С Димчиком Татьяна познакомилась пару месяцев назад. Он помог ей купить «травки». С тех пор как Татьяна рассталась с Васькой, она позабыла о наркотиках, пока случай неожиданно не свел ее с одной компанией. Помогла ей в этом институтская подруга Неля. Круг ее общения был по-своему интересен: в основном люди интеллигентные, творческих профессий. «Травку» покуривали частенько. Там же судьба столкнула ее с Дмитрием. Он был на пару лет старше Татьяны, и поначалу она очень увлеклась им. Он был весь такой мягкий, пушистый, домашний.
Димчик в два счета приобщил ее к «винту» – до сей поры неизвестному Соколовой наркотику. Причем сумел сделать это так легко и просто, что потом Татьяна сама диву давалась! Вообще Димчик обладал исключительным даром убеждать людей, что вполне соответствовало выбранной им профессии – менеджер рекламного отдела очень популярной тарасовской газеты.
«Что могло понадобиться от меня предкам?» – подумала Соколова и лениво подняла трубку.
Страшный удар ждал ее – скоропостижно скончался отец.
И вновь то состояние душевной комы, что было после трагической смерти ее единственного возлюбленного, вернулось к Соколовой. Но этим ее несчастья не ограничились – через несколько месяцев умерла и мать. Татьяна запила. В этот период жизни она вообще четко не осознавала, что творилось с ней и вокруг нее. Димчик растворился в неизвестном направлении. Соколова была на него не в обиде, ведь любви между ними не было и в помине.
Иногда заходила Неля. Сначала плакала вместе с ней, потом уговаривала, ругала, но пробить тот панцирь пустоты, что окружил душу Татьяны, не было никакой возможности.
Однажды появился Димчик и с ним еще один мужик. Звали его Слава. Благодаря этому самому Славе в жизни Татьяны совершилась еще одна перемена…
* * *
– Дальше куда? – вернул ее в настоящее вопрос владельца бежевого «жигуленка».
Татьяна очнулась от своих дум и огляделась по сторонам. Мужик привез ее к бывшему кинотеатру «Ударник». Машина стояла на светофоре, и вопрос ее хозяина был более чем закономерен.
– Давай рассчитаемся. Я тут выйду.
– Здесь нельзя, – забеспокоился частник.
– Ну, давай где можно.
Кадетка покинула бежевую тачку и не спеша направилась по Московской в сторону Волги. Ей всегда лучше думалось на ходу – привычка еще с тех времен, когда она совмещала учебу в университете с работой экскурсовода. Правда, к настоящей работе гида ее деятельность имела мало отношения, но это уже детали.
«Итак, что мы имеем? – решила она подвести итог своим мероприятиям за сегодня. – Первое: загадочный ключ – это скорее всего шифр от ячейки на вокзале в камере хранения. Второе: Кальмар сразу же после моего звонка метнулся к Игнату Валериановичу. С большой степенью вероятности можно предположить, что бригада КИНа выполняет какую-то работу для него. Ведь Кальмар – правая рука Климентьева. И работа эта напрямую связана с тем же самым ключом или шифром, будь он неладен!»
Она перешла через улицу и на другой стороне вновь вернулась к прерванным размышлениям.
«Итак, если убитые (или убитая) девушки привезли наркоту, то откуда про это узнал Климентьев? Кто-то из них вполне мог рассказать кому-то из бойцов Кальмара. Допустим, одна из подруг – Марина – трахалась с Леваном. Леван – человек Тореадора. Ну а вторая – Ольга – любовница кого-то из кальмаровских парней, растрезвонила ему все. Ну а дальше – по цепочке до шефа. Стоп!»
Выстроившееся так чудесно логическое объяснение произошедшего разбивалось о всплывшую сегодня фигуру Грушина. «Ну, допустим, КИН решил воспользоваться случаем и кинуть кавказцев на наркоту, но Грушин-то тут при чем?»
Действительно, фигура директора «Фламинго» никак не состыковывалась с торговлей зельем. Тот ни за что не сунет свой нос в дерьмо вроде этого. Уровень не тот.
«Ладно, нечего гадать на кофейной гуще, – справедливо решила женщина, – подожду вечера. Возможно, свидание с Игнатом Валериановичем подкинет новую пищу для размышлений!»
Времени до предполагаемого свидания с Грушиным было еще навалом, посему Татьяна решила встретиться с другим человеком. Она набрала номер Сиделина. Трубку поднял сам Анатолий Андреевич.
– Анатолий Андреевич, мне необходимо с вами встретиться, – сказала женщина своим нормальным голосом и, тут же спохватившись, добавила торопливо: – Только, ради бога, не называйте по имени, с кем вы разговариваете.
– Понял, сейчас подъеду.
– Я в «Липках» вас ждать буду, недалеко от центрального входа.
– Договорились, жди.
Татьяна, пока шла к известному тарасовскому парку, размышляла все на тот же предмет: какое участие во всей этой кутерьме может принимать Грушин? Никак его фигура не вписывалась в выстроенную схему.
«Может, он совсем не при делах? Кальмар мог приехать к нему просто за деньгами, не объясняя, на что они ему нужны! Заручиться обещанием финансовой поддержки».
Соколова некоторое время обдумывала этот вариант и решила попозже проверить его по уже использованной схеме – позвонить Игнату Валериановичу и предложить ему купить шифр напрямую.
Она вошла в «Липки» и направилась по аллейке к ближайшей скамеечке. Лавка после дождя была мокрая, и усаживаться на нее у Татьяны не возникло никакого желания. К счастью, Сиделин не заставил себя долго ждать. Он чуть было не пролетел мимо женщины, и Соколовой пришлось окликнуть его.
– Черт! Тебя и не узнать! – поразился он преображению Кадетки.
– В последнее время блондинок больно часто убивают, – ответила ему Татьяна с невольным смешком, – вот я и решила сменить масть на время.
– Мудрое решение, – поддержал иронию майор и уже серьезно спросил: – Так о чем же мы будем беседовать?
– Прежде всего я объясню, в каком положении оказалась. Отчасти, между прочим, благодаря вам.
– Даже так?
– Мне выставили ультиматум. В течение трех дней я должна найти какой-то ключ или шифр кодового замка, не знаю еще пока точно. Если я не сделаю этого, мне отрежут голову или воткнут нож в сердце – это как им будет угодно!
– Пошли пройдемся, и ты мне все спокойно расскажешь, – предложил Сиделин, неожиданно беря женщину под руку.
Татьяна не спеша поведала о событиях вчерашнего дня. Она не стала рассказывать о своей встрече с Хомяковым, посчитав, что майору ни к чему знать о ее старом знакомом.
– Ну и что ты думаешь делать? – нахмурясь, спросил ее Анатолий Андреевич после того, как молча обдумал услышанное.
– Стараюсь выяснить, что же от меня хотят, – просто ответила Кадетка.
– Ну и как, получается?
– Анатолий Андреевич, – останавливаясь и глядя прямо в глаза офицеру милиции, четко выговорила женщина, – мне о вас отзывались как о честном и порядочном человеке…
– До сих пор сам считал себя таковым, – усмехнувшись, ответил Сиделин.
– Вы знаете, что Варенцов «пашет» на Климентьева?
– Ого! Это серьезное обвинение!
– На то есть свои основания. Поймите, я не хочу никого ни в чем обвинять, но не принять такой факт к сведению, простите, не могу.
– Ну и что ты собираешься делать?
– У меня есть к вам деловое предложение.
– Слушаю, – вновь чуть усмехнувшись, ответил Сиделин.
– Ответьте, если сможете, на кое-какие вопросы, а я, в свою очередь, обещаю вам первому сообщить, если мне удастся установить настоящего убийцу. Ведь тот, что сидит сейчас у вас, я так поняла, просто козел отпущения?
– Сидит он не у нас, а в СИЗО. А сейчас даже не там, а в больничке тюремной, – грустно вздохнув, ответил оперуполномоченный.
– Что? Пытались убить?!
– Нет, сам себя чуть жизни не лишил. Вены вскрыл. Хорошо, вовремя заметили.
– Как же он так?
– Крышкой от консервной банки. Как она к нему попала – еще предстоит разбираться.
– Ну так что насчет сотрудничества?
Сиделин надолго задумался, медленно шагая вперед. Татьяна уже хотела было его потревожить, но мужчина неожиданно сам резко повернул к ней голову и улыбнулся.
– Хорошо, я согласен. Так с чего начнем?
– Наехала на меня кавказская группировка. Главный у них такой лощеный весь из себя. Не знаете?
– Чем занимаются?
– Наркотой. У них точка на Волжском рынке.
Сиделин задумался и через минуту выдал:
– Похож на Рахима Резаева по кличке Франт.
– Вполне соответствует своему прозвищу.
– Только он не главный. Над ним еще есть кто-то посерьезней. Иначе он себя бы так борзо не вел.
– Анатолий Андреевич, скажите, а задержанный по подозрению в убийстве… Что с ним не так?
Оперуполномоченный подумал, а затем посмотрел Татьяне в глаза. Словно сам надеялся найти там ответ на какой-то вопрос.
– Ты знаешь, есть профессиональные киллеры, профессиональные актеры, – чуть глуховатым голосом начал перечислять он, – а наш тянет на профессионального сумасшедшего. И самое главное – кроме его признания, у нас на него абсолютно ничего нет. И больше того, я на сто процентов уверен, что он не имеет никакого отношения к убийству девушек. На следственном эксперименте я понял это окончательно!
