Тяжелый метательный нож в полете перевернулся и, пролетев мимо одного из боевиков, с глухим звуком вошел в центр груди второму боевику. Охнув, тот лицом повалился в костер. Смерть собутыльника оказалась практически незаметной в данной ситуации.
Трое повстанцев напоминали перевернутых жуков, их движения были дергаными и хаотичными.
– Ха, – выдохнул Макс, оказавшись рядом с крайним чернокожим, и широким взмахом обрушил на него мачете. Длинный тростниковый нож вошел в плечо боевика, разрубив ключицу, несколько ребер, и намертво застрял в позвоночнике. Времени вытаскивать оружие не было, к тому же егерь и не пытался это сделать. Он тут же подхватил лежащую рядом с боевиком английскую винтовку «Ли-Энфилд» за массивный ствол и как огромную дубину обрушил приклад на голову очередной жертвы, только щепки с ошметками мозгов полетели в разные стороны. Картина была настолько ужасной, что последний из повстанцев, взвизгнув по-бабьи, попытался бежать от неминуемой гибели.
Максим, кровожадно оскалившись, по-городошному метнул обломки винтовки вслед беглецу, удар пришелся по ногам. Поднимая столб пыли, африканец покатился кубарем по полу, попытался вскочить, но поздно, его уже оседлал Безумный Макс. Правой рукой он выхватил из голенища мокасина узкий трехгранный стилет с рукояткой из буйволиной кожи и буднично, как будто добивал раненую антилопу, всадил клинок в ухо африканца. Несчастный несколько раз дернулся, засучив ногами, и затих.
– Сам управился, ну и ладушки, – над егерем стоял Кольцов, весь забрызганный бурыми пятнами крови. – Пошли смотреть твой революционный броневичок...
Инкассаторский «Мерседес» грязно-белого цвета смотрелся действительно впечатляюще. Высокий, угловатый, с широкими рифлеными колесами, с толстыми пуленепробиваемыми стеклами, танковыми триплексами для кругового обзора над амбразурами для автоматных стволов, броневик, как и утверждал Вармаков, стоял в отдельном боксе, больше напоминающем выставочный салон. Выглядел грозно и неприступно.
– Гуд панцар, – похлопав по крылу автомобиля, с уважением произнес Кольцов.
Кивнув на плотно закупоренные двери, добавил: – Кажется, это тот самый случай, когда видит око, да зуб неймет.
– Не боись, чекист, когда с ментом в одной связке, – Максим задорно подмигнул Глебу, демонстрируя плоский, замысловатой формы ключ.
– Откуда дровишки?
– Из салона, вестимо. Откуда я мог знать про броневик, по-твоему? Ответ простой: с менеджером был по корешам, он большой любитель охоты, а главное, закусить и выпить еще больше любит. По случаю катал меня на броневике и ключом хвастался. Ну, я на всякий случай сделал себе слепок, потом дубликат. Как известно, случаи всякие бывают. И как видишь, Каскадер, предчувствия меня не обманули, – скромно пояснил егерь.
– Самое то, – согласился с бывшим офицером «Витязя» Глеб, наблюдая, как тот открывает замки «Мерседеса».
Загрузив в транспортный отдел броневика запасную бочку с топливом, Макс протянул Кольцову два шара ручных гранат.
– Я пошел за нашей гоп-компанией, а ты, дружище, разберись с входными воротами.
– О'кей, – принимая гранаты, кивнул сыщик.
Ворота оказались массивными, сваренными из толстых листов стали, с большим магнитным замком по центру. Прикрепить к замку гранаты оказалось делом непростым, пока Кольцов не додумался связать их лоскутом от рубахи и привязать к замку. В современном мире конструкция из лоскутов ткани выглядела если не комично, то по крайней мере несерьезно.
Для бывшего диверсанта это не было догмой, для него существовал закон «Внешний вид не имеет значения, главное – эффективность». Выдернув чеку, он привел в действие свое взрывное устройство, подпалив лоскут, стягивающий предохранительные рычаги гранат.
К тому времени, когда замок был подготовлен к подрыву, во двор банка Максим Вармаков привел любителей экстремального отдыха.
– Так, вся гопкомпания в транспортный отсек, автоматы в бойницы. Огонь открывать только по команде из кабины. В остальных случаях не рыпаться. – В прошлом боевой офицер, Макс сейчас чувствовал себя в родной стихии, отдавая команды подчиненным поневоле. Из «рекрутов» никто не пытался оспаривать распоряжения. Забравшись внутрь, туристы заперли дверцы, и тут же броневик ощетинился тонкими стволами штурмовых винтовок.
– Ты, Глеб, будешь вторым пилотом, – протягивая Кольцову ручной пулемет, сказал Безумный Макс...
Кабина инкассаторского броневика мало чем уступала по комфорту «трехсотдвадцатым» и «шестисотым» собратьям. Усевшись в глубокое удобное кресло, Глеб вставил ствол пулемета в бойницу лобового стекла.
Рядом расположился Вармаков, он захлопнул дверцу и, включив зажигание, со вздохом облечения пробормотал, искоса глянув на Кольцова:
– Ну что, Махмуд, поджигай.
– Уже, – откликнулся Глеб, плотнее вжимая в плечо приклад «РП-46».
Наконец тлеющая материя лоскута прорвалась, освобождая предохранительные рычаги. Хлопок взрыва сорвал коробку замка и настежь распахнул ворота, освобождая проезд беглецам.
Броневик покатился вперед. Максим вел машину легко и уверенно, чувствовалось, что за рулем «панцара» он сидит не впервые.
Они ехали по плохо освещенным улицам Литл Малибу, когда из-за поворота неожиданно выскочил полуголый африканец, он не совсем твердо держался на ногах, но тем не менее воинственно размахивал винтовкой. Глеб хотел взять его в прицел пулемета, но Макс был проворнее. Удар квадратным капотом броневика отшвырнул пьяницу в сторону.
– Не трать последние патроны на одиночную цель, жди групповую для большего эффекта, – не отвлекаясь от дороги, негромко произнес Максим.
Броневик петлял по улицам, маневрируя среди гор различного мусора. Всюду горели костры, вокруг которых вовсю веселились толпы пьяных повстанцев, от огненного шоу пламя перекинулось на ближайшие дома, городок постепенно превращался в один большой костер. Все было залито дрожащим ярко-оранжевым светом, поэтому Максим вел инкассаторский броневик, не зажигая фары.
Гигантские сполохи отбрасывали по сторонам причудливо изогнутые фантастические тени, которые жили своей собственной жизнью, резвились, танцевали.
– А вот и непреклонный гарнизон, – кивнув вправо, проговорил егерь.
Глеб повернул голову в указанном направлении. На холме, возвышавшемся посреди Литл Малибу, виднелись постройки казарм местного гарнизона. В зареве пожаров можно было отчетливо разглядеть проваленные крыши, обрушенные стены, из-за чего постройки напоминали средневековую осажденную крепость. Внизу под холмом раскинулась целая цепь костров, вдоль которой сидели боевики.
Инкассаторский «Мерседес», к всеобщему облегчению, наконец выскочил за пределы города. Впереди черной бесконечностью лежала саванна.
– Ну что, Безумный Макс, покуражимся на прощание, чтобы бандерлоги надолго запомнили русских офицеров? – вдавливая посильнее в плечо приклад, прокричал Кольцов.
– А то, – в тон ему ответил Максим, потом громко захохотал и резко крутанул руль.
Броневик послушно соскочил с дороги и, подпрыгивая на ухабах, помчался в сторону ближайшего костра. Хмельные боевики не сразу заметили приближающуюся опасность, а когда обратили внимание, было поздно.
«Мерседес», врезавшись в толпу, кого-то отшвырнул в сторону, кого-то принял на свой капот. От удара горячие головешки разлетались фейерверком.
– А-а! – неистово заорал Глеб, вдавливая до упора гашетку пулемета. «ПР-46» задергался в его руках, изрыгая снопы огня. Следом за пулеметом застрекотали штурмовые винтовки.
Атака беглецов была стремительной и беспощадной, подобно танку, «Мерседес» разметал несколько костров, уничтожив тех, кто еще минуту назад безмятежно веселился.
Развернувшись, броневик снова помчался в сторону дороги. От гарнизона взвилась ракета. Достигнув крайней точки, она рассыпалась разноцветным букетом. Военные на свой манер приветствовали счастливчиков, которым удалось вырваться из ада...
Глава 13
Подземное царство Кощея
– Все, отмолотила наша мельница, пора уже ей на покой, – жизнерадостно произнес Вармаков, обращаясь к Глебу. – Вынимай затвор и за борт.
– Понял, – кивнул сыщик, и через секунду пулемет вылетел в окошко.
– Ну, теперь можем и расслабиться, – продолжал командовать Максим. – Ты давай, Каскадер, давани-ка на массу пару-тройку часов, а я как устану – разбужу, поменяемся. Ферштейн?
– О'кей, – согласился Кольцов.
Удобно расположившись в кресле, он прикрыл глаза, в глубине души считая, что после всего пережитого вряд ли сможет уснуть. Но не прошло и минуты, как он забылся глубоким сном. Сказались долгие годы экстремальной жизни...
Казалось, он вообще не успел поспать, как Максим уже тряс его за плечо.
