А из Кондратьевых осталась одна Катя, у нее круглосуточное дежурство в квартире.
Словно в подтверждение этих слов, в кармане следователя забубнила радиостанция. Он вытащил ее и прибавил звук.
— Первый, я Третий, Первый, я Третий.
— Слышу, слышу, что Третий. Как дела?
— Нормально, товарищ капитан. Девушка спит. Один раз во сне орала, как резаная. Что-то приснилось…
— Хорошо, что девушка спит. Смотри, сам там рядом с ней не усни… Все, терпи до девяти, тебя сменят. Конец связи.
— Впервые слышу, чтобы мания выражалась в стремлении истребить конкретную семью, — выдохнул эксперт вместе с дымом и на миг исчез за дымовой завесой. — Что ты об этом думаешь, Саш?
Следователь оперся усталой спиной о стену. Подложил для удобства подушку, на которой прежде спал студент Догме.
Потер лоб. Поморгал красными глазами.
— Понимаешь, отец этой Кати не всегда склады «Тоусны» охранял. Он служил в спецназе. Я направил в Минобороны официальный запрос. Но, в принципе, мне все рассказал его сослуживец. Он теперь начальник кадров в цирке.
— Иванов из цирка? Никогда бы не поверил, что эта туша служил? в спецназе.
От любопытства эксперт даже зевать забыл.
— Сейчас он к тому же алкоголик, даже при мне коньячок потягивал. А в молодости эта туша была ходячей машиной для убийств, — сказал следователь. — В семьдесят первом году роту Кондратьева забросили в Дагомею. Парни там славно потрудились. Произвели почти бескровный государственный переворот. Иванов говорит: это было для них обычным делом.
— Ну и какое отношение…
— Сейчас поймешь. Этот черномазый, — Ананьев похлопал по постели, — приехал из Бенина. Оказывается, так с семьдесят шестого года называется Дагомея. Иванов подозревает, что это мститель. Там, видишь ли, у бравого капитана Кондратьева был роман с дочкой вождя.
А этот черномазый — внук вождя. Улавливаешь?
Эксперт отозвался:
— Улавливаю… Выходит, он приехал, чтобы родного папашу угрохать?
Ананьев вскочил и сказал:
— Не могу сидеть. В сон клонит… Раз улавливаешь, хотя все это пока одни догадки, бери ноги в руки и вали к себе в лабораторию. Чтоб у меня было экспертное заключение об идентификации ушей.
Эксперт возмутился:
— С чем же я буду сравнивать? Ушей — четыре пары, а трупа всего два!
Следователь потер виски и сказал:
— Не знаю, с чем сравнивать. Ты эксперт, тебе видней.
Кофи Догме стоял в подъезде жилого дома и через окно смотрел на небольшую автостоянку перед входом в общежитие иностранных студентов. Было уже почти светло.
Двери общежития изредка выпускали прилежных латиноамериканцев и африканцев, но основная масса обитателей прилежностью в учебе не отличалась. Первые утренние лекции совершенно не пользовались популярностью.
Внимание Кофи было приковано к микроавтобусу, который он никогда близ стен своей общаги не видел. Нельзя сказать, что Кофи хорошо разбирался в автомобилях советского производства, но ему очень не нравилась длинная антенна, торчащая из крыши микроавтобуса.
Рядом с микроавтобусом стояли «Жигули» цвета «мокрого асфальта». Воздух был по-осеннему насыщен влагой, асфальт не высох после вчерашнего ливня, и машина действительно сливалась с мокрой автостоянкой. Желтые листья лежали на ее крыше, будто на земле.
Такие «Жигули» Кофи тоже никогда здесь не видел. Это ему тоже очень не нравилось.
В очередной раз распахнулись двери, и на крыльцо вышел лысый дядька в очках. Русские лысые дядьки в общежитии не проживали. Сын тропических лесов напряг зрение. В одной руке дядька нес небольшой чемоданчик, а в другой…
Кофи грянул вниз с седьмого этажа, позабыв о лифте. Он уже покинул подъезд, а лестница вместе с перилами продолжала гудеть и вибрировать. Он бросился на улицу. Прижался спиной к могучей липе и замер.
Из двора, тихо урча, показалась машина цвета «мокрого асфальта». Аккуратный водитель даже включил габаритные огни.
Кофи отделился от могучей липы. Сделал обеспокоенное лицо.
Шагнул наперерез. Взмахнул рукой, прося водителя остановиться. И нагнулся к приспущенному стеклу.
Судмедэксперт видел фотографии молодого вождя. Знал, что тот в голубых джинсах, клетчатой рубашке и серой куртке. Сейчас перед ним стоял с поднятой рукой взволнованный прилично одетый чернокожий. Шляпа, плащ, галстук.
— Вы что-то хотели? — высунул эксперт голову в окно.
— Да, я хотел спросить, — чернокожий обернулся, не подслушивает ли кто. — Вы из милиции?
— Нет, — честно сказал эксперт и зевнул. — А что случилось?
Чернокожий был явно разочарован.
— А-а-а-а, — протянул он. — Я думал, вы из милиции. Тогда извините.
Судмедэксперт видел, что чернокожий потерял к нему всякий интерес и уже поворачивается, чтобы уйти.
— Послушайте, — окликнул он. — Я эксперт-криминалист. Это почти милиция. Что у вас случилось?
Глаза чернокожего заблестели, он вновь оживился:
— Я знаю, где этот черный убийца из Бенина! Если его не остановить, он перережет полгорода!
— Какой черный убийца? — тупо переспросил эксперт.
— Кофи Догме! — выкрикнул чернокожий и тут же в ужасе обернулся, опасаясь, что Кофи Догме за такое предательство немедленно вонзит ему спицу в третий сердечный клапан.
— Ну, и где же он?
— Если вы из милиции, я сейчас покажу. Это дом через два квартала отсюда.
Догме ночует там у любовницы.
«А ты, значит, уже орденок примеряешь?» — промелькнули в голове слова следователя.
— Садитесь, — эксперт указал на переднее сиденье рядом с собой.
— Сейчас езжайте по этой улице до перекрестка, — произнес пассажир, усаживаясь. — Потом один квартал направо.
— Как вы определили, что я имею отношение к милиции? — спросил эксперт, выруливая из двора.
— Я живу в этом общежитии. Вчера появились незнакомые люди и пополз слух, что ищут Догме из Бенина. Этот негодяй должен мне двадцать долларов. Как вы думаете, мне их отдадут, когда его арестуют?
— Здесь направо? — уточнил Амбарцумян, притормаживая у светофора. — Если у него вообще найдут какие-то деньги, их, конечно, пустят на оплату долгов.
Кофи нащупал в левом кармане плаща капроновую удавку, которую он давно приготовил для Кати Кондратьевой. Зажав удавку в кулаке, он переместил руку за спинку водительского сиденья. Метнул взгляд на заднее сиденье. Пакет с ушами преспокойно лежал на чемоданчике.
Эксперту хотелось утешить черномазого. Наверняка давал в долг без расписки. Плакали двадцать долларов. «То-то он так в поимке этого Догме заинтересован, — с презрением подумал эксперт. — То-то он так копытом бьет!»
Вождь расправил в пальцах петлю.
Мысль «То-то он так копытом бьет» стала последней в спокойной мирной жизни судмедэксперта Леонида Игнатьевича Амбарцумяна.
В то же мгновение что-то мелькнуло перед его очками. В шею словно впилась стальная проволока. Эксперт в ужасе скосил глаза вправо.
Кроткого любителя двадцати долларов подменили. Лицо чернокожего лучилось.
Зубы сверкали, глаза блестели. Два выражения уживались одновременно на этом лице. Выражение счастья. И зверства.
Леонид Игнатьевич все понял. Сонливость как рукой сняло. «Жигули» цвета «мокрого асфальта» завиляли по проезжей части.
— Если сделаешь аварию, — предупредил вождь, — сразу удавлю. Умрешь до того, как машина остановится.
Огромный черный кулак слегка сжал концы удавки. Эксперт захрипел. Ощутил, как свободная рука страшного пассажира наскоро ощупала карманы. Оружие эксперту не полагалось.
— Что вам от меня нужно? — икая от страха, вымолвил Амбарцумян, когда хватка чуть ослабла.
Машина перестала вилять. Однако водитель в момент нападения убрал ногу с педали акселератора и забыл об этом.
«Жигули» начали подергиваться, грозя вот-вот заглохнуть.
— Если попробуешь привлечь внимание ментов или еще чье-нибудь, тоже умрешь немедленно, — с дьявольской улыбкой произнес Кофи. — Поэтому советую ехать быстрее. Так, как все.
Машина тут же прибавила ход.
— Куда ехать? — прошептал Амбарцумян.
— Домой к Кондратьевым. Адрес ты должен знать.
Стоял прохладный сентябрьский день, но эксперту было очень жарко. Он с ужасом спросил:
— Что вы задумали?
— Ты должен догадываться, что я задумал. Уши видел?
Амбарцумян сидел за рулем ни жив ни мертв. Хорошо хоть машин на питерских улицах в такую рань еще немного. Он едва заставил себя сказать:
— Видел.
— Там не хватает одной пары. Знаешь чьей?
— Догадываюсь… Но как вы сделаете это?
— С помощью вот этой самой штучки, которая сейчас на твоей шее.
— Но это невозможно, — стараясь, чтобы голос поменьше дрожал, сказал эксперт. — Там дежурит вооруженный оперативник.
В ту же секунду Леонид Игнатьевич горько пожалел, что ляпнул правду. Как же он сразу не подумал! Негр вошел бы в квартиру и нарвался на засаду.
