Сейчас товарищи из МУРа приедут за вами. Они вас повезут на допрос.
Адвокат заволновался. Он достал мобильный телефон и набрал номер своего знакомого, с которым когда-то учился, следователя ФСБ.
– Алло, это я. – Косырев назвал себя. – Я в одном из отделений милиции. Меня вроде задержали.
– Одну минуточку, – ответил знакомый, – вам перезвонят.
Через несколько минут кто-то позвонил следователю по городскому телефону. Адвокат догодался, что разговор идет о нем.
– Почему я должен выполнять ваш приказ? – спросил следователь. – Я понимаю, кем вы работаете. Но мы из другой структуры, и я не знаю, с кем я говорю по телефону...
Косырев понимал, что на следователя оказывается сильное давление.
Наконец возмущенный следователь бросил:
– Не буду я с вами разговаривать!
Положив трубку, он обратился к адвокату:
– А у вас, оказывается, очень высокие покровители с Лубянки! – Тут же он встал из-за стола и вышел из кабинета, вероятно, пошел кому-то звонить.
Адвокат остался сидеть в кабинете. Через несколько минут появились улыбающиеся сотрудники МУРа, которые когда-то говорили с ним возле его подъезда.
– А мы за вами! – сказали они. – Вас необходимо доставить в прокуратуру города. С вами там хотят побеседовать.
– Я что, задержан? – спросил адвокат.
– Нет, что вы! – вежливо ответил муровец. – Это просто беседа по поводу машины, на которой вы ездили. Кстати, мы сейчас ее осмотрим.
– Минуточку, – остановил их Косырев. – Я должен позвонить своему коллеге, адвокату.
– Зачем? – удивился оперативник.
– А как же вы будете осматривать машину? Вдруг что-нибудь подложите – оружие или наркотики?
– Ну что вы! Мы этим не балуемся. Нам интересно другое.
Оперативники ушли. Адвокат остался дожидаться следователя. Выйти он не мог. И позвонить никому он уже не мог – села батарейка у телефона. «Сейчас оперативники подкинут мне что-нибудь, – волновался он, – оружие, наркотики, и – привет, я буду обвиняемым...»
Примерно через полчаса оперативники вернулись. По их виду Косырев понял, что ничего интересующего их они в машине не нашли. Он вышел из отделения милиции, сел в свою машину и в сопровождении оперативников доехал до прокуратуры. Там, в одном из кабинетов, его уже ждали двое незнакомых мужчин. Один из них был следователем, другой – заместителем начальника отдела. Муровцы вошли в кабинет вместе с Косыревым.
– Мы хотим допросить вас по поводу машины, – сказал следователь. – Каким образом она попала к вам?
– Мне ее подарили, – ответил адвокат.
– Кто?
– Андрей Голиков.
– А как вы с ним познакомились?
– Он мой клиент, и этот факт является адвокатской тайной.
– Хорошо, – кивнул следователь. – А вы знаете Виктора... – Он назвал фамилию.
– Да, знаю.
– Откуда вы его знаете?
– Он мой клиент.
– А что вы о нем можете сказать?
– Да ничего особенного...
Затем было названо еще несколько фамилий ребят, которые входили в группировку Голикова. Позже адвокат узнал, что это был формальный допрос – задается вопрос: знаете ли вы такого-то человека, допрашиваемый отвечает: да, знаю. И если человек дал показания, даже такие формальные, он уже не может быть адвокатом этих лиц. Следственные органы решили вывести его из дела, чтобы в дальнейшем Косырев им не мешал.
