Далее Кулешов рассказал, как он видит дальнейшую работу – все наличные силы разбиваются на отряды, которым придается оборудование и плавсредства. Каждая группа получает руководителя, зону и план действий.
– Главное, продержаться первые часы, не допустить паники и трагических исходов, – объяснил он. – Должен сообщить, что, по некоторым прогнозам, уже в ближайшие сутки вода пойдет на спад. А когда восстановим энергоснабжение, связь и подадим воду, станет еще легче. Главное – слаженная и четкая работа сегодня.
Кто-то поинтересовался, куда делся сам мэр, на что Кулешов уклончиво ответил:
– У Дмитрия Геннадьевича проблемы со здоровьем. Но как только состояние ему позволит, он немедленно приступит к исполнению своих обязанностей.
Он ответил еще на несколько вопросов и предложил закругляться и приступать к работе. Осталось непонятным, в каком качестве будут действовать далее гости – о приезжих спасателях Кулешов не сказал ни слова. Получалось, что их группа оказывалась предоставленной сама себе. Мачколян выразился об этом весьма эмоционально и образно:
– А мы что же – будем, значит, мотаться, как говно в проруби?
Самохин задумчиво посмотрел на него, на Грачева и, объявив: «Этого допустить нельзя! Ждите меня, ребята!» – куда-то убежал. Через пятнадцать минут он появился, деловой и жизнерадостный, и сообщил:
– Все путем, мужики! Мы будем мобильной группой, непосредственно подчиняющейся Кулешову. Нас будут бросать в прорыв, на самые тяжелые участки. Но сперва нужно получить катер ОСВОДа. Распоряжение на этот счет имеется, но катер нужно искать самим в районе лодочной станции.
– А он там есть? – скептически поинтересовался Грачев.
– Должен быть на месте, – уверенно заявил Самохин. – ОСВОД имеет специально оборудованную стоянку – металлическая сетка, сторож, запас горючего... Весь вопрос в том, как туда добраться. Я предлагаю доехать на вашей машине до старого города – насколько возможно, а там попросим кого-нибудь подбросить нас до лодочной станции. Эвакуация людей уже началась. Меня тут многие знают. К тому же на нас форма. Думаю, проблем не будет.
Проблемы, однако, начались сразу же, как только они вышли из штаба. В этой части города вода стояла не очень высоко. Грачеву она не доходила и до колена. К счастью, их снабдили наконец резиновыми сапогами. В своей обычной обуви при такой погоде ощущения они испытывали очень неприятные. Из-за постоянно мокрых ног у Грачева даже разболелся коренной зуб. Но еще хуже зубной боли была мысль о Максимове. Из-за всего этого Грачев был зол и неприветлив. К тому же он все больше уверялся в том, что Мачколян в своей тираде был гораздо ближе к истине, чем оптимистичный Самохин. Беда здешней администрации была в плохой организации чего бы то ни было. Даже помощь их группы местная власть использовала по схеме: получится – хорошо, а не получится – ну и черт с ним! Теракт придумали! Когда дураку ясно, что на заводе техника безопасности была в полном загоне. Все-таки не зря дергалась эта девчонка-корреспондент – жизнь подтвердила ее правоту.
Грачев едва успел подумать про девушку, как вдруг увидел ее буквально в десяти шагах от себя. Она стояла посреди залитой водой площади в том же джинсовом наряде, что и накануне. Только на ногах у нее сейчас были высокие резиновые сапожки. Бледное лицо ее казалось расстроенным. Тревожными глазами она высматривала кого-то в толпе.
– Ашот, она! – оживился Грачев и, толкнув Мачколяна в бок, решительно пошел навстречу девушке. – Она должна что-то знать о Максе.
Лукьянова тоже их увидела. Махнув рукой, она почти бегом бросилась к ним, крикнув уже на ходу:
– Андрей с вами?
В тоне ее была такая неподдельная тревога, что у Грачева неприятно засосало под ложечкой. Подойдя к девушке вплотную, он довольно грубо схватил ее за руки и, заглядывая в глаза, строго сказал:
– Андрей был с вами! Практически с момента нашего приезда сюда он постоянно был с вами. Уже с вечера мы не знаем, где он находится. Что случилось?
На глаза девушки навернулись слезы. Она даже не пыталась высвободить руки, хотя Грачев держал их очень крепко.
– Я... я не знаю... Но случилось что-то ужасное, – пробормотала она. – Я искала его всю ночь. А теперь пришла к вам, потому что надеялась... Но раз его нет с вами, то это настоящая катастрофа. И самое страшное, что вместе с ним пропал мальчик...
– Какой еще, к черту, мальчик? – грубо спросил Грачев. – Что вы плетете?
– Валентин, дорогой, отпусти, пожалуйста, девушку! – укоризненно сказал ему Мачколян. – Разве не видишь – ты делаешь ей больно.
– Извините, – буркнул Грачев. – Нервы. И все-таки расскажите толком, что случилось. Про какого мальчика вы говорите? Когда речь идет о Максе, то невольно думаешь о девочках...
– Терпеть не могу пошлых мужских шуточек, – мгновенно делаясь серьезной, отрезала девушка. – Если хотите со мной разговаривать, держите свое казарменное остроумие при себе. Мальчик из детского дома. Ему десять лет, но он очень самостоятельный и вдобавок озорной. Не знаю почему, но ваш товарищ ему очень понравился...
И Лукьянова рассказала Грачеву обо всем, что произошло накануне – вплоть до той самой минуты, как Максимов оставил всю компанию у брата какого-то Ивана Петровича и распрощался.
– Он все время повторял, что ему срочно нужно найти вас, – объяснила девушка. – Полагаю, что именно это он и собирался сделать в первую очередь. Но вскоре после того, как он ушел, мы обнаружили, что мальчик тоже исчез. Он не мог уйти вместе с Андреем – это совершенно точно. Значит, убежал украдкой следом. Что у него на уме, мы понятия не имели и очень испугались. Но что делать? Телефон не работает. Иван Петрович болен, его нельзя оставить без присмотра... Пришлось бежать на поиски мне. А что делать? На улице настоящее светопреставление, ребенок мог погибнуть...
– Но вы его не нашли, – утвердительно сказал Грачев.
Девушка беспомощно развела руками.
– Он как сквозь землю провалился, – произнесла она жалобно. – И ваш Андрей тоже. Я обегала все вокруг – никаких следов. В машине тоже никого не было. Потом даже Иван Петрович не выдержал – тоже вышел и увел меня в дом. По правде говоря, сил у меня уже не было. Еще и нога болела... Я едва вытерпела до утра, добралась до своего дома, успокоила родителей, переоделась и побежала искать вас. Вот и все, пожалуй. Что же теперь делать?
– Где это было?
– Перекресток Первомайской и Гоголя, – быстро сказала девушка.
Грачев нахмурился, припоминая.
– Первомайская, – повторил он. – Это не там находится супермаркет?
– Там, – кивнула Лукьянова. – Ваш Андрей туда даже ходил – надеялся, что сумеет найти машину.
Грачев переглянулся с Мачколяном. Слова, сказанные вскользь Кулешовым о мародерах, не прошли мимо их внимания. То, что Макс крутился около пресловутого супермаркета, могло быть простым совпадением, но его исчезновение невольно наводило на печальные мысли.
Самохин, кажется, угадал направление этих мыслей и поспешил вмешаться.
– Ребята, нам все равно ехать примерно в ту сторону, – сказал он. – Я тем временем свяжусь с милицией – нам предложено держать связь на милицейской волне – и поспрашиваю их, что там, на Первомайской, случилось. Если ваш Максимов там был, через полчаса мы будем знать все.
– Я поеду с вами, – неожиданно сказала девушка.
Самохин посмотрел на нее с нескрываемым превосходством.
– Мы не на танцы собрались, милая, – сказал он назидательно. – И не на презентацию, где мороженое с коньяком подают. У нас мужская работа. А ты беги в свою газетку – там без тебя соскучились, наверное. А как же? В городе беда, должен же кто-то погреть на этом руки!
Девушку будто по лицу ударили. Она побледнела и ожгла Самохина уничтожающим взглядом.
– Кто греет руки на городских бедах – давно известно, – резко сказала она. – Вот такие мужланы и греют. Если бы деньги, отпущенные на обеспечение безопасности города, не осели в ваших карманах, то такой беды и не было бы!
– Но-но, придержи-ка язык! – грозно рыкнул Самохин. – Ты кто такая, чтобы в мой карман заглядывать? Самохина никто еще вором не называл! И уж точно я не позволю так с собой разговаривать такой... такой...
Он запнулся, подыскивая слово пообиднее. Мачколян, который терпеть не мог, когда при нем обижали женщин, поспешил вмешаться. Своей огромной тушей он надвинулся на Самохина и оттеснил его в сторону.
– Спокойнее, спокойнее, господа аборигены! – шутливо, но очень настойчиво сказал он. – Вы еще подеритесь! Любая дискуссия должна вестись в рамках приличия. Нервы у всех на пределе, но мы не должны забывать, что мы люди.
– В самом деле, что за мелкие счеты? – поморщился Грачев. – До этого ли теперь? Сейчас у всех должна быть одна цель. Нужно восстанавливать нормальную жизнь в городе. Только я не совсем понял: зачем вам ехать с нами? Это совершенно излишне.
