Дарья и не пыталась отвечать или диктовать свои условия, она лишь ритмично кивала головой, давая понять, что больше такого никогда не повторится, в чем, правда, сама она не была уверена. Да и капитан понимал, что это все так, для красного словца. Если будет необходимость, она снова будет работать сама.
– А что будет с пакетиком? – поинтересовалась Данилова. – Его бы неплохо отправить на экспертизу, ведь можно установить, из какой партии наркотик. Этот ли парень продал героин тому, которого я наблюдала на столе в анатомичке?
– Может, и этот героин, – отозвался старший опергруппы, – но канал мы вряд ли найдем. Топтаться за таким оболтусом бесполезно, он как собачонка голодная, чует слежку за версту. И кто знает, какой у него запас? Может, на неделю, а может, и на месяц. Рассасывает партию потихоньку, берет со склада, который устроил, может, у себя в гараже, а может, прямо в подъезде или в квартире. Никто ничего поделать с ним не сможет.
– К тому же, – продолжил за него Лиховцев, – мы еще не получили результата вскрытия и не знаем, отчего на самом деле умер тот мальчишка. Все наши домыслы, они как были домыслами, так и остаются. Никаких конкретных фактов у нас пока нет. В общем, дорогие товарищи, расшугали мы торгашей дня на два-три. Больше ничего не добились. Пара десятков наркоманов перетечет с одной точки на другую. Вот и все. Затем картина восстановится, и, может быть, через недельку появится возможность прощупать их еще раз, если, конечно, к этому времени сохранится необходимость в данных действиях.
Дарья и Лиховцев шли по плохо освещенной улице и натужно молчали.
«Почему он не скажет мне хоть что-нибудь?» – думала Дарья, засунув руки в карманы и посматривая из стороны в сторону.
Капитан мысленно постарался разложить все по полочкам. В то же время ему было небезразлично, что рядом с ним идет красивая женщина, но язык почему-то не поворачивался завести непринужденный разговор. Его постоянно тянуло в сторону всех этих убийств, каких-то наркоманов, результатов вскрытия и тому подобных вещей, ничего общего с беседой с девушкой не имеющих.
«Может, поэтому от меня первая жена и ушла. Не выдержала моего занудства».
Но работа капитану нравилась. Для него она была всем. Он ею дышал, он жил не просто с ней, а жил в ней, находясь двадцать четыре часа в сутки в состоянии готовности отправиться в любую точку города, чтобы расследовать очередное убийство.
Наконец Дарья поняла, что от Сергея Петровича она так и не дождется ни единого слова.
– Вы знаете, у меня машина осталась около кинотеатра. Не хотите ли прогуляться пешочком?
– А не далековато? – засомневался Лиховцев.
– А вы куда-то торопитесь? Что-то я не заметила, чтобы у вас дома была собачка или кошечка, или там попугайчик, рыбки. У вас совсем никого нет?
– А у вас? – поинтересовался капитан.
– А у меня то одно, то другое, не жизнь, а сплошное приключение.
– Так что там у Варенова, когда будут готовы результаты?
– Вы, я смотрю, Сергей Петрович, совсем не можете из головы выкинуть свою работу?
– Да, уж который год кручусь, все в одном темпе.
Она сообщила, что результаты Борис Гаврилович обещал подготовить к завтрашнему дню, после этого попросила больше не говорить о работе.
– Ну хорошо, – согласился он и вдруг, неожиданно скорее для самого себя, нежели для нее, обнял Дарью за талию.
– Ну наконец-то, – радостно воскликнула она, – решились на какой-то поступок.
Не встретив сопротивления или возмущения, Лиховцев воспрянул духом.
– Согласен. Больше. Сегодня. Ни слова. О работе.
Они потихоньку зашагали в ночи к кинотеатру «Огненный». Торопиться им было некуда. До утра еще оставалось долгих десять часов…
* * *
В городе Саратове наступило утро.
Бывает начало дня и получше. Нынче небо заволокло тучами, и время от времени на город то там, то сям проливался мелкий моросящий дождик. Погода для апреля не очень типичная. А впрочем, какая разница?!
Дарья повернулась от окна, посмотрела на диван. Он был пуст. Она спала одна. Сергей, так она выпросила разрешение называть его наедине, проводил ее до двери. Через порог переступать отказался, сообщив, что поедет к себе и поспит несколько часов.
Дарья старалась не показывать, что она обиделась, но ничего у нее не вышло. Безразличное «Ну как хочешь» выдало ее с головой. Капитан посмотрел на Дарью и, прежде чем уйти, взял и поцеловал ее руку, чем еще больше раззадорил.
– Завтра утром, как и договорились, встречаемся у Варенова и берем его за шкирку. Пусть выкладывает все, что у него есть.
Она согласно кивнула и проинформировала в ответ о том, что подходит к собственному отдыху весьма тщательно и будет спать часов до девяти утра, так что к Борису Гавриловичу сможет подъехать не раньше чем в десять.
Капитан пожал плечами, которые, когда он надевал свой черный кожаный плащ, казались намного шире, чем были в действительности, и сказал, что если она хочет получить информацию из первых рук, то пусть будет на кафедре уже в восемь пятнадцать. После чего буркнул: «До скорого», и побежал вниз по ступенькам.
Впрочем, лифт у них в три часа ночи не работает, вспомнила Дарья, запирая дверь. Все этот капитан знает, все он учитывает.
Утром, сидя за столом, она пила кофе. На электронных часах, стоящих на подоконнике, было семь тридцать. К восьми пятнадцати она вполне успеет. Лиховцев был прав. Информацию она хотела получать быстро. Дарья уже хорошо знала, что от этого может зависеть жизнь человека или исход дела. Тот, кто владеет информацией, держит в руках вожжи, и у того все шансы одержать победу.
Когда она приехала к Борису Гавриловичу, капитан уже живо о чем-то разговаривал. Он бросил ей сухо: «Здравствуйте», как будто и не было затяжной ночной прогулки.
Дарья ответила тем же, стараясь скрыть возмущение столь явно выраженным пренебрежением к собственной персоне.
Как выяснилось, информацией к размышлению судмедэксперт располагал.
– Мы нашли в крови этого парня героин, сейчас сопоставим его с тем, который вы конфисковали вчера у торговца. Если докажем, что это одна и та же партия, можно будет мальчишечку поприжать посерьезнее. Но можем и не доказать, – сразу же оговорился Борис Гаврилович, – шансов немного, так что не надейтесь. Но в результате наших исследований мы обнаружили еще кое-что.
Капитан напрягся и поторопил Гавриловича:
– Давай не тяни, выкладывай, я и так уж не знаю, в какую сторону мне бежать, еще и ты будешь мне мозги морочить! Что там у тебя накопилось?
Варенов с видом обладателя великого богатства, которое он прямо сейчас готов раздать нищим, стал рассказывать о своих изысканиях.
– Между прочим, дамы и господа, – начал он, – я сидел здесь сегодня до трех ночи.
«Какое совпадение, – подумала Дарья, – а мы до трех ночи гуляли».
– Так вот, в крови у этого паренька, кроме героина, ничего не обнаружили. Зато в почках, в некоторых из клеток, есть серьезные нарушения. Только они нетипичны для героина, но можно сделать предположение, что…
– Ну не тяни, не тяни, – Лиховцев уже потирал руки.
– В общем, я не могу исключить, что на нашем рынке появился продавец уникального товара. Один из русских левшей, который решил заработать деньги. Уровень его подготовки должен быть высочайшим. Такие бяки ни с того ни с сего не делаются.
– Насколько твое предположение верно? – засомневался Лиховцев.
– Мое предположение? – переспросил Варенов. – Мое предположение основано на проведении анализов. В клетках значительные биохимические изменения, которых героин не дает. Как водится, пострадала система выделения. Я не знаю, что это такое, даже группу веществ определить не могу. Для этого надо отправлять срезы в Москву, пусть они там копаются. То, что я здесь, вот на этой рухляди, – он кивнул на микроскоп, стоящий на столе, – сделал хоть какие-то выводы, уже можно считать достижением.
– Да, – произнес в пустоту Лиховцев, – значит, русский левша. И мы не знаем объемов, не знаем размеров сети и не знаем, на что они претендуют в нашем городе. Если это крупная, крутая контора, то лучше просто забыть обо всем этом для того, чтобы сохранить на плечах свои головы.
Дарья не верила своим ушам. Капитан просто струсил!
– Это вы что же, – прошептала она, плохо скрывая негодование, – хотите все прекратить, спрятаться под кустик? Пусть люди дохнут?
– Люди все равно сдохнут, – поддержал капитана Варенов, – или от героина, или от кокаина, или от этой дряни. Тот, кто хочет жить, он ничего не принимает. Вы согласны со мной? А мы сейчас здесь занимаемся научными изысканиями. Конечно, хорошо, что мы на эту дрянь наткнулись. Может быть, в Москве ее получше классифицируют, там специалистов достаточно, пусть делают выводы.
– Хорошо, – согласился Лиховцев, – готовь образцы к отправке в Москву, посмотрим, что они скажут. Я переговорю с Шерстиловым, пусть он похлопочет, чтобы это все побыстрее вернулось. А то будем долго ждать… Время имеет значение? – посмотрел он на Варенова.
