— Ничего себе, — проговорил он одними губами. — Как дрова.
— Почему бы их сразу из операционной не отправлять? — раздался голос одного из санитаров.
— Днем могут увидеть, — ответил второй. — Знаешь, какой шум поднимется, если поймут, чем мы здесь занимаемся?
— Ну, допустим, не мы, — поправил его дружок.
Каталку покатили к выходу. Свет погас.
— Гниляк! — вне себя от злости позвал Берса.
— Что? — Каратель, стоявший у миномета, развернулся.
— Почему так медленно?! — торопил Берса. — Чего наводчик возится?! Быстрее!
— Задолбал уже, козел! — процедил сквозь зубы Гниляк и набросился на расчет: — Живее! Чего как беременные тараканы?! Или нравится тренироваться по десять раз?
Но Берсе уже было не до стараний распоясавшегося западенца. Взбешенный таким вот ответом, он в два прыжка оказался рядом с Гниляком и двинул ему кулаком в голову.
— Готово! — Речник отстранился от прицела и тут же отпрянул в сторону.
Гниляк рухнул ему под ноги.
Портос стал пятиться, споткнулся об ящик с минами, полетел на спину, перевернулся, вскочил на ноги и бросился прочь. Решив, что инструктора вывела нерасторопность всего расчета, и опасаясь оказаться на месте старшего команды, его примеру последовали остальные. Подопечных Гниляка охватила паника.
Но Берсе не было до них дела.
Он склонился над Гниляком, скорчившимся на земле, и сквозь зубы спросил:
— Кто тебя задолбал?
— Это я не тебе! — провопил каратель, обхватив голову руками.
Берса залепил ему ногой по лицу, размахнулся для следующего удара, но поскользнулся, рухнул спиной на комья давно не паханной земли и окончательно вышел из себя. Он не помнил, как оказался на ногах. В себя пришел, лишь когда Абдула обхватил его сзади и поднял над землей.
Гниляк пытался сесть, приподнимался, но тут же снова валился на бок. Его голова и лицо были в крови.
— Успокойся! — крикнул Абдула, ставя Берсу на землю.
— Я уже спокоен.
Неожиданно он увидел, что все смотрят куда-то ему за спину, и обернулся. Вдоль кромки леса катил «Хаммер», залитый грязью по самую крышу.
— Кто это? — удивился Абдула, разжимая руки.
Броневик, похожий на почтовый ящик, остановился, дверь со стороны водителя открылась, изнутри появилось раскрасневшееся лицо Крикуна.
— Перерыв не желаете сделать? — насмешливо спросил полковник.
«Хорошо, что не крикнул: «Иди сюда!» — думал Берса, направляясь к машине и размышляя, как он отреагировал бы, если бы приглашение в машину прозвучало по-другому.
Он давно понял, что к нему здесь нет никакого уважения. Громкое звание бригадного генерала попросту смешит украинских военных. Возможно, его даже тихо ненавидят. Еще бы, сидит целый месяц в лагере, ест и пьет на деньги западных спонсоров да тренирует семерых оболтусов, когда на передовой льется кровь.
Весь ужас заключался в том, что срываться Берса стал именно из-за того, что сам до конца осознал свою бесполезность. Это стало ему понятно как раз здесь, когда он стал самостоятельно готовить диверсионную группу. Как оказалось, знал бригадный генерал не так уж и много.
Например, когда встал вопрос обучить Гниляка и его людей обращению с полковым минометом, Берса оказался в тупике. Он не имел ни малейшего понятия об этом. Но здесь, как и всегда, сказались высокие организаторские способности. Берса написал план проведения занятий, руководителем которых должен был стать украинский специалист.
Целую неделю диверсантов тренировал тучный подполковник Попко. Этот офицер, снятый с позиций под Славянском, не горел желанием быстро вернуться обратно и, на радость Берсе, подошел к порученному делу основательно. Так они и дотянули почти до середины декабря.
От машины пахнуло теплом разогретого дизеля. Берса хотел было забраться на сиденье рядом с водителем, но Крикун молча показал большим пальцем себе за спину. Теряясь в догадках, Берса потянул массивную дверцу и увидел Томсона.
— Это новая методика подготовки диверсантов? — спросил американец.
— Наоборот, очень старая и проверенная временем, — сказал Берса и протянул руку.
Томсон ответил, не снимая перчатки.
— У нас так не принято, — сказал Берса.
— У нас тоже. Извини! Я задумался. Произвело впечатление то, как ты стараешься.
— Тренировки можно сделать в несколько раз эффективнее.
— Как? — Томсон даже развернулся на сиденье.
— Если у преподавателя больше полномочий, то выше качество, — стал объяснять Берса. — Например, при угрозе расстрела за разгильдяйство они будут все схватывать на лету.
— Берса, меня настораживает твое психическое здоровье, — неожиданно признался Томсон.
Берса поперхнулся от негодования, однако тут же взял себя в руки. Еще не хватало сорваться на американце. Тогда точно спишут. Он и сам давно заметил за собой чрезмерную вспыльчивость по мелочам. Его раздражали смех и громкий разговор. Появилась бессонница.
— Ты приехал не для того, чтобы это сказать? — спросил Берса и посмотрел в окно.
Гниляк уже поднялся с земли. Он бросил на «Хаммер» взгляд, полный ненависти, размазал по лицу тряпкой кровь и что-то прошептал. Остальные с деланым участием стояли рядом.
— Тяжело в ученье, легко в бою, — зачем-то процитировал Суворова Крикун.
Берса ждал ответа. Появление Томсона и Крикуна могло означать только одно: настало время отправить группу на территорию непризнанных республик. Ничего особенного в этом не было бы, если не считать того, что с этого момента в услугах Берсы как инструктора больше нужды не будет. Его самого тоже куда-то определят.
— Принято решение приступить к операции, — подтвердил Томсон. — Как считаешь, они готовы?
— Готовы. Но еще необходимо пострелять непосредственно из машины.
— Пригоним через пару дней, — заверил Крикун. — Сам кузов уже переоборудовали. Только вот двигатель что-то стал капризничать. Сейчас нормальный транспорт найти сложно.
— Ты решил, кто в твое отсутствие будет исполнять обязанности командира батальона и заниматься приемом пополнения? — неожиданно спросил Томсон.
— А разве я должен куда-то уехать? — оторопел Берса.
Сбывались все его самые наихудшие предположения.
— Мы считаем, что будет лучше, если первый рейд пройдет под твоим непосредственным руководством, — добил его Томсон.
— Какой смысл мне ехать с ними? — повысил голос Берса. — Здесь полно дел. Вчера приехали трое чеченцев из Германии. Они даже оружия в руках не держали. Кто их будет учить?
— Но у тебя полно опытных боевиков, — возразил Томсон. — Неужели некому?
— Мне стало казаться, что ты просто хочешь от меня избавиться, — выпалил Берса.
— Как ты мог такое подумать? — возмутился Томсон.
— Сам посуди. — Берса показал взглядом в окно, на солдат, стоявших кучкой. — Они все славянской наружности. Им только форму надеть, и все. А я? — Он развел руки и посмотрел на себя, потом на Томсона. — Кавказец! Даже маска не поможет, акцент выдаст. Да и не ходят ополченцы у себя в масках.
— Вот здесь ты не прав, — вновь вмешался в разговор Крикун. — Как раз кавказец в группе будет выглядеть правдоподобно. На стороне сепаров воюет много чеченцев. Точно тебе говорю. Там никого этим не удивишь.
— К тому же в этом случае увеличивается вероятность выживания группы, — безапелляционно добавил Томсон.
Берса приуныл. Задача группы была простой лишь на первый взгляд. Необходимо было пройти через передний край противника и устроить в селах провокации, которые дискредитировали бы ополчение в глазах мирных жителей. После этого выйти в глубокий тыл сепаров и ждать прибытия машины, переоборудованной для стрельбы из миномета.
Крикун сказал, что это будет обыкновенная хлебовозка с крышей, открывающейся на время стрельбы. На ней они должны были проехать по районам, куда не может достать артиллерия, и произвести по несколько выстрелов в направлении работающих шахт и предприятий. Цели и время определены заранее.
Люди, оставшиеся на этой территории, должны были понять, что не защищены, мина может свалиться откуда угодно. Руководство АТО планировало не только посеять панику и деморализовать население, но и остановить производство, заодно увеличить поток беженцев в Россию.
— Значит, вы решили устроить русским праздник? — проговорил Берса, лихорадочно размышляя, как может отразиться его обвинение на их отношениях с Томсоном.
— Какой праздник и при чем здесь москали? — осведомился Крикун.
— Если я окажусь у них в руках, то это будет большой удачей для ФСБ.
— Ты заранее ставишь под сомнение успех операции? — спросил Томсон.
— Нет у меня никаких сомнений! — Берса удрученно вздохнул. — Просто не тот возраст, чтобы бегать и устраивать диверсии.
