«Опель» проскочил «свечки» новостроек и выехал на широкую полосу шоссе, тянущегося вдоль побережья.
Море, подсвеченное блеклыми лучами осеннего солнца, ударило по глазам пронзительным бирюзовым цветом. Маячащие на горизонте силуэты торговых кораблей казались застывшими игрушками. Природа, как засыпающий человек, постепенно погружалась в покой и умиротворение в преддверии приближающейся зимы.
Ильяс, заметив поворот на боковую дорогу, ведущую на пляж, аккуратно перестроился и, сбавив скорость, медленно покатился под уклон.
Наконец «Опель» остановился у бетонного бордюра, отгораживающего дорогу от тонкой полосы песчаного пляжа.
– Жди здесь, – коротко бросил Салман, покидая салон автомобиля. Отойдя метров на двадцать, он остановился возле покосившегося «грибка», присел на край и быстро развернул бумагу, полученную от Кощея. Большим пальцем набрал номер и замер в ожидании ответа, который последовал незамедлительно.
– Уголовный розыск, слушаю вас, – из динамика донесся мужской голос.
– Добрый день, – вежливо поздоровался чеченец. – Мне нужно связаться с майором Лацюком.
– Майор Лацюк на выезде, – ответил незнакомец. – Позвоните позже.
– Спасибо, – так же любезно произнес Салман, отключил телефон и буркнул: – Значит, позвоним позже…
Глава 3
Долги платить нужно
– Труп молодой женщины лет тридцати – тридцати пяти, лежит на животе, – стоя над убитой, заученно диктовал эксперт составлявшему протокол сержанту.
Рядом сновал второй эксперт с мощным фотоаппаратом, оснащенным фотовспышкой. То и дело ее блики резали по глазам.
Большая элитная квартира, заставленная дорогой мебелью, редкими картинами, сейчас выглядела дешевой забегаловкой из-за сборища народа. Здесь вперемежку мелькали серая милицейская форма и темно-синие прокурорские мундиры, дорогие цивильные костюмы и грязно-белые халаты санитаров труповозки.
Начальник уголовного розыска майор Лацюк некоторое время наблюдал за работой оперативно-следственной бригады, потом скосил глаза на цветастый шелковый халат покойной и вышел из комнаты. Пройдя по широкому, как европейский автобан, коридору, попал на кухню.
Здесь никого не было, только у распахнутого окна стоял прокурор города, попыхивая изогнутой трубкой, вырезанной из японской вишни. В воздухе витал приятный запах дорогого голландского трубочного табака.
За прошедшие годы Барин стал еще толще и вальяжнее, в его густой шевелюре прибавилось седины. Но в глазах остался тот же надменный блеск. Впрочем, с тех пор, как Валерий вернулся из Чечни, профессиональных конфликтов и стычек между ними не происходило. А некоторые незначительные промахи майора Игорь Максимович не замечал, видимо, помня, благодаря кому он стал единовластным хозяином контейнерной площадки.
Город полностью находился в их руках, практически превратившись в показательный населенный пункт. Конечно, совершались здесь преступления – кражи, угоны, драки и даже убийства. Но в основном бытовуха. Количество драк и поножовщины возрастало в основном в дни зарплат на городских предприятиях. Все эти дела расследовались в считаные часы и направлялись прямиком в суд, как говорится, преступление должно не столько сурово быть наказанным, сколь наказание должно быть неотвратимым. Прокурорские следаки свое дело знали, как говорится, на пять с плюсом, поэтому возвращение дел из суда на доследование было делом весьма редким. Но сегодняшнее преступление выходило за рамки обычной жизни Комсомольска.
В своей квартире была убита известная в городе журналистка, а ее убийца лежал в соседней комнате вдрабадан пьяный. Душегуб по совместительству также был личностью небезызвестной, серебряный призер России по боям без правил, а заодно законный супруг убиенной и сын транспортного короля, судоходная компания которого была крупнейшей на Черном море.
– Веселенькое дельце намечается, – попыхивая трубкой, заметил прокурор.
– Это как повернуть, – неопределенно ответил Лацюк.
– С одной стороны, убита журналистка, и можно поднять вселенский вой – «Доколе», но с другой стороны, Элеонора была самой настоящей шлюхой. Похотливая, как течная сука. Эдик ее неоднократно поколачивал за похождения. Кстати, он же из-за этого забросил спорт и начал прикладываться к бутылке.
– Все верно, – согласился с сыщиком Афиногенов, не вынимая трубки изо рта. – Это дело – настоящая золотая жила. Ты все правильно изложил, убиенная журналистка, муж – бывший спортсмен. Кстати, адвокаты его отца будут здесь в самое ближайшее время, и если мы с ними придем к правильному консенсусу, то может возникнуть версия, что убита журналистка, проводившая собственное расследование, а мужа подставили по-подлому. Заинтересованного в этом коварном преступлении мы позже подберем.
– И благодарность его папашки не будет иметь границ, – продолжил Лацюк. Майор вдруг ощутил, что у него начало портиться настроение. Какая-то червоточина завелась в его душе, но он все еще не мог понять, связано это с предстоящим расследованием или появилась какая-то новая заморочка.
– Так что, создаем совместную бригаду? – спросил прокурор, выбивая трубку за окно.
– Будем, – коротко ответил майор и вышел из кухни. Задерживаться на месте преступления больше не было смысла, и он призывно махнул рукой Дудикову: – Поехали, Сэмэн.
В здании уголовного розыска, небольшом особняке, входившем в единый комплекс ГУВД, Лацюка негромко окликнул вскочивший при его появлении дежурный:
– Валерий Михайлович, вам звонили.
– Кто? – не оборачиваясь, на ходу спросил майор.
– Не представились, какой-то мужчина.
– Значит, еще перезвонит, – настроение у начальника угро портилось, что называется, на глазах. И самым неприятным было то, что сыщик не мог понять, из-за чего именно.
Он сбросил плащ и сел за письменный стол, привычным движением вытащил из наплечной кобуры «макаров», небрежно бросил его в верхний ящик стола. Настроение настроением, а работа для него всегда стояла на первом месте. Сейчас Валерий прикидывал, кого он может поставить на «золотую жилу», тут не только нужен опытный сыскарь, он также должен быть своего рода дипломатом, чтобы плодотворно работать со следаками Афиногенова.
«Принципиальный дурак может наломать больше дров, чем дюжина тупорылых лодырей», – подумал Валерий, но от раздумий его отвлек звонок служебного телефона.
– Слушаю, майор Лацюк.
Голос, звучавший из трубки, был с явным кавказским акцентом.
– Чего надо? – неприветливо отозвался майор, тут же отметив, как сердце в груди бешено заколотилось. Вот она, неизвестная червоточина, которая, как раковая опухоль, была невидимой и никак себя не проявляла. Только сейчас начался ее стремительный рост.
– Привет тебе от старых друзей с Кавказа, – ответил неизвестный собеседник. – Кассета у них осталась, как вы с друзьями весело отдыхали. Хотелось бы тебе ее отдать.
– Что для этого надо? – Голос Лацюка от нервного напряжения сошел до глухой хрипоты.
– Поговорить надо. Пока что, – прозвучал многозначительно ответ.
– Где?
– Ресторан «Ивушка» знаешь?
– Знаю, он летний и сейчас уже закрыт.
– Ничего, для такого важного человека, как ты, откроют, – теперь в голосе незнакомца звучала явная насмешка. – Завтра в семь тебя жду. – Из динамика донеслись короткие гудки.
Положив трубку на аппарат, Лацюк надавил кнопку селектора.
– Дудикова ко мне, срочно. – Свободной рукой он вытащил из кармана мобильный телефон, набрал номер Серафимова, в нетерпении барабаня пальцами по крышке стола.
– На связи, – услышал знакомый голос.
– Ты сильно занят? – опустив обычные слова приветствия, спросил Валерий.
– Да я тут на объезде объектов. Думаю, через час закончу.
– После этого мухой ко мне.
– Слушай, может, лучше вечером встретимся в боулинге? Я уже давно хочу вас познакомить со своей новой цыпой. Девка отпад, Шерон Стоун и Шер в одном флаконе. – Олег Серафимов несмотря на то, что был женат в третий раз, успокоиться все не мог, гулял так, будто жил последний день.
– К черту твоих дешевок!!! – взревел Лацюк, он уже порядком устал от загулов потомственного интеллигента, который на сексуальной почве слетел с катушек. – Чтобы через час был у меня, и позвони Келе, он нам тоже нужен…
Летний ресторан «Ивушка» раскинулся на берегу центрального пляжа Новоморска. Это был старейший ресторан города. Извилистые дорожки уводили избранных посетителей к уютным летним беседкам, где по какой-то прихоти хозяев под легким морским ветерком покачивались клетки с певчими птицами. Среди развесистых плакучих ив был вырыт бассейн с обложенным морскими камешками бордюром. В центральной части парка, заставленного легкими столиками и стульями, была устроена танцплощадка с небольшой сценой. Среди жителей города бытовала легенда, что именно в этом ресторане снималась сцена из кинокомедии «Бриллиантовая рука», где Юрий Никулин исполнил песню «про зайцев». Так это или нет, никто точно не знал, но хотелось верить. Поэтому частенько под закрытие кто-то из подгулявших посетителей пытался ворваться на сцену и исполнить старый шлягер.
