Вхожу в комнату к раненому Бродскому.
— Герасим… — хрипит мафиози с кровати. Майя вытирает ему лицо мокрым полотенцем. Сажусь возле изголовья на свободный стул.
— Как там? — спрашивает он.
— Не разговаривайте… — советую ему. — Не тратьте силы. Сюда летит вертолет с вашим врачом. Подтягивается подкрепление из города. Все будет нормально. Как только долетит врач, я отлучусь ненадолго. Наведаюсь в гости к вашему «другу»…
Он тянется к моей руке. Опережаю его и сам пожимаю ему руку. Чувствую слабое ответное пожатие.
— Спасибо, Герасим…— шепчет он, закрывая глаза.
Майя с благодарностью смотрит на меня. Выхожу из комнаты.
Лишних людей в коридоре больше нет — все заняты подготовкой к возможной обороне заимки.
В два ночи прилетел вертолет с хирургом. Через полчаса я уже был спокоен за жизнь Виталия Валерьевича. Подзываю к себе Жеку:
— Где дом Колонкова — знаешь?
— Не раз там бывал, — кивает он.
— Подготовь машину, поедешь со мной. Нужно проскочить так, чтобы ни один сонный мент нас не тормознул…
Жека усмехается:
— И так никто не остановит! Менты наши машины знают, тем более ксивы есть «без досмотра» — все как полагается.
Подхожу к Майе. На время операции она перешла в гостиную. Боевики приготовили ей чай, принесли фрукты. Помещение они тоже прибрали и даже помыли полы. Правда, новые стекла вставлять пока никто не собирается. Тепло.
— Я скоро вернусь, — говорю, подходя к Майе.
Девушка порывисто поднимается с дивана и прижимается ко мне всем телом. Волосы у нее почему-то пахнут ландышем.
— Это очень опасно? — тихо спрашивает она, глядя на нагрудный карман комбинезона, из которого топорщится, распирая матерчатый клапан на липучке, шнековый магазин к «бизону».
— Не опасней, чем прогулка под дождем, — шучу я.
— Может, тогда кто-нибудь съездит вместо тебя? — спрашивает она наивно.
— Не уверен, что кто-то другой там придется ко двору, — отвечаю мягко и усаживаю Майю на диван. Присаживаюсь рядом с ней.
— Гера… — говорит она, опуская глаза и теребя рукав моего комбинезона, — не уезжай от меня… никогда…
Даже не знаю, что ей ответить.
— Шеф, машина готова! — докладывает Жека и этим спасает меня от неуместного сейчас разговора.
Упруго поднимаюсь на ноги, подхватываю автомат.
— Мы еще поговорим об этом, Майя, — обещаю девушке и быстро выхожу в коридор. Женька, топоча своими армейскими «берцами», следует за мной.
Оставляю Евгения у машины. Уже светает, и народ в городе скоро потопает на работу. Но здесь, в двенадцати км от Омска, просыпаются пока только птицы.
Огромный домина, с просторным участком вокруг него, окружен высоким кирпичным забором. Я притаился в зарослях дикой малины метрах в ста от забора и уже минут десять наблюдаю за двумя охранниками, которые заняли позицию на выезде в небольшой ямке, заросшей по краям кустиками красной смородины.
Замаскировались ребята неплохо, но по нужде приходится им вылезать из своего укрытия, а это напрочь лишает смысла всю их затею. Я могу ухлопать этих парней тихо и без пыли, но мне нужно узнать, когда у них бывает смена или проверка. Сейчас они решили покемарить на боевом посту, а я терпеливо жду.
Наконец мое ожидание вознаграждается. Слышу, как пикает рация. Один из парней отвечает:
— Да, сидим… Что? Да все в норме, лишних нет. Давай в семь смени. Чего рано? Мы уже сколько на ногах? Пусть Хрящ дежурит. Лады. В семь ждем…
Я лежу в десяти метрах от них и отлично все слышу.
— Сказали, в семь сменят, — говорит охранник напарнику, нисколько не заботясь о том, что его могут подслушать.
— Ну, и ништяк… — отзывается напарник, потягиваясь и зевая. — Скорей бы уж замочили этого Бродского. Делов-то…
— Ага… Попробуй его замочи, — возражает первый. — Сучку эту Майку сегодня должны привезти. Вот тогда он сам, падла, за пулей и прибежит.
— Да уж, бля, приперся бы побыстрее, а то надоело здесь бока пролеживать.
Все, что мне было нужно, я услышал.
Навинчиваю глушитель на ствол пистолета «стечкин». С этой машинкой мне сподручней навести шорох в доме Колонкова.
Два тихих хлопка на фоне утреннего птичьего гомона — и мальчики утыкаются носами в землю.
Проползая мимо них, вижу замаскированный люк коммуникационной линии, которая ведет в дом.
Я тщательно изучил строительные чертежи и схемы подводов коммуникаций и знаю, что проложенная здесь труба имеет достаточно большой диаметр, чтобы я смог по ней передвигаться, по крайней мере, вперед. Дать задний ход уже не получится, но я назад по трубе ползти и не собираюсь, тем более пятясь, как рак.
Открыв люк, проникаю в трубу. Здесь сухо, но тесно — всевозможные провода и кабели разных окрасов и диаметров. Впрочем, они мне не мешают. Ползу и думаю, как все-таки хреново быть кротом: тут просто ползешь, а тому мракобесу еще и рыть надо…
Наконец вижу впереди свет. Еще несколько метров — и я в колодце смотровой шахты, то есть уже во дворе дома Колонкова. По невысокой лестнице понимаюсь у. люку с дыркой посередине и прислушиваюсь. Ни черта не слышу.
Медленно сдвигаю крышку люка, готовый в любой момент соскочить вниз. Случись что, и я окажусь в капитальной ловушке, но других вариантов мы на сегодняшний день не имеем.
Первое, что вижу в образовавшейся щели, это «глаз» охранной камеры на стене дома прямо надо мной. Понатыкали, суки, аппаратуры!
Отодвигаю крышку немного в сторону. Уперевшись левой ногой в стенку колодца и стоя правой на металлической перекладине лестницы, достаю АПС и прицеливаюсь в «глаз» телекамеры.
Хлопок — лупоглазая табакерка вздрагивает и осыпается стеклянными брызгами. Сдвигаю люк до конца.
Вылезаю на поверхность. Больше на этой стене дома камер нет, а со стороны подъездной дороги меня хорошо прикрывают пышные кусты барбариса. Окна первого этажа расположены довольно высоко.
Закрыв крышку люка, подбегаю к стене, присаживаюсь на корточки. Через минуту слышу голоса. Сквозь кусты вижу, как из дома выходят двое. Оба в обычных светлых футболках и джинсах. На поясе у каждого — пээм в открытой кобуре. Охранники несут стремянку, вероятно, собираются починить «глаз».
— Можно было бы утром эту канитель посмотреть… — бурчит первый охранник. — Хрен ее знает, чего это она погасла…
— Ага!.. Чтобы Кнут нам завтра яйца оторвал из-за этого? На фуй! Я уж лучше не посплю… — возражает ему второй.
— Вообще-то верно, — соглашается первый. — Видел, какие пацаны перепуганные из города приезжают? Шугаются всего! Там же сейчас стрельба на каждом углу…
— Вот я и говорю. Лучше сделаем пораньше, чтоб Кнут не серчал, — подтверждает второй. — Эй! Чтой-то с ней?! — удивленно восклицает он, показывая пальцем на раскуроченный «глаз».
— Ни фуя!!! — вторит ему первый.
Охранники тут же бросают стремянку и лезут в кобуры за стволами.
Уж лучше бы сидели где-нибудь в темном закутке и ждали, когда приедет Кнут и настучит им по репе. Встреча со мной обойдется им куда дороже.
«Стечкин» хлопает два раза, и оба охранника валятся на траву. Все. Починили камеру. Выскакиваю из-за кустов и лечу к парадному входу — дверь должна быть сейчас открыта. На крыльце сталкиваюсь с выбегающим из дома боевиком в камуфляже. Стреляю в упор несколько раз и, отшвырнув в сторону не успевшего упасть охранника, резко приседаю. Еще один пятнистый, стоя в дверях, выпускает из АКА длинную очередь, которая проходит у меня над головой.
Короткой ответной очередью срезаю автоматчика.
Дергаясь, как марионетка, парень пятится и валится на спину. Быстро меняю магазин в пистолете. Прыжок вперед — и, проехав несколько метров на брюхе по гладкому, лакированному паркету, расстреливаю двоих, замешкавшихся в дверном проеме. Вскакиваю на ноги и по диагонали пересекаю гостиную. Ухожу влево по стене, одновременно приседая и поворачиваясь на сто восемьдесят градусов, падаю на спину, держа АПС в боевом положении, и отвечаю очередью еще одному невеже, который ворвался в гостиную из коридора и лупит, не стесняясь, по мне из автомата. Слышу противное жужжание пули, прошедшей возле самого уха. Разве так встречают гостей? Я обижен — и боевик, схлопотав пулю в лоб, утыкается мордой в пол.
Рывком, не касаясь руками пола, вскакиваю на ноги и тут же делаю кульбит над спинкой дивана. Весь дом уже разбужен автоматными очередями. Топот, хлопанье дверей, крики. Суета, как в растревоженном улье. Эти пчелки могут кого хочешь зажалить до смерти… Но не меня. Обойдутся. Меня ждет Майя. И Катя… И Оля… М-да, генерал в чем-то, пожалуй, прав…
Занимаю выгодное положение в нише за широким антикварным комодом. Ну и вкус у Колонкова. Комод, пусть даже и красивый, с бронзовыми витыми прибамбасами, в гостиной все-таки неуместен.
Со своего положения я контролирую все три двери в разных концах помещения, в котором готов встретить новых противников. И вот из левой двери уже прет толпа боевиков. Точнее, их пятеро. Странная .у этих оболтусов тактика, честное слово. Неужели они думают, что, навалившись всем скопом, испугают хорошо вооруженного профессионала?
