Потом мужики, поставив палатки, навертели из бересты факелов, взяли фонарик и отправились в штольню на разведку. Хотели попробовать поднять воротом цепь с глубины и, может, кого-нибудь опустить вниз, чтобы посмотреть изумруды. Но вначале обследовали колесо и вал подъемника, так сказать, провели техосмотр. И обнаружили очень занятную вещицу.
– Вот она! – С видом фокусника, достающего из цилиндра живого кролика, Серж вытащил из-под стола серую плоскую калабашку. – Оп-ля! Видал когда-нибудь такое чудо науки и техники?
Размерами и видом она походила на пыльную консервную банку этак в полкило тушенки объемом. Вовец взял ее, прикинул вес на ладони: примерно так и есть. Спрессована из какого-то волокнистого материала. Сквозь центр проделано сквозное круглое отверстие диаметром в сантиметр или чуть меньше. Вовец пожал плечами и положил кругляш на стол.
– Впервые вижу, но, судя по вашим глазам, штучка с подвохом. Я думаю, Серж, что это какие-нибудь подпольные старательские деньги, монета в один хит, спрессованная из, – он задумался на пару секунд, – из табака, чая, пороха, спичек, сухарей и прочих жизненно необходимых товаров. Угадал?
– Почти, – улыбнулся Серж, – гляди сюда.
Он срезал ножом пластик волокнистого вещества, положил на угол стола и поднес зажженную спичку. Пласточек вспыхнул желтым пламенем полуметровой высоты, и почти мгновенно сгорел с громким шипением, оставив на черной доске желто-бурое пятно. Только легкий зеленоватый дымок поднялся к натянутому над головами полиэтилену.
– Запах знакомый, – кивнул Вовец, – бездымный порох. Значит, действительно, про порох угадал, за остальное извиняюсь. – Подкинул на ладони серый кругляш. – Так что это такое, пороховой заряд снаряда для трехдюймовки?
– Точно, пироксилин, – кивнул Серж, – и действительно прессованный. Пироксилиновая шашка, если быть точным, для взрывных работ. – Он вытащил из кармана штормовки позеленевший металлический патрончик с торчащей из него жесткой черной веревочкой в четверть метра длиной, вставил патрончик в
отверстие шашки. – Вот как все это выглядело. Во избежание худших сюрпризов мы решили больше в шахте не шерудить, обождать, пока ты снаряжение притащишь.
– Думаешь, может взорваться? – усомнился Вовец. – Этой холере лет восемьдесят, небось, давно разложилась, только гореть и способна.
– А ты не сомневайся, – включился в разговор Клим, – Сержант спец в этих делах еще с армии. Профессиональный пиротехник и любитель-оружейник.
– Взрывотехник, – уточнил Серж и пояснил: – В армии занимался минно-взрывными делами, а потом еще окончил курсы взрывников, получил допуск и год работал на гранитном карьере. Так вот, пироксилин, нитроклетчатка то бишь, был одним из первых химических взрывчатых веществ и сырьем для бездымных порохов. Охотничий бездымник, правильно говоришь, разлагается на свету, гигроскопичен и, слежавшись, может детонировать, превращаться во взрывчатку. – Сержа, похоже, хлебом не корми, дай только потрепаться на любимую тему. – А тут специально спрессовано, приготовлено для взрывных работ. Наверное, этим и рвали жилу в шахте.
– Ну, раз ты такой спец-милитарист, – Вовец вытащил из-под стола арбалет, – скажи что-нибудь хорошее.
– Ого, – глаза Сержа загорелись, – балестра! В смысле, арбалиста, он же арбалет.
– Эрудит, спасу нет! – засмеялся Клим. – Сейчас забодает своими познаниями.
– А ты не слушай, – парировал Серж. – На разных языках, а называется примерно одинаково, на латыни в том числе. Значит, изобретение очень древнее, а на Руси называлось самострелом, следовательно, сами придумали то же самое. – Он быстро и внимательно осмотрел арбалет. – Очень интересно: гибрид средневекового и современного, свободно плавающий орех, а спусковой крючок, как у спортивного. Штифты для одноплечевого рычага, значит, лук маломощный, правильно?
– Метров на сто бросает, ничего. – Вовца задело замечание. – А больше-то зачем?
– А представь, если бы прицельная дальность была метров триста?
– Для моего зрения и сотни за глаза, – скаламбурил Вовец, – а тебе могу крепостной построить, станковый, будешь с балкона "Мерседесы" насквозь дырявить.
– По рукам! – обрадовался Серж. – Но тогда уж лучше полевой, только я тебе схему дам другую, а механизм натяжения с немецким воротом сделай, шестереночный.
– Хитёр бобёр! А где я тебе такую мощную пластину для лука найду?
– Ничего, сам добуду подходящую рессору. Слушай, пойдем, постреляем? Болты у тебя есть? А "козья нога"?
– Говяжьей обойдешься, – вмешался Серый, ставя на стол дымящийся котелок.
После завтрака пошли к ручью помыть посуду, а заодно и пострелять из арбалета. Рассудили, если Вовец пришел на полсуток раньше, то это еще не повод для того, чтобы сразу в шахту лезть. Тем более, что он ночь не спал, нуждается в отдыхе. Вовец после обильного завтрака действительно кемарил на ходу, время от времени встряхивая головой, чтоб прогнать подползающий сон. В общем-то, Серж и без него разобрался бы с арбалетом, но зачем-то потащил его с собой. Оказывается, решил опробовать пироксилиновую шашку. Отошел метров на полтораста вниз по ручью, оглянулся, проверяя, нет ли кого поблизости. Но ребята остались на безопасном расстоянии.
Серж взвесил на руке серый кругляш с торчащим кверху хвостом бикфордова шнура, примериваясь к броску, и поднес синий огонек зажигалки к размохрявленному кончику. Шипящая струя порохового огня вырвалась наружу. Серж метнул бомбу, проследил взглядом ее полет и падение, потом не спеша улегся за огромной каменной глыбой. Через несколько секунд ярко-оранжевый клубок пламени развернулся над полуобсохшим руслом ручья, расшвыряв во все стороны песок и гравий. Клубок погас, и к небу поднялся столб рваного буро-зеленого дыма. Грохнуло изрядно.
Серж поднялся, отряхнул брюки и направился к месту взрыва. Вся команда поспешила туда же, оживленно обсуждая увиденное. К всеобщему разочарованию, воронки так таковой не обнаружилось, просто примятый грунт, слегка обожженный. Ближний ивовый куст тоже немного подгорел: листочки побурели от жара и скрючились. Не зная, что здесь что-то взрывали, неопытный человек ни за что бы не догадался об этом. Да и песка с камнями вокруг натрусило немного. Но Серж казался вполне довольным результатом.
– А чего бы вы хотели? Я вообще не ожидал никакого взрыва, вон как детонатор окислился. Да и пироксилин всего раза в три-четыре мощней черного пороха. – Он обстоятельно разглядывал разбросанные камешки. – Фунтовая шашка, восемьдесят лет под землей провалялась, а они морды воротят. Да в то время в России тротила вообще не знали, всю германскую войну на импортной взрывчатке жили, потому и снарядов вечно не хватало.
– Ладно, – махнул рукой Вовец, – бабахнуло громко, все целы, чего еще? Я пойду вздремну до обеда, а вы тут поразвлекайтесь.
Он отдал арбалет Сержу и, зевая, отправился обратно в лагерь. Серый уже держал наготове стрелу и козью ногу, приплясывая от нетерпения.
* * *
Бригада не только развлекалась. Развивая решение о создании убедительного прикрытия своему присутствию в этом районе, пониже плотины начали разработку изумрудного отвала. Раскопали солидную ямищу, насыпали кучи слюдита, собранного по руслу ручья. Даже не поленились, наколотили породы, наковыряли дрянной изумрудной мелочи. Когда Вовец спустился с горы ополоснуться в пруду, его поразил масштаб провёрнутых земляных и щебеночных работ. Теперь любой забредший в этот район сразу поймёт, чем занимаются четверо мужиков в глухом лесу.
Еще сделали комплекты батареек для налобных фонарей. Соединили последовательно по три штуки, примотав их скотчем к палочкам. Но Вовцу это не понравилось.
– Закон Ома помните? – спросил недоумевающих приятелей. – Ну, неважно, я должен был вас предупредить, мой прокол. В общем, надо соединить две пары батареек параллельно, тогда они будут долго работать. А последовательные сядут через пару-тройку часов.
– Погоди, – усомнился Клим, – в фонариках же батарейки одна за другой стоят, колбасой.
– Ага, – кивнул Вовец, – так удобнее в руке держать, но если фонарик не выключать три часа, батарейки можно выбрасывать, сдохнут. Я это всё на собственном опыте проверил. Кто-нибудь из вас оставался без света в сырой пещере, в полукилометре от входа? Вот, а температура была всего плюс пять, сверху капала ледяная вода, под ногами скользкая глина, и на каждые сто метров коридоров было по три провала. Ладно, пообедаем и – вперед.
Вперед так вперед, а обедать никого уговаривать не требовалось. Солнце палило вовсю, поэтому свитера и штормовки надели уже в штольне. У каждого на лбу светилась маленькая лампочка, а через плечо на широком стропе висели блоки из четырёх батареек, обмотанные скотчем. Практика показала, что Вовец был прав – налобники у всех исправно светили до вечера, а вот три батарейки в длинном фонарике скоро скисли.
