трудом ему удается находить правильный путь. Одна часть его разума была дома с Люком и Саймоном, а другая — с Рут, где бы она ни находилась. Из-за этого у него почти не оставалось времени думать о миссии, так что теперь следовало взять себя в руки. Сейчас Повеса, Нарова и Алонсо полагались на него так же, как и он на них. Ему нужно встряхнуться и сконцентрироваться.
Он осмотрел растительность. Лес был того типа, который принято называть грязными джунглями, — густым и душным. От подстилки до крон все представляло собой сплошную массу заплесневелых, влажных, разлагавшихся листьев, полусгнивших веток и отвалившейся коры. Шаги смягчал покрытый плесенью детрит [34], а в жарком, наполненном влагой воздухе летали тучи насекомых.
Как говорится, ты или любишь джунгли, или ненавидишь. Йегер их скорее любил. Ему нравилась их ни на что не похожая дикая первобытность, ощущение потери времени, состояние, как будто ты находишься в среде, тысячелетиями не подвергавшейся воздействию человека. Но эти джунгли действовали на нервы даже ему.
О том, чтобы прорубать себе путь мачете, не могло быть и речи: если их начнут преследовать плохие парни, это станет для преследователей подобно автомагистрали. Так что Йегеру приходилось продвигаться вперед, протискиваясь и извиваясь. На каждом шагу ему за шиворот сыпался детрит.
После очередной сотни шагов Йегер брал в руки висевший на шее компас, сверялся с ним и продолжал двигаться строго на запад, выбрав очередной ориентир: вьющуюся вдоль ствола лиану или сломанную ветку, повисшую на полпути к земле.
Впрочем, действуя подобным образом, ему вовсе не обязательно было и дальше сверяться с компасом: нужно просто продолжать идти к ориентиру. «Двигайся как пантера, а не как танк», — говорили ему во время прохождения отбора в САС. Бесшумно, а не напролом. И Йегер навсегда это запомнил.
Он держал руку на автомате, висевшем в положении «тревога при патруле», — низко и поперек тела, что позволяло открыть огонь в любой момент. В таких обстоятельствах ключом к выживанию было умение воспользоваться оружием быстрее противника.
В джунглях его учили стрелять от бедра в направлении позиции врага, заставляя того пригибаться. Затем следовало сделать шаг влево или вправо, чтобы противник, пытаясь открыть ответный огонь, цель уже не увидел. Лишь тогда нужно вскинуть оружие на плечо и начать вести прицельный огонь. Ключевыми здесь были навыки стрельбы и обращения с оружием.
После многих лет практики подобные вещи становятся инстинктом. Второй природой. Тем, о чем Йегеру специально не нужно даже задумываться. И это было большой удачей, поскольку в тот момент он сражался с одним особенно зловредным участком подлеска, продолжая мучиться переживаниями за любимых.
Когда счетчик достиг отметки 240, Йегер дал знак своим остановиться. Остальные подошли к нему поближе, опустившись на одно колено и практически касаясь друг друга головами. Йегер вытащил карту, и они стали прикидывать расстояние, которое прошли. Они углубились в джунгли примерно на пару километров — до высоты, у подножия которой расположился Додж-Сити, их место назначения, оставалось идти еще шесть.
Йегер отхлебнул воды. У него было мрачное предчувствие по поводу этих джунглей, практически осязаемое чувство, что им здесь не рады.
Его нервы были на пределе, а глаза видели врага в каждой тени.
29
— Мы высадились в 8 : 00, — прошептал Йегер. — И идем уже три часа, продвигаясь примерно на семьсот метров в час. Солнце сядет в котором часу — в 19 : 00?
— При такой сомкнутости полога — максимум в 18 : 00, — отозвался Повеса.
Йегер привык доверять Повесе во всем, что касалось джунглей. Он изучил карту на предмет любых серьезных препятствий вроде оврагов и рек.
— Мы должны добраться до высоты еще до того, как стемнеет, но только если не сбавим темп. Все ясно?
На него уставились три пары глаз, белевших в темноте; лица были перепачканы грязью, землей и остатками полусгнивших листьев. Никто из них не использовал камуфляжный крем. Годы опыта доказали, что при выполнении заданий подобного рода он был скорее помехой, чем дополнительным средством безопасности.
Во время тайных операций в джунглях шанса помыться не выпадало целыми днями. Нанесенный на лицо и шею камуфляжный крем засыхал, в результате чего кожа начинала ужасно чесаться, а каждое лишнее движение могло быть замечено неприятелем. Повеса давным-давно научил Йегера, что лучшим камуфляжем является сама природа. «Испачкайся поскорее», — говорил он.
Йегер встал. Его промокшая форма липла к коже. Все они были одеты одинаково, в тропический камуфляж без знаков различия, предоставленный полковником Ивандру. Рубашка и штаны Йегера стали темными от пота.
— Продолжайте пить. Восстанавливайте уровень жидкости в организме, — прошептал он. — Влажность просто зашкаливает.
Он вытащил из рюкзака компактный фильтр «Катадин», бросил впускную трубку в застоявшуюся лужу и начал очищать воду, перекачивая ее во фляги. «Катадин» задействовал ряд последовательно соединенных между собой посеребренных керамических фильтров, удалявших грязь, бактерии и простейших — мерзостных одноклеточных паразитов, которыми просто кишел бассейн Амазонки. Не считая случаев, когда источник воды загрязнен химикатами искусственного происхождения — что в колумбийских джунглях было крайне маловероятно, — этот фильтр мог сделать пригодной для питья любую жидкость.
Наполнив фляги, они продолжили путь. Теперь впереди шел Повеса. Все четверо прекрасно понимали, что им нужно торопиться.
К тому моменту, когда они достигли подножия холма, отряд вела Нарова. Когда Йегер подошел к ней, она как раз изучала склон, по которому им предстояло взбираться. Он стал ее рассматривать. Она выглядела плохо, даже если не учитывать того, сколько километров они протопали через джунгли. Ирина прихрамывала, и Йегер понял, что она все еще не оправилась от ранения, полученного в Дубае. Как обычно, она не жаловалась, несмотря на то, что несла такой же вес, как и остальные.
Жара и влажность нарастали весь день, а теперь им еще предстояло в сумерках карабкаться по крутому склону. По правде говоря, Йегер и сам до смерти устал. Его одежда промокла от пота, а головокружение начало перерастать в пульсирующую головную боль. Первые признаки нехватки жидкости. Если не остановить обезвоживание, вскоре наступит истощение и резкое снижение мыслительных способностей.
Они делали все, что было в их силах, чтобы не терять жидкость, — наполняли свои фляги отфильтрованной водой каждые два часа. Но с Йегера вся выпитая вода тут же выходила вместе с потом. С остальных пот тоже лился ручьем.
Он взглянул на запад, где солнечные лучи все еще пробивались сквозь листву. Солнце скроется за горизонтом приблизительно минут через сорок, и тогда здесь станет темно, как в могиле. Полог джунглей пропускал лишь десять процентов света, так что даже при полной луне
