Отец Георгий вытащил из сумки три молитвослова и вручил каждому.
– Батюшка, а у нас когда службы будут проходить? Или вы нас будете в поселковую церковь водить? – поинтересовался третий солдат, до этого только молчаливо слушавший.
– Комбат обещал поставить взводную палатку [31] вместо храма. Стоя, там все наши верующие поместятся. А до этого я должен съездить к местному благочинному [32] , познакомиться и предупредить, что у нас новый, пусть и временный, приход появился. У Владыки я уже был, получил благословение. Теперь только с благочинным поговорить необходимо. Архиерей должен был позвонить ему, чтобы он нам подготовил для палатки большой алтарь, а то у меня есть только маленький походный. Завтра машиной доставят, и начнем проводить службы. Я надеюсь, уже в воскресенье мы сможем отслужить в нашем походном храме Божественную литургию.
– А исповедь будет, батюшка? – спросил второй солдат.
– Конечно, как и полагается, исповедь перед литургией. В девять утра литургия, а в восемь исповедь. Только у меня к вам еще вопросы есть. Я здесь один, как в простой сельской церкви, где службы обычно без дьякона проходят. В этом случае, священник сам исполняет обязанности дьякона, за него читает молитвы. Но мне необходим алтарник и два чтеца [33] . Сумеем найти достойных людей?
– В первом взводе есть парень, – сказал первый солдат. – Он с детства при храме служил. И чтецом, и алтарником был. Они к утру должны вернуться. Могу и я чтецом быть, у меня получается по-старославянски….
– По церковно-славянски, – поправил отец Георгий.
– Да, конечно… У меня получается по церковно-славянски читать без запинки.
– Я тоже могу, – сказал второй солдат. – Вот все трое и поможем.
– Прекрасно. Как вернется, пошлите третьего ко мне, если не трудно.
– Обязательно, батюшка, пошлем…
После ухода солдат отец Георгий выставил иконы, зажег свечу в подсвечнике и стал читать перед образами вечернее правило. Неожиданно раздался стук в дверь, и, не дожидаясь приглашения, вошел подполковник Шумаков.
– Извини, батюшка, помешал, – смущенно проговорил он.
– Заходите, Сергей Владимирович, вы мне не помешали. Домашние молитвы – это дело всегда сугубое, а все люди, пришедшие хоть к священнику, хоть к мирянину, – это дело общецерковное. И приход людей для каждого христианина должен быть важнее молитвы. Так нас святые православные отцы учат.
– Я пришел учиться молитве, – напомнил «подполковник Шумахер». – Как договаривались…
– Читать вы умеете, остальное все просто. Я бы рекомендовал вам для начала на службу в церковь ходить. Хотя бы на воскресные утренние службы или на наши службы, когда мы здесь служить будем. И еще есть обязательное дело. Каждое утро и каждый вечер по полчаса у вас должно уходить на чтение утреннего и вечернего правил. Я только что разговаривал с тремя верующими солдатами, подарил им каждому по молитвослову и тоже настоятельно просил их читать правила. Солдатам труднее выбрать время, чем комбату, хотя у комбата забот, конечно, больше. Но вы сами своим временем распоряжаетесь, а солдаты такой возможности не имеют. Они обещали постараться. А если у них будет перед глазами такой пример, как вы, они даже из простого к вам уважения будут это делать.
– Я все понимаю. Но вот как совмещать воинскую службу и соблюдение религиозных обрядов – это большой вопрос. На мой взгляд, война и Вера – вещи антагонистичные. У меня в голове постоянно сомнения вертятся. Что на это скажешь, батюшка?
– Нас, товарищ подполковник, специально для армии готовили, словно предвидели такие вопросы, и потому сказать кое-что я могу. Для начала задам вам вопрос – какие из русских великих полководцев ни разу в жизни не потерпели поражения?
– Ну, Александр Васильевич Суворов. Это я точно знаю. Кто еще? Есть, наверное…
– Еще адмирал Федор Федорович Ушаков и генерал Михаил Дмитриевич Скобелев. Все трое были беспредельно и глубоко верующими людьми, и ни одной битвы не начинали и не оканчивали без молитвы. Они очень высоко ставили духовно-нравственное воспитание своих солдат, возведя религиозное воспитание в систему, что и давало результат. Большую часть своих сражений они выигрывали тогда, когда противник обладал значительным численным преимуществом, при этом на одного убитого русского солдата приходилось по восемь-десять убитых противников. Для примера можно взять хотя бы знаменитую битву при Рымнике, за которую Суворову было даровано звание графа Рымникского. Турецкая армия Юсуф-паши имела сто тысяч солдат, у Суворова было двадцать пять тысяч. Турки перед бегством потеряли десять тысяч убитыми и вдвое больше ранеными, а русская армия потеряла только пятьсот человек. Перед этой битвой Суворов устроил молебен, в котором принимала участие вся русская армия. Это, как сам генералиссимус говорил, и принесло ему победу.
Федор Федорович Ушаков на кораблях своего флота установил монастырский порядок, сами корабли носили имена русских святых и христианских праздников. Завет адмирала матросам и офицерам флота в форме письменного приказа сохранился до наших дней. Ушаков велел всем читать перед боем псалмы: двадцать шестой – «Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться?», пятидесятый – покаянный и девяностый – «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего находится, говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на которого я уповаю!» В русской традиции девяностый псалом называется «Живый в помощи Вышняго». Во флоте Ушакова родилась традиция – писать этот псалом на специальных повязках и надевать эти повязки на тело. Потом это стало традицией всей русской армии, и псалом стали писать на поясных ремнях. Такие ремни выпускаются до сих пор. А о победах адмирала всем известно. В битве у острова Темра турецкий флот превосходил русский в полтора раза. При этом турки были полностью разбиты, потеряли полторы тысячи убитыми и чуть меньше тысячи ранеными. Русские моряки потеряли всего двадцать человек.
Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев был отравлен в возрасте тридцати восьми лет то ли германскими шпионами, то ли масонами – по-разному говорят. Но за свою короткую жизнь он успел одержать множество блестящих побед. Присоединил к России Среднюю Азию. Если помните, город Фергана назывался одно время Скобелев. Прославленный генерал любил говорить: «Коня готовят к бою заблаговременно, но победа только от Бога!»
– Но у русского оружия и другие победы были, – слабо возразил Шумаков.
– Конечно. Сейчас уже и смешно, и грустно слышать, что в Великой Отечественной войне русский народ победил благодаря Сталину и безбожникам-коммунистам. Русский народ победил, скорее, вопреки этому, кстати, потеряв при этом людей в четыре раза больше, чем фашистская Германия. Только в последнее время историки стали связывать перелом в войне в сорок третьем году с тем, что тогда прекратились гонения на Православную церковь. А что касается полководцев, то хорошо известен факт, что маршал Жуков всегда и везде возил с собой икону Казанской Божьей Матери.
– Ладно. Соглашусь, что Господь верующим людям помогает. Но ведь и противоречий существует множество. Не представляю себе, как солдат сможет выдержать пятидесятикилометровый марш-бросок и последующий бой, если будет держать пост…
– Наш покойный патриарх Алексий Второй, – объяснил священник, – благословил православных воинов на вкушение скоромной пищи во время поста. Он понимал, что в условиях современной армии поститься сложно, особенно если армия эта находится в «горячих точках». Так что здесь можно не опасаться, но все же патриарх рекомендовал, если есть возможность, соблюдать пост хотя бы в среду и в пятницу.
– Хорошо, пусть так. А как быть с заповедью «Не убий»?
Ответить отец Георгий не успел, в дверь снова громко постучали.
– Войдите, – сказал священник.
Вошел младший сержант контрактной службы Соломин и доложил:
– Товарищ подполковник, звонили из штаба мотострелков. Вас из Москвы срочно требуют на узел связи к телефону ЗАС. Звонит командующий войсками спецназа ГРУ полковник Мочилов.
– Иду… – стремительно поднялся Сергей Владимирович и почти выбежал из комнаты священника…
Байшункар Бикбулатов ехал до указанного ему адреса на такси, постоянно держа руку, сжимавшую рукоятку пистолета, под полой своей расстегнутой куртки. Пистолет он получил в Нижнем Новгороде вместе с рюкзаком, который следовало доставить адресату. Оружие и рюкзак передал Музарбек Нохаев, знакомый Байшункара по Магадану. Музарбек жил с Бикбулатовым в соседнем доме, и они время от времени общались. Но только время от времени. До того момента, пока их не свел вместе Абельзада Рахматуллин. Сам Абельзада так и остался в камере подвала здания ФСБ. Его не выпустили вместе с Байшункаром. А Байшункара предупредили, чтобы он подальше держался от таких людей, как «этот Абельзада». Почему не отпустили товарища, никто Бикбулатову не объяснил. Впрочем, он и сам все прекрасно знал. Более того, даже кое-что лишнее с точки зрения порядочности, наговорил на товарища, но это была необходимая мера. Нужно было задобрить оперов и добиться своего скорейшего освобождения, чтобы хотя бы одному сделать то, что должны были делать вместе с Рахматуллиным.
