Тон Джуры изменился. Нервный голос Оболенского заставил и Дахашева почувствовать тревогу. Он спросил:
— И где может нанести удар твой профи?
— Где угодно! Москвитину нужна цель, и у него Лопырев, который, конечно, мало, но все же кое-что знает. Например, о базе Ильяса в Гармуне. А расколоть Лопыря Москит сумеет в два счета.
— Уж не думаешь ли ты, что Москит может пойти в Слепое ущелье?
— А почему бы и нет?
— Это равносильно самоубийству.
— Для любого другого, но не для Москита.
— Но зачем ему идти в Гармун? Смысл?
Оболенский вздохнул:
— В его действиях какой-либо логики или смысла искать бесполезно. Он и силен тем, что работает нестандартно. Сейчас, когда он знает, что я подставил его, майор начнет мстить. Он будет искать доказательства моих связей с вами. Только они могут реабилитировать его. Так что тебе, Джура, и твоим приближенным людям следует быть начеку. Особенно тем, кто посвящен в акцию по скорой переброске тебе оружия. Если он узнает о ней, мы вынуждены будем отказаться от операции.
— Это невозможно!
— Знаю! Поэтому тебе надо принять все меры предосторожности и организовать охоту за Москитом. И первую ловушку устроить в Гармуне. Майор обязательно появится там.
— Я понял тебя! Своим людям я задачу поставлю, но и ты со своей стороны надави на подчиненных офицеров, тем более рычаги и обоснование для этого у тебя есть. А вообще, смешно получается. Мы, те, кто управляет всей войной, должны опасаться действий какого-то одиночки. Всего-то майора. Смешно!
Генерал вновь произнес:
— Это было бы действительно смешно, если бы речь шла не о Моските!
— Ладно, поговорили! Как будут новости, сообщу, а ты давай решай вопрос с оружием. Место его сброса определено — плоскогорье у Черной горы в квадрате… Мне нужна дата и время доставки туда груза. Поторопись с этим. Наемники уже на подходе, и мне надо вооружать их. Тем более что деньги за товар тебе и твоим друзьям уже переведены. А за 10 миллионов баксов я обязан отчитаться. И сделать это как можно быстрее. Ты знаешь моих спонсоров. Если что сорвется, то они не примут никаких объяснений. Так что работай, Петр Константинович, работай. До связи!
Джура отключился. На душе у генерала было муторно. Чувство опасности после разговора с Дахашевым только усилилось. Опасности и злости на Джуру. Ведь это ему понадобилось, чтобы Москвитин расстрелял чеченскую семью. Надо было, видишь ли, взорвать обстановку в районе. Вот и взорвал. Москит ускользнул, и теперь никто не знает, как будут развиваться события в Чечне, которые неминуемо аукнутся здесь, в Москве. И возможно, их последствия поистине будут катастрофическими.
Пройдя запланированный участок перехода, завершив первый этап марша к Слепому ущелью, в небольшой роще рядом с ручьем чистой воды майор Москвитин решил устроить ночной привал. Костра не разводили, расположившись на опушке рощи, откуда могли контролировать подход к ней, единственно возможный со стороны равнины, так как роща была как бы зажата с трех сторон отвесными скалами очередного перевала. Москвитин никогда не остановился бы здесь, в естественном каменном мешке, если бы за кустарником не обнаружил в подножьях скал узкие, но глубокие расселины и целые пещеры, изобилующие руслами ручейков, и было похоже, что они имели где-то выходы на поверхность. Эти пещеры в случае необходимости могли надежно скрыть двух человек.
Перекусив консервами с галетами, запив ужин водой из ручья и закурив, Москвитин продолжил допрос Лопырева:
— С твоих слов получается, что Оболенский больше всех доверяет Григоряну?
— Да. Армен предан ему во всем. Генерал платит ему деньги, которые мне и не снились. А я под Григоряном, его помощник.
— Но, наверное, капитан делился с тобой тем, что знал о делах Оболенского? Только не лги!
Лопырев замялся:
— Особо Армен со мной об этом не откровенничал, все больше мы с ним баб снимали да водку жрали, но… как-то недавно он заикнулся по пьянке о какой-то стоящей афере.
— Что за афера?
Старший лейтенант поморщился:
— Да я сейчас, наверное, и не вспомню подробно, сам был пьян! Хотя…
— Ну, ну, Лопырь, напряги извилины!
— Подождите… так, это было… сутки… нет, за двое до моего вылета сюда. Мы заказали телок и поехали в сауну, выпили. Баб подвезли, то да се, проститутки в бассейн нырнули, мы еще выпили, а потом… да… потом Армен и сказал мне об афере.
Лопырев поднял глаза к вершинам деревьев, напряженно пытаясь вспомнить содержание пьяного разговора в сауне. Смотрел и думал довольно долго. Наконец опустил взгляд на Андрея.
— Ну? Не тяни резину!
— В общем, так…
И старший лейтенант поведал следующее: Григорян начал разговор с того, что похвалил проституток, мол, классных блядей на этот раз прислали, надо бы их типа зафрахтовать и на дальнейшие гулянки. Лопырев возразил: выбрасывать по 150 баксов в час за шлюху накладно. Григорян рассмеялся, мол, не прибедняйся, получаешь хорошо, на все хватает, а скоро будут еще «бобы», и немалые. Оболенский, мол, собирается провернуть одно дело крупное. Старший лейтенант поинтересовался, каким образом генерал планирует их задействовать. Армен ответил, вроде предстоит сопровождать какой-то груз. Груз потащат в Чечню транспортным бортом. Его надо будет в определенном месте просто сбросить с самолета. И все дела. А оплата за эту работу высокая. Только Лопыреву должны отстегнуть около 100 000 баксов.
— Вот это я точно помню! Борт, груз, сброс его, возвращение и сто штук за работу! Мне! Сколько Григоряну — не знаю!
Андрей подозрительно взглянул на Лопырева:
— А ты, дружок, не того? Тебя, случаем, в сауне глюки не навестили?
— Нет! Разговор был, и был о том, что я уже сказал. Скорее всего, я не все вспомнил и передал диалог не точно, но то, что Оболенский задумал аферу с доставкой неизвестного груза в Чечню, это точно!
— Наверное, ты сначала о деньгах вспомнил, а потом уже все остальное!
— Да! Это так!
Москвитин прилег на траву:
— Ну что ж, это уже кое-что! Но, как понимаю, ни даты вылета, ни времени ты не знаешь.
— Естественно. Меня же отправили сюда.
— Угую. Ясненько. Может, что еще вспомнишь?
— Вряд ли. Хотя черт его знает. Но пустые наши с Григоряном разговоры вам же не нужны? Они не представляют для вас интереса.
Андрей заявил:
— Для меня теперь все, что связано с Оболенским, Григоряном и вообще со всем вашим продажным шалманом, представляет интерес. Так что вспоминай.
Москвитин задумался.
Итак, что мы имеем по информации, которую выдал Лопырь? Оболенский собирается перебросить в Чечню какой-то груз, используя транспортный борт. Что может представлять собой этот груз? Только оружие и боеприпасы. В остальном боевиков неплохо снабжают и с юга. Значит, оружие. Вот он, треугольник: чиновник, торгующий оружием, наверняка какая-нибудь шишка из Росвооружения, командир авиационного соединения и генерал Оболенский? Поставщики, мать их! А покупатель — наверняка господин Адам Дахашев — Джура. Теперь понятно, почему Оболенскому стал опасен и сам Москвитин. Генерал, просчитав, что офицер особого применения, получив информацию от Ковалевой, тем более после ее явно подстроенной гибели, не успокоится выводами экспертов и следствия и начнет сам раскручивать это дело. Здесь Оболенский все верно просчитал. А если Андрей начнет копать, то выйдет на связь генерала с бандитами. Через того же Григоряна. Это нежелательно. Тем более на носу крупная сделка с оружием. Не дай бог Москвитин что-либо пронюхает о ней. Он решает убрать майора, но так, чтобы у ФСБ не возникло и тени сомнения, что смерти Ковалевой и Москвитина были как-то связаны между собой. Генерал подставляет майора. Дальнейшее известно! Оболенскому удается изуверский план, который он выработал не без участия Джуры. И шум вокруг расстрела чеченской семьи поднят, и Андрей представлен преступником. И по сути убран. Но, отправляя на базу отряда «Гарпун»» Лопырева со Столяром, Оболенский не просчитал одного. Вероятность побега Москвитина. И в этом допустил грубейшую ошибку. Надо было колоть майору смертоносный препарат раньше, до посадки в «вертушку». И сейчас, зная, что Москит вывернулся и находится на свободе, да еще имея в заложниках Лопырева, генерал нервничает. Но он в то же время уверен, что от Лопыря Москвитин получить информацию о переброске оружия не может, так как считает, что Лопырев данной информацией не владеет. Не станет же Григорян признаваться ему, что по пьянке проболтался насчет планируемой акции? Не станет! Так что тут Оболенский относительно спокоен. А опасается он одного, что Москвитин начнет поиск и уничтожение соратников Джуры, а возможно и самого Дахашева. Что при определенных условиях может сорвать задуманную аферу. Следовательно, надо убедить Оболенского, что Москвитину ничего не известно о планах продажи боевикам оружия и что майор действительно желает одного — найти и покарать тех, кто подставил его. До генерала не добраться, а вот его дружков в Чечне достать майор может. Пусть пока только одного Ильяса, о котором знает Лопырев. Но не сразу, а переждав какое-то время. Оборотень решится на отправку груза, который и следует перехватить. Все верно. Остается придумать, как сбросить Оболенскому дезинформацию? Впрочем… вариант есть.
