На экране появилось лицо.
Это было лицо Владимира Свиридова.
Он должен был стать Кардиналом в глазах всей страны. И, вероятно, эту грандиозную подставу оформил и смикшировал настоящий Антон Шевченко.
" — Расследование ведется полным ходом, — продолжала диктор, — к сожалению, в нем не может участвовать подполковник Панин, так блестяще проведший эту операцию. В ходе ее он был убит.
Удалось установить настоящее имя Кардинала. Это Свиридов Владимир Антонович, уроженец одного из подмосковных городов. В свое время он был офицером Главного разведывательного управления Генштаба вооруженных сил СССР, а потом Российской Федерации, участвовал в заключительном периоде афганской кампании. В составе войск спецназа некоторое время принимал участие в войне в Чечне.
Потом демобилизован по ранению. Существует ряд версий о причастности Свиридова-Шевченко к нескольким терактам на российско-чеченской границе, а также серии громких убийств, в том числе убийству профессора Бланка в московской клинике и взрыву опергруппы под руководством майора Тесленко через несколько минут после этого преступления. Скорее всего у террориста налажен постоянный контакт с чеченскими полевыми командирами. Было предположение, что сам Кардинал тоже чеченец по линии матери, более того, что фамилия его матери — Дудаева и что она была близкой родственницей генерала Джохара Дудаева. Но компетентные источники не подтвердили эту информацию. Впрочем, и не опровергли ее.
Правой рукой Свиридова предположительно является другой бывший офицер ГРУ, Афанасий Фокин. Парадокс в духе времени.., но до недавнего времени Фокин был священником в одном из крупных храмов.
Ведется активный розыск Свиридова и членов его банды".
* * *
Эти воспоминания не такого уж далекого прошлого тяжело провернулись в голове Свиридова, словно куски мяса в мясорубке, и, очевидно, он еще не восстановил полностью контроль над своими эмоциями, тот контроль, что был у него до ранения и недельной комы, — потому что все эти эмоции промелькнули у него на лице, словно кадры той роковой видеохроники на экране.
Сколько совпадений. Их слишком много, чтобы он мог так легко согласиться на предложение этого самого Игоря Анатольевича. Даже ради того, чтобы спасти себя и Аню.
Еще неизвестно, жива ли она вообще.
— Где вы держите Анну Михайловну? — угрюмо спросил Влад.
— Вот это уже конкретный разговор, — сказал разведчик. — Она жива, не сомневайтесь.
Если хотите, мы можем показать ее вам. Но только не непосредственно. Мы записали ее слова к вам, уважаемый Владимир Антонович, на видеокамеру.
Опять видео!
— Если хотите, вы сможете просмотреть эту запись тогда, когда приступите к комплексу восстановительных процедур. Они рассчитаны на полтора месяца. Подумайте обо всем хорошенько. Если вы сумеете выполнить наше поручение, вам гарантируют счет на сто тысяч долларов в любом банке планеты, отпущение всех грехов и счастливую жизнь за границей. Потому как, разумеется, в России вам жить уже не рекомендуется.
Только — умирать, прошелестело в голове Владимира.
Игорь Анатольевич тем временем поднялся и прошел к двери. На пороге обернулся и проговорил:
— Я приду завтра. За окончательным ответом. Не хочу вам угрожать, но вы понимаете, что ваш отказ в наших планах совершенно не предусмотрен. А потом будем говорить предельно конкретно.
Прозвучало впечатляюще. Куда более внушительно и зловеще, нежели тривиальная угроза из разряда «не потерррплю!», «рразоррю!» или «удавлю!».
Но отказываться не стоило. У него, Владимира Свиридова, старые счеты с Кардиналом.
Тем более что он должен спасти себя и Аню во что бы то ни стало.
Он примет предложение людей, которые вот-вот должны стать его палачами.
Совершенно законными палачами.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Как странно.., он улетел из России, когда в осенней Москве уже разливалось леденящее дыхание подступающей зимы, когда красно-желтые листопадные дни еще сохраняли тепло августовского дыхания, но ночи уже бились в агонии рваных ветров, судорожно остывали и о чем-то сдавленно бормотали холодными, десять часов напролет, дождями, — а тут, в Австралии, он находит пеленающе жаркое и сонное лето и таких же, как это лето, улыбающихся, сонных, радушных и равнодушных людей. И теперь он улетает совсем другим человеком, весь словно пропитанный этим расслабляющим солнечным теплом, — в зимнюю заснеженную Москву, застывшую — словно от холода — в преддверии чего-то кардинально нового.., но все-таки в этой стылой оцепенелости несравненно больше жизни, чем во всей этой счастливой, солнечной и ни о чем не мечтающей стране.
И он, Влад Свиридов, летит обратно на родину для того, чтобы заслужить право на жизнь.
Себе и еще одному человеку. И для этого ему нужно убить другого человека.
Впрочем, стоит ли называть его — человеком?
...Ему так и не дали повидать Аню. Ограничились тем, что прокрутили видеозапись, на которой она выдавила из себя несколько беспомощных слов. Тем более беспомощных, что она пыталась говорить спокойно и уверенно.
Свиридову показалось, что ее накачивают какими-то сильными препаратами еще больше, чем его самого. Конечно, после огнестрельных ранений грудной полости такое не особенно удивительно.
Восстановительный комплекс процедур, как мило назвал цикл тяжелейших и сложнейших курсов психофизической и специальной тренировки, призванный довести уровень подготовки Свиридова до его лучших кондиций в бытность содержания в «Капелле», давался ему нелегко.
Бег, плавание, стрельба, спецметодики, единоборства, сильнейшие спарринг-партнеры — в основном здоровенные боровы из числа бывших призеров Австралии и Новой Зеландии по различным видам спорта, откормленные, самодовольные, уверенные в своих силах и в том, что они без особого труда сумеют сломать сопротивление этого смертельно бледного — по австралийским критериям загара — и довольно тощего, несмотря на несомненно крепкое сложение, русского.
Поначалу так оно и было: астралийцы легко побеждали еще не восстановившегося после травм Свиридова, а когда экс-чемпион Зеленого континента по пулевой стрельбе и бывший офицер американского спецназа почти вдвое перекрыл предварительные результаты тестпроб Влада на стрельбище, тренеры Свиридова — из числа сотрудников внешней разведки — посмотрели на него откровенно косо: это тот самый знаменитый «Стрелец» из легендарной «Капеллы»? Тот самый человек, который, по рассказам очевидцев, попадал из снайперской винтовки «В-94» в двухрублевую монету с расстояния в два с половиной километра? Тот самый, что выбивал немыслимое количество очков и в стрельбе по движущимся целям, и в стрельбе в темноте, и в тестпробегах с применением различных едва ли не акробатических приемов?
Впрочем, вскоре Влад стал набирать форму.
Толстых австралийцев стали заменять жилистыми русскими парнями — бывшими спецназовцами из числа охраны хозяина клиники и виллы, на которой теперь обитал Свиридов.
Экс-чемпион Австралии заявил, что больше никогда не возьмет в руки ни пистолета, ни винтовки после того позора, коим увенчалась его очередная тренировка со Свиридовым: Влад побил его по всем пунктам.
Свиридову выпало счастье тренироваться в одном бассейне с великим российским пловцом Александром Поповым, который, как известно, тренируется в Австралии. Он даже сделал с ним два заплыва на сто метров. Конечно, он проиграл ему, но не настолько, чтобы сказать — Свиридов никуда не годен.
Что это какая-то рыхлая баба, а не элитный офицер спецназа ГРУ.
Пусть даже в отставке.
И вот настал день, когда Игорь Анатольевич Книгин и Валентин Гольдин — именно так звали хозяина дома на побережье, где так усердно готовили Свиридова, — вызвали его к себе (разумеется, под конвоем охраны) и сообщили, что он готов к вылету в Россию.
— Владимир, — почти по-дружески проговорил Книгин, — тебе рекомендуется воздерживаться от опрометчивых поступков. Дело в том, что ты человек рисковый и можешь захотеть повести собственную игру. Мы решили предупредить подобное развитие событий... — Он сделал эффектную паузу и добавил:
— Одним словом, в Москве за тобой установят жесткий контроль.
Малейшее отклонение от заданного курса — и можешь считать, что ты на небесах. Милосердная и тихая смерть.., она уже сидит в тебе, но ты еще ничего не знаешь о ней.
— Не понимаю, — недоуменно отозвался Свиридов. — Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что тебе не рекомендуется отъезжать от Москвы дальше чем на сто километров. А также, если почувствуешь настоятельную потребность пойти к врачу, никогда не допускай попадания в твой организм рентгеновских лучей.
— Но...
— Это все! — резко перебил его Книгин, а потом протянул Свиридову небольшой черный чемоданчик со словами:
