– Да не психуй ты. Здесь я, здесь. Уже иду, – Максим отключил телефон и запихнул его в карман штанов. В тихом шуме дождя послышался легкий шорох, Максиму удалось разобрать даже несколько неразборчивых слов. Кто-то шепотом разговаривал сам с собой и, кажется, снова пытался дозвониться до абонента, который находился вне зоны действия сети. В зарослях справа Максим заметил неяркий блик – отблеск экрана мобильника. Максим шагнул назад, в темноту у гаражных ворот, и рванул мимо боксов, вдоль дороги. Мигом оказался возле заросшего кустами склона оврага, под ногами что-то звякнуло, Максим замер на месте и стоял так секунду или две. Но тот, с мобильником, ничего не слышал вокруг, он шептал что-то – зло и отчаянно – и даже выругался громким шепотом. Человек стоял у ствола высохшей березы. Максим подскочил к незнакомцу и рывком заломил ему руки за спину. Тот вскрикнул испуганно, рванулся и даже попытался ударить Максима затылком. Телефон из его руки выпал на траву.
– Будешь дергаться – убью. Стой спокойно, – Максим встряхнул пойманного зверя – худого и нескладного, как подросток.
– Телефон подбери, – Максим освободил одну руку «задержанного», и тот выполнил приказ. Он выпрямился, поднял голову, и Максим увидел перед собой молодую женщину – невысокую, коротко стриженную, с запавшими глазами и острым носом на худом лице.
– Вы кто? – хором спросили оба, и женщина улыбнулась непроизвольно, но ее улыбка мгновенно превратилась в гримасу. Она попыталась что-то сказать, но Максим сжал ее запястье, и женщина вскрикнула от боли.
– Конь в пальто, – ответил он. – Что вам тут надо? Кого вы ждете? А ну-ка, дай сюда, – Максим вырвал у женщины телефон, проверил список исходящих вызовов. Все верно, последние пятнадцать минут ему названивала именно она.
– Не ваше дело, отпустите меня! – закричала женщина. – Вас это не касается. Я сейчас позвоню… – и сжала тонкие губы. Максим вернул ей телефон, женщина схватила трубку, глянула на Максима исподлобья и отвела взгляд.
– Если вы ждете Настю, то она не придет. Ее убили в тот день, когда вы первый раз вызвали ее сюда на встречу, – Максим, не отрываясь, смотрел в лицо женщине. Гримаса боли и злости сменилась испугом, растерянностью, однако незнакомка мгновенно взяла себя в руки.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Какая Настя, кто убил? Мне это безразлично, – уверенности, с которой она произнесла эти слова, мог позавидовать прожженный рецидивист.
– Врете, – перебил ее Максим, – я читал вашу с Настей переписку в соцсети, и вы сами вчера дали мне свой телефон и назначили встречу. А сегодня трезвонили каждые три минуты. За поимку убийцы дочери ее отец обещал крупное вознаграждение. У меня есть все доказательства вашей вины, и я передам вас отцу Насти.
Было уже очень темно, сквозь заросли пробивался только свет дальнего фонаря, и сначала Максим решил, что ему показалось. Но нет – он всмотрелся в лицо женщины и увидел, что она улыбается – широко, во весь рот, почти по-детски. Но заговорила она со слезами в голосе, отчаянно и зло:
– Отлично, это как раз то, что мне нужно. Ее отец – мерзавец и подонок, я надеюсь, что он сгорит в аду еще при жизни. Я рада, что кто-то прикончил эту безмозглую овцу. Плохо одно – мне не удалось сделать это самой, кто-то опередил меня. Пойдемте, я с удовольствием повторю ее отцу то, что сказала вам, и плюну ему в рожу. Я пыталась сделать это еще полгода назад, но не смогла. Мне все равно, а вы получите свои деньги. Ну, идите же, – похоже, у нее начиналась истерика, женщина высоко подняла голову, всхлипнула и попыталась сделать шаг вперед, но Максим толкнул ее к стволу березы. Женщина ударилась спиной о корягу и снова попыталась освободить руку.
– Чего же вы ждете? – прошипел она. – Или он приедет сюда, чтобы закопать меня живьем в этом овраге, как закопал уже многих в своем поганом котловане? А мне плевать, да, мне плевать! Я рада, что умру здесь, там же, где умер Андрей и сдохла эта тупая тварь – Настя Рыжикова! Боже, какое счастье! – женщина рыдала и смеялась одновременно, и больше не пыталась освободиться, и в темноте Максим заметил, как блестят ее глаза – она плакала. Мрак разорвал плотный яркий луч фар – к гаражам подъезжала машина. По засыпанной щебенкой дороге она двигалась медленно, и крики мог услышать водитель или пассажиры. Максим дважды наотмашь ударил женщину по лицу, она вскрикнула негромко, но больше не истерила.
– Не ори, – предупредил ее Максим, – тебе же лучше будет. Слышишь меня? Понимаешь, что я тебе сказал?
Машина благополучно проехала мимо, остановилась где-то далеко, загремели, открываясь, ворота, снова заурчал мотор. Так, у них есть минут пятнадцать или чуть больше, скоро человек пойдет по этой дороге от гаражей обратно. Другой тропы в сторону домов здесь нет, и вряд ли он потащится через овраг.
– Почему вы радуетесь Настиной смерти? Что она вам сделала? Это же был еще ребенок…
Женщина замотала головой, подняла ладонью вверх свободную руку, и Максим замолчал.
– Не говорите о ней, как о человеке, это настоящее отродье своего папаши, убийцы и подонка. Это сейчас она ребенок, а года через два превратилась бы в точно такую же тварь, как ее отец, только еще более страшную и мерзкую. Я рада, что этого не произошло, мир стал без нее чище, – Максим не был уверен, но, кажется, женщина снова улыбалась, когда произносила эти слова.
– Ребенок, – продолжала она, – да, ребенок. У меня тоже был ребенок, он должен был родиться еще зимой. Но эта гнилая мразь убила его, убила его во мне… Теперь у меня нет ничего, – последние слова она произнесла глухо. Это хорошо, значит, орать больше точно не будет, истерика, или, скорее, припадок закончился. Вот теперь можно и поговорить. Хотя уже и так все понятно – ей не под силу справиться со здоровым мужиком, а уж тем более свернуть ему шею. Да, в состоянии аффекта она могла убить Настю, но обыскивать трупы – для этого нужны нервы покрепче, чем у этой истерички, тут не поможет никакое успокоительное, обшаривать карманы убитых – удел профессионалов. Да и физически это замученное существо способно разве что поднять над головой обломок кирпича и уронить его себе на ногу. Но пообщаться с ней все равно придется.
– Кто вы? – спросил Максим. – Назовите себя. Скажите, кто убил вашего ребенка? Как это произошло? Когда?
– Вы же только что собирались отдать меня на растерзание Рыжикову, – возразила женщина.
– Я обманул вас, – признался Максим. – Да, не скрою, он предлагал мне деньги, если я найду его дочь. Но мне это не удалось, вернее, ее нашли без меня. Я видел, что с ней стало, с ней и с водителем.
– Водитель? Причем здесь водитель? Настя мне ничего не говорила, – растерянно, даже обиженно ответила женщина.
– Он выполнял еще и функции телохранителя, поэтому пошел следом за Настей, так что ваш план был обречен заранее. Настю никуда не отпускали одну.
– Понятно. Так вот почему она сказала мне, что ее преследуют. Значит, это был водитель, – женщина не смотрела на Максима, она опять говорила сама с собой.
– Да, Настя пришла сюда не одна, но это не спасло ее. И поэтому мне необходимо поговорить с вами. Может быть, вы знаете или видели что-то, что поможет мне найти убийцу. Простите, но я обещал ее отцу…
– Анна, – отозвалась из темноты женщина, – меня зовут Анна.
Она вздрогнула всем телом и вытерла мокрое от дождя и слез лицо свободной рукой и отвернулась. Потом спросила хрипло:
– Ее действительно убили? Это правда?
– Да, черт возьми, такими вещами не шутят. И все случилось в тот день, когда вы назначили ей встречу. Убили где-то здесь, в гаражах, трупы нашли вон там, в недостроенном боксе.
– Значит, Бог услышал меня и сделал все так, как я хотела, – Анна подняла лицо к небу. Какое счастье. Теперь я тоже могу умереть.
– Это не вам решать, – Максим с силой сжал пальцы на ее запястье, – вам не хуже моего известно, что об этом дне и часе никто не знает.
– Да, вы правы. Надо уйти отсюда, здесь холодно и дождь, – Анна накинула на голову капюшон темной толстовки и попыталась сделать шаг вперед, но Максим удержал ее.
– Стойте. Давайте пропустим его, – шорох шагов и голос человека, говорившего по телефону, приближался. Человек очень торопился, он прыгал через лужи, одновременно прижимая мобильник плечом к уху. В одной руке он нес портфель, в другой держал зонт. Человек быстро пропал из виду, Максим выждал для верности еще минуту и сказал:
– Пойдемте, только предупреждаю заранее – бегаю я быстро.
– Я учту, – Анна усмехнулась, – но мне, честное слово, все равно. Даже если вы наврали мне и сейчас потащите к Рыжикову.
Ей действительно было все равно, чтобы убедиться в этом хватило пятнадцатиминутного разговора. Пока шли вдоль проезжей части, шарахаясь от пролетавших мимо машин, Анна успела рассказать Максиму все. Как она пять лет назад вышла замуж за любимого человека, как они мыкались по чужим квартирам – сначала жили у ее родителей, потом у его отца, потом не выдержали и сняли маленькую однушку. Андрей, муж Анны, очень переживал, что не может заработать достаточно денег, чтобы они смогли купить собственное жилье. Поэтому свалившееся как снег на голову предложение поработать на «стройке века» привело обоих в восторг, граничивший с эйфорией.
