Прицеливаюсь и спускаю курок три раза. «Пук, пук, пук» — всех-то делов. Фонарик падает вместе с телом… Мудак — это не Буревестник, это труп.
Машу Лехе. Подходим к мудаку. Готов парень. Не мудак больше — мясо. Поднимаю фонарик и выключаю его.
— Возьми. — Протягиваю фонарик Лехе, и тот забирает.
Спешим на цыпочках обратно к дороге. Эти кастраты могут что-нибудь и с машиной сотворить! Возле БМВ маячит одна фигура. Всматриваюсь. Да, один кастрат всего.
— По команде осветишь его, — шепчу Лехе и, стараясь не шуршать листьями, отваливаю чуток в сторону.
Бодигард следит за моими движениями. Машу рукой, и Леха включает фонарик. Попадает точно в голову. Голова стриженая. «Пук» — попадаю и я в голову. Только из «макара». Нет головы больше. Леха фонарик выключает. Выбегаем на дорогу на цыпочках. Кастрат без головы еще дергается. Вместо башки у него теперь кости, мозги и кровь.
— Добей, — приказываю Лехе, — чтобы тело не страдало.
У парня тоже на стволе глушитель. «Пук» — вот и конец мучениям. В роще еще двое бродят, ищут, дурни. Ждем их возле БМВ на корточках. Вот и их тени появляются. Выкрикивают имена тех, кого потеряли. Кричите, кричите. Перед смертью не накричишься! Выходят на дорогу несколько в стороне. Кричат имена и идут к машине. Мудак повыше, а кастрат пошире. Мудак светит фонариком. Луч освещает дорогу и отражается в лужах. Мне спешить некуда, поскольку обойму я уже поменял. Когда полоска света касается моих кроссовок, я поднимаю ствол и расстреливаю мудака и кастрата в упор…
БМВ сидит в колдобине крепко, но мы ребята спортивные — сталкиваем ее все-таки на обочину. В багажнике БМВ Леха находит полную канистру. Хорошо мудаки подготовились. Сейчас от них и следа не останется. Тела подтаскиваем за ноги. Чтобы в кровище не измазаться. И тех, что в лесу сдохли, приходится выволакивать. Но мы ребята спортивные. В Индии, кажется, покойников сжигают. Мы-то в России, но как будто в Индии. Леха обливает тачку бензином, а я закидываю в салон оба наших ствола.
Костер вспыхивает до небес. В его свете удобно возвращаться на шоссе. Теперь я за рулем, а Леха спит.
19
Тяжело с гипсом на ноге, но хорошо, что нога есть. А вот отхватило б ногу — стал бы одноногим. Тогда что? Стараюсь представить себя калекой. Это сложно и пустая трата времени. Хотя время еще есть, недели две. После снимут оковы, и забот прибавится. Пальцами я, конечно, шевелю, но так мышцы не натренируешь.
Но больше всего мне не нравится моя голова. Словно была целая ваза, стояла себе, а ее взяли и разбили. Так и в голове у меня одни осколки. Доктор говорит всякий раз, чтобы я не беспокоился — до свадьбы заживет. Но мозги — это не нога, не член даже. Свадьба здесь ни при чем!..
Парень мордатый со шрамом приходит часто и говорит мне:
— Здравствуйте, босс.
А я отвечаю:
— Здравствуйте, — хотя имени его и не помню.
Что-то он мне все время говорит про Харьков. Надо понимать — это город на Украине. Украину я помню, а Харькова — нет. Откуда вообще Украина взялась, если я сам из Питера? Неву помню, лед на Неве и себя с красивой девушкой на мосту; Артиллерийский музей помню с пушками и танкетками во дворе, с мушкетами и дуэльными пистолетами в витринах…
Кстати, о дуэльных пистолетах. Не дает мне покоя книжка о «Правилах поединка». Я ее почти наизусть выучил. Ее я помню очень хорошо. Не все мне понятно, хотя все интересно.
«11. Всякое слово, письмо, движение, всякий жест, рисунок, которые задевают самолюбие, чувство собственного достоинства и честь другого — есть оскорбление.
12. Оскорбления могут быть умышленные и неумышленные.
13. Нанесения оскорбления по способам бывают трех родов: I — словесные; II — письменные и III — оскорбления действием.
14. По тяжести своей различаются: оскорбления I степени; оскорбления II степени и оскорбления III степени.
15. К оскорблениям первой степени причисляются: несоблюдение общепринятой вежливости и неумышленное оскорбление чести при смягчающих обстоятельствах.
16. Второй степени суть: умышленное оскорбление чести, клевета и оскорбительные жесты на расстоянии.
17. К оскорблениям третьей степени относятся оскорбления действием, слова и угрозы и намерения нанести оскорбление действием, бросанием предметов в лицо.
18. Ответ на оскорбление одинаковым оскорблением не может считаться за удовлетворение…
26. Дуэль из-за женщины допустима лишь при честном и нравственном поведении женщины.
27. Если женщина оскорблена заочно, то любой из присутствующих мужчин имеет право вступиться за оскорбленную.
28. Каждое лицо, узнавшее впоследствии, что никто не вступился за оскорбленную женщину, имеет право требовать от любого из присутствовавших удовлетворения, являясь в таком случае ее естественным защитником…
42. Законной дуэлью признаются только дуэли на пистолетах, на шпагах и на саблях…
58. Неумение пользоваться оружием не может служить основанием к отказу от дуэли…»
Да, все интересно и не все понятно. При мне разных девушек оскорбляли, рассказывая, как они трахаются и с кем, а я не заступался никогда. Слушать, правда, не любил. Но были ли они женщинами честного и нравственного поведения? Нет, однажды по пьянке дрался из-за малознакомой девки сразу с толпой и получил по тыкве. А она вроде блядь была… А если президент тебя оскорбил или член Верховного совета? А если менты на зоне только тем и занимались? Кто там тебе даст пистолет, шпагу или саблю?
Интересно читать, но теперь такого не бывает.
Листаю книжку, лежа на диване. Открываю на той странице, где речь идет о самой перестрелке.
«ЧАСТЬ III
1. Бой при дуэли должен быть поставлен в условия, обеспечивающие каждому противнику возможно полное приложение необходимой силы, энергии и ловкости…
3. Каждой стороне должно быть предоставлено абсолютное равенство средств нападения и защиты, то есть пистолеты должны быть одинакового калибра, заряженные одинаковым порохом и одинаковыми пулями.
4. Противники должны подвергаться одинаковому риску. Поэтому если, например, один из противников тайно наденет панцирь, то такая дуэль считается изменнической и влечет за собой ответственность, как за умышленное убийство…»
Что ж, наши российские парни сейчас вооружены приблизительно одинаковым оружием — АКМ, ТТ, «Макаровы», «стечкины», — да и бронежилеты, когда идут на дело, не надевают.
«ЧАСТЬ IV. Общие правила. Дуэль на пистолетах.
1. Прибыв на место поединка, противные стороны отдают друг другу поклон…
5. Расстояние между противниками в дуэли на пистолетах колеблется между сорока и пятнадцатью шагами. Дуэль на расстоянии менее пятнадцати шагов недопустима и считается незаконной.
6. Одежда дуэлянтов должна быть как можно проще. Все предметы, могущие служить хорошим местом прицеливания, как-то: воротнички, выпускная грудь рубашки, кончики платка из кармана, яркие галстуки и т. п. — должны быть скрыты или сняты.
7. Стоять при дуэли на пистолетах разрешается боком, чтобы представлять для своего противника возможно меньшую площадь прицеливания.
8. Дуэль на многозарядных пистолетах (автоматических револьверах) ни в коем случае не допустима…
9. Разрешается пистолетом прикрыть голову, подняв его вертикально, дулом вверх…»
Вот это «дулом вверх» меня изумляет больше всего! Бабахнул ты, допустим, и промазал, и тот, в кого стрелял, целится в ответ. Ты же стоишь, трясешься от страха и стараешься свой висок хотя бы прикрыть. «Дулом вверх»! Если прикроешь «дулом вниз», тебя из общества выгонят и в театр не пустят!
Мне лежать еще две недели в гипсе. Что бы такое повспоминать, что я не помню? Случилась бы дуэль в моей жизни — ее бы повспоминал.
И тут словно взорвалась в мозгу атомная бомба воспоминаний. Случилась тогда в тайге дуэль по правилам. Настоящая дуэль — с птицей!..
В девятом часу утра проезжаем Старонижестеблиевскую станицу. Тучи разнесло ветром, и сейчас загорится солнце. Грязная тачка летит по дороге весело. В станице несколько блочных домов и серебряный Ленин стоит в центре. Со словом «станица» связывается нечто казацкое, вольное. Я и сам казак по прадеду. У мамы сохранилась старинная картонная фотка. На ней несколько казаков с окаменевшими лицами сидят на стульях, выкатив грудь колесом. Шашки достали из ножен и держат острыми концами вверх. У каждого на груди Георгиевский крест. Один из казаков — мой прадед. Вот и все, что я знаю о нем… Станица же, которую мы проехали, скорее похожа на поселок городского типа. Ни один казацкий ген во мне не дрогнул.
Мы летим дальше. Солнце уже вовсю поливает нам с Лехой в лица, когда подъезжаем к станице Красноармейской. Что-то вроде районного центра. Бабулька в длинной юбке и ватнике бредет по тротуару. Велю Лехе остановиться.
