– Гарвард, – вскинул красивую голову хозяин виллы. – Кроме того, я посещал лекции в Лондоне.
– Увы, я не могу похвастать ничем подобным, – посетовал Роман. – Мое образование началось в Принстоне, а закончилось в Лэнгли.
– Умный человек учится всю жизнь, – с истинно светским тактом ответил синьор Рамеро. – Я думаю, Майкл, ваше образование все еще продолжается.
– Похоже, что так, Мануэль, – согласился Роман.
Они вступили в прохладную сень громадного холла.
Роман глянул по сторонам и, что называется, разинул рот.
– Обалдеть! – вырвалось у него.
Со всех сторон на него глядели писаные красавцы и красавицы в париках, усах и шляпах. Так и казалась, что эта блестящая компания сейчас сойдет вниз, усядется на лошадей и помчится веселой кавалькадой на охоту.
Синьор Рамеро снисходительно улыбнулся.
– Это все ваши родственники? – спросил Роман, перебегая взглядом от портрета к портрету.
– Естественно, дорогой Майкл, – выпятил грудь синьор Рамеро. – Начиная с шестнадцатого века мои предки занимали высшие руководящие посты в этом государстве. Впрочем, тогда это было совсем другое государство… Но, я думаю, сейчас не время углубляться в историю моего рода.
– Ну почему же… – пробормотал «американец», раздавленный величием человека, который дружески держал его под руку.
– Нет, нет, – запротестовал Рамеро, выказывая, помимо демократичности, похвальную скромность. – Это очень долго и утомительно.
– А кто вот эта красавица? – в совершеннейшем восхищении перебил его Роман.
Синьор Рамеро не обиделся. Он понимал чувства гостя. Многие терялись перед этим портретами.
– Это моя прапрабабушка по отцовской линии, Тереза Луиза Каталина де Альварес Рамеро, – отчеканил он. – Удивительная женщина. Чтобы спасти своего мужа, она переоделась крестьянкой, пробралась в крепость и заколола трех охранников… Кстати, вот и портрет ее мужа, моего прапрапрадеда, Франциска Филиппа де Альварес Рамеро.
Роман благоговейно посмотрел на портрет, изображавший горбоносого идальго в жестком воротничке и узком цилиндре.
– И что? – спросил он с живейшим любопытством. – Им удалось бежать?
Синьор Рамеро покачал головой.
– Увы. Их схватили и расстреляли.
– Такую красавицу – и расстреляли? – поразился Роман.
– Чернь не понимает красоты, – поджал губы синьор Рамеро. – А когда эти скоты бунтуют, они готовы уничтожать все, что не доступно их пониманию.
Он сделал жест в сторону открытой двери.
– Пройдемте сюда, дорогой Майкл. Я хочу показать вам вид с террасы. Уверен, он вам понравится.
Роман вынул из кармана мобильный телефон.
– Я должен позвонить своему патрону, Мануэль. Одну минуту. Служба, сами понимаете.
Синьор Рамеро понимающе кивнул, отходя в сторону и увлекая за собой Родриго.
Роман отошел за одну из колонн, незаметно достав из кармана модулятор. Набирая номер, он оперся локтем о колонну, приложив модулятор к горлу. Со стороны можно было подумать, что он стоит в слегка небрежной позе, доверительно общаясь с начальством.
– Как дела? – спросил Дон Галвер.
Делая ему звонок, Роман отключал программу, блокирующую определение номера, и его новый шеф мог сразу определить, кто звонит.
– Все в порядке, патрон.
– Что интересного тебе рассказали наши друзья?
– Пока ознакомили со своей родословной.
Галвер рассмеялся.
– Наверное, они полагают, что ради этого ты и приехал к ним в гости.
– Наверно, – улыбнулся и Роман.
– Как у них вообще настроение?
Роман глянул через плечо. Синьор Рамеро что-то неторопливо втолковывал Родриго. Заметив взгляд Романа, он дружески ему кивнул.
– Хорошее настроение, патрон.
– Оно и понятно, – заметил Галвер. – Основную работу делаем мы. Им останется только самое приятное.
Роман обратился в слух. Возможно, сейчас Галвер скажет что-нибудь, относящееся непосредственно к покушению.
– Ладно, Майкл, – разочаровал его Галвер. – Передавай привет нашим друзьям.
– Хорошо, патрон.
Роман сделал секундную паузу.
– А что по существу, патрон? Они ведь будут приставать, сами знаете.
Галвер издал короткий смешок.
– Конечно, будут. Скажи им, что все остается по старому. Это их успокоит.
– Хорошо, патрон. Я все понял.
– А по существу я скажу завтра, – добавил Галвер. – Поближе к часу Икс.
– Да, патрон.
– Не скучай там, Майкл. Вечером позвони.
– Обязательно, патрон.
Выключив телефон и сунув модулятор в карман, Роман вернулся к ожидавшему его Рамеро.
Тот глянул на него вопросительно, хотя вслух спрашивать о состоявшемся разговоре не стал. Воспитан потомок древнего рода был безукоризненно.
– Мой патрон передавал вам большой привет, – сказал Роман.
– Благодарю, – с очаровательной улыбкой ответил синьор Рамеро.
– И просил передать, что все остается по-старому, – значительно присовокупил Роман.
– Рад слышать, – столь же значительно отозвался Рамеро.
Родриго, сославшись на срочное дело, откланялся и ушел. Что Роман расценил как несомненное признание его посланником ЦРУ.
Пока все шло неплохо. Даже очень неплохо. Правда, выведать у Галвера подробности покушения пока не удалось.
Но Роман надеялся, что, имея в запасе по меньшей мере сутки, он в этом направлении сумеет продвинуться достаточно далеко, чтобы оправдать надежды и Москвы, и Каракаса.
– Вы что-то говорили о видах с террасы, Мануэль, – напомнил он.
– Да, дорогой Майкл, прошу вас, – сделал плавный жест хозяин. – Но, если вы устали, мы можем отложить экскурсию…
– Я нисколько не устал, уважаемый Мануэль, – решил посостязаться с ним в любезности Роман. – И полон желания насладиться истинной красотой.
Показав поднятием бровей, что он оценил вежливость гостя, Рамеро повел его на террасу.
Солнце клонилось к закату и бросало на рощи и склоны дивный перламутровый свет. Расстилавшееся до горизонта море дышало спокойствием и негой. Легкий бриз доносил сладкие ароматы экзотических цветов, волнами окружающих виллу. Небо медленно густело, и слышались далекие стоны улетающих на ночевку птиц.
– Никогда бы не подумал, – прошептал потрясенный Роман, опираясь на парапет. – Это похоже на рай.
– Я и сам так думаю, – кивнул синьор Рамеро. – Не правда ли, второго такого места нет на земле?
– Нет, – искренне согласился Роман.
Они помолчали, наслаждаясь великолепной панорамой.
– Я живу здесь с самого детства, – негромко заговорил синьор Рамеро. – Казалось, мне все это должно было надоесть. Я бывал во многих странах, в красивейших уголках земли. Но всякий раз, возвращаясь сюда, я должен был признать, что здесь стократ красивее, чем где бы то ни было.
В его голосе звучало неподдельное восхищение. Он действительно любил эту свою малую родину. И готов был на все, чтобы сохранить за собой право владеть ею единолично до конца дней.
– А эти негодяи, – продолжал слегка задрожавшим голосом Рамеро, – хотят отобрать у меня все. Картины моих предков, этот дом, эти цветы и этот берег. Они хотят все разграбить, чтобы урвать себе хотя бы кусок. Они, видите ли, желают равенства для всех! Этот помешанный на коммунизме индеец – их новый мессия, им даже Христос не нужен. Он уже разрушил старые порядки, отобрав то, что веками принадлежало другим. И теперь надеется окончательно все прибрать к своим грязным рукам.
Синьор Рамеро перевел дух.
– Но есть еще люди, способные противостоять взбесившемуся тирану, – твердым голосом продолжил он. – И есть друзья, которые понимают, что равенство – это фикция и что настоящая власть должна опираться на людей состоятельных и достойных, а не на какую-то там уличную рвань.
– Вы абсолютно правы, дорогой Мануэль, – согласился Роман.
Тот порывисто стиснул его руку выше локтя.
– Я рад, что ваша страна оказывает нам поддержку, – заявил он. – Мы этого никогда не забудем, уверяю вас. Дружба, которая раньше скрепляла наши страны, будет восстановлена и продолжена.
– На веки вечные, – провозгласил Роман.
– На веки вечные, – повторил Рамеро.
Они еще немного постояли, наблюдая за тем, как меняется под заходящим солнцем цвет океана.
Завели свои трескучие песни цикады, ветер стал чуть прохладнее. Далеко на горизонте заиграли оранжевые отсветы. Цвета, меняясь, как в калейдоскопе, буквально завораживали. Казалось, природа хотела показать все, на что способна.
На террасу вышел пухлый немолодой брюнет, шаркнул негромко ногой.
– Да, Мигель? – обернулся к нему хозяин виллы.
– Прибыли гости, господин.
– Хорошо, Мигель. Мы сейчас идем.
Он взял Романа под руку.
– Собрались те, кто имеет прямое отношение к ожидаемым на днях событиям. Они нас ждут.
– Я готов, – ответил Роман.
Синьор Рамеро кивнул и повел его в покои, пропуская в дверях впереди себя.
Они вошли в столовую, отделанную с изысканной роскошью. Романа усадили за стол, подошедший слуга поднес ему серебряный таз с водой, в которой плавали лепестки роз.
