– Нет, один я ничего обещать не могу. Нужно посовещаться.
– Хорошо, – сразу согласился Гильядов, скосив глаза на часы, великодушно добавил: – У вас есть три дня на утряску всех вопросов. Но одно условие, отказа я не приму…
Глава 4
Грозные карлики флота
Тополя, еще не сбросившие свою листву, стояли вдоль дороги, как гигантские бойцы спецназа, облаченные в «шуршанчики». Здесь, на юге, по сравнению даже со средней полосой, природа сдавалась зиме с большой неохотой.
Желто-зеленый «Фольксваген»-«жук», умело ведомый Анжеликой, буквально летел по пустынному утреннему шоссе. Девушка оказалась верной своему слову, – едва Виктор проснулся, на столе его ждал горячий сытный завтрак, а перед домом стояла машина, предусмотрительно пригнанная со стоянки…
– Знаешь, я сегодня утром неожиданно подумала, что пора бы мне очередной крутой жизненный поворот устроить, – проговорила елейным голосом Анжелика, когда ее «жук» проскочил границу Новоморска. – Думаю, пора вернуться к первому варианту.
– Какому варианту? – увлекшись созерцанием окрестностей, не понял Виктор.
– Ну, помнишь, я тебе рассказывала в поезде, что после университета у меня было два варианта. Выйти замуж и стать примерной женой или на долгие годы превратиться в школьную училку. Я выбрала третий.
– Ну, да, стала журналисткой, – вспомнил моряк.
– А теперь решила вернуться к первому варианту. – Анжелика посмотрела на Виктора и по-детски наивно заморгала. – Котик, возьми меня замуж.
– Это по каким таким критериям ты меня определила в суженые? – опешил Савченко.
– Мне ты подходишь по многим, – настроилась на перечисление достоинств Виктора деловитая блондинка. – Неплох собой, не дашь в обиду и за словом в карман не лезешь. Отличная по нынешним временам партия.
– Н-да, – усмехнулся Савченко, – но это, так сказать, плюсы. Но есть и минусы.
– Ну-ка, ну-ка, просвети, – девушка с удивлением уставилась на Виктора.
– Ты нежный цветок, нежнее, чем роза, прямо таиландская орхидея. И, перебравшись с северного побережья Черного моря на южный берег Белого, ты быстро утратишь свою привлекательность и красоту. А моего старшинского жалованья едва ли хватит, чтобы обеспечить тебе в Заполярье тепличные условия.
– О ля-ля, – запрокинув голову, расхохоталась Анжелика. – Как все безнадежно. Но ты, мой суженый-ряженый, забываешь о самых элементарных вещах.
– Например.
– Например: что брак, как и палка, о двух концах. И если нельзя, чтобы я поехала в твою северную Тмутаракань, то ничего не мешает тебе остаться в нашем благословенном краю.
– Да ты что? – удивленно спросил Виктор.
– Именно, – блондинка торжествующе посмотрела на моряка и, несмотря на то, что «Фольксваген» шел под сто километров, отпустила руль и вознесла руки вверх. – Уволишься из армии…
– Флота, – поправил Савченко.
– Да какая разница, главное, ты уволишься. Потом окончишь университет, заодно пройдешь курсы каких-нибудь менеджеров. За это время я тебя поднатаскаю с английским языком, возможно, даже и с арабским, если у тебя обнаружится талант к языкам. А дальше мой папа, – девушка сделала ударение на последнем слоге, – возьмет тебя к себе, ну, скажем, референтом. Пару лет поработаешь на подхвате, проявишь себя. У него получится, я уверена. Потом возглавишь один из отделов компании, рекламный или по связям с прессой.
– Ты думаешь, все будет так просто?
– Даже проще, чем тебе кажется. Это раньше, чтобы сделать карьеру, следовало сдирать с себя по семь шкур на производстве или карабкаться по линии комсомол – партия. Сейчас достаточно иметь влиятельные связи.
Анжелика замолчала, не проронил ни слова и Виктор, оба погрузились в свои мысли. Юркий автомобиль тем временем вписался в поворот и выскочил на прямую линию шоссе, где с одной стороны открылся прекрасный вид на бледно-зеленое зеркало лимана, со всех сторон густо заросшего шелестящим сухим камышом. С противоположной стороны шоссе раскинулось бескрайнее море, на его волнах осенний ветер взбивал белые гребешки пены, а впереди виднелся большой памятный знак, корабельный якорь, над которым возвышалась бетонная надпись «Комсомольск».
Сразу за знаком дорога резко устремлялась вниз. Именно с этой точки открывалась отличная панорама на город-спутник, все побережье которого было забито пришвартованными судами, портовыми кранами и громадами доков судоремонтного завода.
Сам Комсомольск большей частью состоял из пятиэтажных хрущевок, которые в свое время спешно возводили для основателей города. Но кое-где можно было лицезреть и шестнадцатиэтажные «свечки», на глаза даже попалась пара элитных новостроек.
Улицы были чисто выметены, хотя дворников не наблюдалось. А первые этажи домов в основном занимали небольшие уютные магазинчики и кафе. Множество деревьев, растущих вдоль дороги, и раскинувшихся парков и скверов подсказывали, что весной и летом Комсомольск утопает в зелени. Этот маленький приморский городок мало походил на привычные глазу районные центры России.
Вскоре Виктор увидел высокий бетонный забор с натянутыми поверху несколькими рядами колючей проволоки и большими серыми воротами с приваренными на их поверхности якорями.
Анжелика резко затормозила, встав прямо напротив КПП испытательного центра. Медленно повернула голову к попутчику и строго спросила:
– Ну так что, Джеймс Бонд, какой будет ответ на сделанное мною предложение?
«При такой постановке вопроса вряд ли получится отшутиться», – сообразил Савченко, вылезая из машины, а раз места для маневра нет, то нужно идти вперед.
– Все это слишком неожиданно, так что я, пожалуй, еще послужу Отечеству.
– Ну, ну, – эти слова прозвучали приговором, тонкие ноздри угрожающе раздулись. – Захочешь пообщаться – звони, мой номер у тебя есть. И запомни, я не напрашиваюсь! – гневно выкрикнула девушка, перегнулась через пассажирское сиденье, громко хлопнула дверью и резко надавила на педаль газа.
– Что и следовало доказать, – обескураженно пробормотал Савченко, растерянно глядя вслед стремительно удаляющемуся «жуку», который сейчас больше всего напоминал божью коровку-мутанта…
Дежурный по части, офицер в черном форменном кителе, с красной повязкой на левой руке и кобурой на длинных шлеях, внимательно разглядывал командировочное предписание, потом буркнул:
– Так вот ты какой, северный олень.
– Не понял, – нахмурился Виктор, решив, что это намек на его службу на Северном флоте.
– Не обращай внимания, старшина, – поправился дежурный. – Дурацкая поговорка, уже который год избавиться не могу. Но положение сложилось также не особо приятное, сегодня выходной, и никого из начальства нет. Так что представляться будешь завтра. Да, насчет завтрака… ты опоздал, моряк, – офицер растерянно развел руками.
– Да я не голодный, – поспешно ответил Савченко, вспомнив яичницу с ветчиной и кофе с круассанами, которыми его до отвала накормила гостеприимная Анжелика.
– Уже хорошо, – кивнул офицер, вернул Виктору командировочное предписание и добавил, окончательно определившись со своими дальнейшими действиями: – Ладно, пошли, устрою тебя на жительство. Потом распоряжусь насчет питания, в обед зайдешь на камбуз. Покормят…
Комната, или по-морскому кубрик, была большой, с одним окном, двумя деревянными кроватями, двумя тумбочками с обеих сторон, большим вещевым шкафом и парой табуретов. На одном из них лежала аккуратно сложенная повседневная флотская форма.
– Вот свободная койка, располагайся. Обживайся, твой сосед будет работать в той же теме. Так что общего для задушевных бесед у вас будет хоть отбавляй. Представление начальству завтра после утреннего развода. Все, бывай, – судя по всему, дежурный оказался скупой на разговоры.
Оставшись один, Виктор в первую очередь расстегнул сумку и достал свою повседневную робу. Быстро переоделся, потом на свободных полках тумбочки разложил мелочовку, так необходимую для нормальной жизнедеятельности. Когда все вещи заняли свои места, придирчивым взглядом окинул кубрик и негромко произнес:
– Ну, что, пошли проводить рекогносцировку на месте.
Испытательный центр по своему обустройству и размерам напоминал обычную воинскую часть. Плац, спортгородок, здание штаба, клуб, столовая. Три двухэтажные коробки казарм на флотском языке именовались экипажем. Жизнь текла спокойная, размеренная, как во всех вспомогательных частях.
«Впрочем, возможно, это обманчивое мнение из-за выходного», – проходя мимо клуба, подумал Савченко.
Ближе к морю шла зона самого испытательного полигона, территория которого была огорожена сплошной стеной из сетки-рабицы. Перед воротами вышагивал часовой – матрос в бронежилете, каске и с автоматом с примкнутым штык-ножом.
Над воротами крепилась большая табличка, где на агрессивно красном фоне белым шрифтом было выведено:
