— Ну, как Леня, тебе банковские бухгалтерские бумажки ещё нужны? — вкрадчиво спросил Мартын, и Сапог напрягся.
— А что, ты знаешь, где они?
— Конечно, знаю, — рассмеялся Мартын. — Они у меня. Вчера случайно попали ко мне, могу отдать. Они мне без надобности, для камина я использую дрова.
— Как это случайно попали? — изумился Сапог.
— Да вот, понимаешь, вчера трое моих пацанов на бензозаправке, что недалеко от Константиновки, не сошлись характерами с двумя фраерами на «БМВ» с московскими номерами. Ну, малость поспорили, те начали тикать, а мои пацаны, сам знаешь, тоже не на «Запорожцах». Догнали, а те не останавливаются. Мои начали стрелять по колёсам, те свернули на Константиновку, остановили машину и бросились в лес. Конечно, мои пацаны ту машину забрали, а потом увидели в багажнике какие-то мешки с делами. Понятное дело, хотели сжечь, но один пацан присмотрелся, видит, на одной из папок написано «Сибинвестпромбанк». Сообразили, что это могут быть твои пропавшие бумаги, вот и приволокли мешки ко мне. Так что, хоть ты и обидел меня с «Нивой», но я не злопамятный. Дашь мне за «Ниву» двадцать тонн баксов, и можешь забирать свои бумаги.
— Как это двадцать тонн? Там ущерба на копейки! Да и я уже взыскал со своих, которые самовольно палку перегнули, — попытался спорить Сапог, но для себя уже решил, что скупиться не стоит. Из-за этих ведомостей он уже потерял несколько миллионов, не говоря об имидже банка.
— Ты, Лёня, можешь эти бабки содрать с тех своих придурков, которые такой беспредел в «Ниве» устроили. А я просто так это спустить не могу, иначе завтра же какие-нибудь козлы снова такой же беспредел устроят.
— Ладно, спорить не буду, — согласился Сапог. — Машину тоже отдашь?
— Бери, мне чужого не надо. Может машина поможет тебе отыскать грабителей, — усмехнулся Мартын.
Машину ему пригнали из Москвы за два дня до нападения на банк, а украдена она была по его заказу у одного из охранников Дёмина. Гаишные номера поменяли, а номера на двигателе перебивать не стали — иначе Сапог не сможет выяснить, за кем числилась машина.
В тот же день вечером Сапогу привезли несколько мешков бухгалтерских документов из «Сибинвестпромбанк» на краденном БМВ. Для Кисы документы уже не представляли интереса, так как за прошедшую неделю он с тремя помощниками снял ксерокопии практически со всех важных документов, касающихся финансовых потоков, и теперь был в курсе многих банковских тайн Сапога. Второй экземпляр ксерокопий утренним авиарейсом доставили Грине Шарому в Москву, и Мартын надеялся, что тот оценит его подарок.
А на следующий день утренним авиарейсом трое людей Сапога вылетели в Москву устанавливать владельца машины. На радостях оттого, что дело сдвинулось с мертвой точки, Сапог устроил у себя на даче большой приём, на котором присутствовали нужные люди из городского истеблишмента. Азербайджанец Арик готовился удивить гостей шашлыками из баранины и осетра.
— Нет лучшей рыбы для шашлыка, чем осетр с берегов Каспия, — разглагольствовал он, окруженный любопытствующими мужчинами с животами, выпирающими из-под дорогих пиджаков. — Но здесь самое главное — снять с осетра шкуру и удалить шипы, иначе острый осетровый шип, попав в горло, может там и застрять.
Куски осетрового филе вперемешку с кусочками красного сладкого перца, репчатого лука и помидор жарились над раскаленными углями, распространяя необыкновенный аромат. Немного в стороне его помощник жарил шашлыки из баранины, а для особо нетерпеливых гостей неподалёку стоял стол, на котором рядом с запотевшими бутылками ледяной водки лежала строганина из муксуна и нельмы — нежнейших рыб северных рек.
Быстро вечерело. Задние ворота огромной, ярко освещённой дачи, выходили к густому лесу. Среди деревьев, в темноте, скрытно копошились трое мужчин — Стас Кондратюк, Владислав Миронов и Алексей Матюшин устанавливали растяжки и монтировали на деревьях самодельные катапульты, рычаги которых были прикреплены к сжатым пружинам. Пружины стопорились сердечниками магнитных катушек, провода от которых тянулись к автомобильному аккумулятору. На всякий случай предусмотрели два аккумулятора, если один вдруг выйдет из строя.
Между тем, веселье на даче было в самом разгаре. Визги дам перемешивались со смехом мужчин, и в сад выскочило несколько полураздетых девушек, с хохотом убегающих от полупьяных кавалеров. Охрана не принимала участие в общем веселье, так как на ней лежала ответственность за безопасность гостей. Сапог тоже не принимал в нём участие, так как имел серьёзный разговор с главными своими гостями — заместителем губернатора Алексеем Николаевичем Костиным и заместителем городского прокурора Ростиславом Семеновичем Пархоменко. Чтобы никто не мешал их беседе, он повёл гостей в заднюю часть сада, в которую, по распоряжению Сапога, Дятел не пропускал никого из гостей. Там, в красивой зеленой беседке, был накрыт небольшой круглый столик с выпивкой и закуской. В беседке Костин, выпив и закусив, продолжил прерванный ранее разговор:
— Ты, Леонид, пойми — замять этот скандал так просто не удаётся. Энергетики строчат письма в Москву во все инстанции. Как же у твоей братии хватила ума грабануть целую автоколонну. Ну, я имею в виду брать плату за проезд…
— Налог.
— Что?
— Я говорю, налог на проезд, — повторил Сапог.
— Так вот брать какую-то плату, это понятно. Но полностью ограбить людей — это возмутительно! Люди ведь отдыхать ехали.
Пархоменко, пропустив запотевшую рюмку холодной финской водки и прожевав кусочек сочного лососевого балыка, включился в разговор:
— Из генпрокуратуры звонили и чуть ли не матом требовали разобраться с этим делом. Надо, Леня, кого-то сдать. Иначе всем нам всыплют по первое число.
Сапог ответил так резко, что Пархоменко от неожиданности уронил на брюки маслину, которую хотел было отправить в рот:
— Я своих пацанов не сдаю. А виновных я уже наказал. Говорил же этим уродам, чтобы сдерживали свои аппетиты…
Костин поддержал Пархоменко:
— Леонид, пойми, наконец, наказал ты этих уродов или нет — это твое личное дело. А сдать кого-нибудь все равно надо. Правильно Ростик говорит — иначе не отмажемся.
Сапог со злобой от него отмахнулся:
— Ты бы уж помолчал. Я что, мало вам с Климовым отстегнул из этих денег? Ты думаешь, мне с неба деньги валятся? Или я фальшивку штампую? Брать-то берете, а потом еще и нравоучениями занимаетесь, мать вашу!
И, обращаясь к Пархоменко, сказал:
— А ты что, на зарплату дворец себе отгрохал? Я где буду деньги брать? Клады раскапывать? Если надо кого-то сдать, себя и сдавай. А я своих пацанов не сдам! И вообще, хватит трендеть, выкручивайтесь, как можете. У каждого своя задача. У вас — своя, у меня — своя.
И добавил с угрозой:
— Не нравится — вычеркиваю вас к едреней фене.
Пархоменко и Костин с тревогой переглянулись, и Костин примирительно сказал:
— Да не кипятись, Леонид, мы же просто обсуждаем с тобой, что делать, а ты сразу в бутылку. Давай подумаем как лучше разрулить эту ситуацию.
Из дома вышла группа мужчин и дам с бокалами вина, и со смехом направилась к беседке. Дятел их остановил:
— Шеф занят важным делом, просил не беспокоить!
Сапог посмотрел на группу гостей и сказал:
— Чего здесь думать, найдите козлов отпущения и повесьте на них всё эту бодягу. Ладно, потом договорим…
В этот момент недалеко от беседки упала первая бутылка с «коктейлем Молотова» и в наступающих сумерках взметнувшееся вверх пламя ярко осветило беседку. Некоторые дамы взвизгнули и уронили от неожиданности бокалы. Из-за забора раздался смех и озорные выкрики.
Вскочивший Сапог заорал охране:
— Поймайте эту деревенскую шпану и тащите сюда.
Обращаясь к своим собеседникам, возбужденно добавил:
— Видите, как эти твари обнаглели! Только посмотрите, что эти паскуды вытворяют!
Прибежал Чалдон и погнал охранников к воротам, на которых висел большой ржавый замок. В это время ещё одна бутылка упала во дворе, и брызги горящей жидкости попали на брюки и пиджак одного из гостей. У него начал гореть костюм. Сапог в бешенстве заорал:
— Где ключи? Немедленно ключи сюда. Они ведь могут сбежать!
Охранники сгрудились и топтались около ворот, а кто-то побежал искать ключи. Ещё одна бутылка упала в сад, и Сапог замотался, остервенело крича:
— Где ключи, мать вашу…? Сбегут ведь эти сучары! Кто пошел за ключами?
Дятел уже бежал с ключами к воротам, из-за которых раздавались взрывы детского смеха и улюканье. Сгрудившиеся около ворот охранники, наконец, распахнули ворота и, кто с пистолетом, кто с автоматом, выскочили на опушку леса. Никого там не увидев, они устремились в лес, и три взрыва последовали один за другим. Охранники, наступившие на растяжки, упали замертво, ещё несколько человек получили осколочные ранения и все сгрудились на небольшой опушке, оторопев от неожиданности. В это время слева сбоку из кустов ударили автоматные очереди, кося сгрудившихся людей. Некоторые из них вскинули автоматы и начали стрелять в ответ по кустам. Но в это время из кустов справа тоже ударили автоматные очереди и оставшиеся в живых охранники заметались и побежали обратно в сад. Дятел с ними не побежал. Его ужалили две пули — одна в живот, другая в левое бедро, и он осел на землю. Горячая страшная боль жгла внутренности, как будто ему туда засыпали горячие угли. Он пополз в сторону ворот, туда, где, казалось, было спасение, но каждое движение лишь усиливало боль, и он понял, что пришёл конец. Слёзы боли и обиды за такую глупую случайность сами потекли у него из глаз. Он подумал, что мать останется одна и никто не принёсет ей деньги на лекарства, без которых она не выживет. Ничего не будет у него и с Любашей, у него вообще больше уже ничего никогда не будет. Слёзы застилали ему глаза, и он с трудом поднял правую руку, чтобы смахнуть их. Механически он сжимал в руке пистолет, совершенно забыв о нём, но пробегавший мимо человек в маске заметил поднимающуюся руку с пистолетом и дал из автомата короткую очередь. Она опрокинула Дятла, размозжив ему голову, а люди в черных масках и пятнистых комбинезонах побежали дальше в сторону ворот, чтобы не дать их закрыть. Они стреляли на ходу, и новые жертвы падали на землю, так и не добежав до ворот.
