— И ладно мы хоть на службе, а понятые-то за что попадают? — веселился Гриша.
— Я уже молиться про себя начал. В этот момент слышу за спиной шебуршание. А сам шевельнуться не решаюсь, посмотреть. Боюсь, у орлов нервишки сдадут, как начнут они шмалять в три «ствола» — от нас только клочья да брызги полетят.
— Короче, — захлебываясь, подхватил Панкратов, — вылазит из-за наших спин оголец, ну, понятой тот, и спокойненько так говорит им: «Перцы, я смотрю, у вас бересты полно. Дадите на раз раскумариться?»
— О, Тоха… — Увидев Лемехова, Женя сполз со стола, протянул руку. — Опаздываем?
— Задерживаемся. Здорово, Жек, — Лемехов пожал ему руку. — Гриша про ночную стрельбу-пальбу рассказал уже?
— Рассказал. Знакомься, Артем, это наш лучший сотрудник, можно сказать передовик, Антон Лемехов, или просто Лемех.
— Да они знакомы, — сообщил Панкратов.
Лемехов кивнул Вдовину:
— Привет, Лобня. Поди, не выспался?
— Ничего, — ответил тот серьезно. — Я привык.
— Молодец, далеко пойдешь.
— Слыхал, утром Ляпу на вокзале завалили? — спросил Панкратов.
— Слыхал.
— Степаныч звонил, слюной брызгал, — продолжал тот. — Катерину хотел на вокзал отправить с опергруппой, а ее нет. Начальство осерчало сильно. Пану досталось под горячую руку. Он пригорюнился, да делать нечего. Поехал на вокзал в гордом одиночестве.
Лемехов нахмурился.
— А что Катерина сказала по этому поводу?
— Да не было ее еще, — ответил Женя. — Вот, ждем.
— Степаныч ревел, как лев, — добавил Гриша. — Сказал, как объявится — рысью к нему.
— А звонить ей не пробовали?
— Пробовали, конечно. Мобильный молчит. По домашнему Настюха трубку сняла, сказала, она не появлялась.
— Та-ак, — протянул Лемехов. — А этот, жених ее? Он-то дома?
— И его нет. Спозаранку куда-то улетел. Настюха одна была, в школу собиралась.
Лемехов взглянул на часы. Почти десять. Катерина позже девяти не приходила никогда.
— Жек, попробуй еще разок ей на мобильный звякнуть и домой, — попросил он Женю, — а мы с Гриней пока в дежурную часть слетаем.
— Да чего летать-то? — Женя отошел к столу, снял трубку служебного телефона, набрал номер. — Не звонила Катерина, я узнавал. Костя сказал, он ее как ночью на «Палермо» вызвал, так больше и не объявлялась.
— Ты ориентировку по ее машине на посты дал? — помрачнел Лемехов.
— Извини, не дотямкал, — ответил Женя, прижимая трубку к уху. — Подумал, город перекрыт. Полночи на каждом перекрестке по патрулю, до сих пор стоят. Если и случилась бы какая неприятность, Катерина дала бы знать. Не первый год замужем. Дома никого, — добавил оперативник, опуская трубку на рычаг. — И по мобиле «абонент временно недоступен». Может, они с женихом куда закатились? В ресторан там или в ночной клуб?
— У нас-то? — с сомнением спросил Панкратов.
— Зачем у нас? В Москву могли поехать.
— Это вряд ли. — Лемехов досадливо цыкнул зубом. — Значит так, Жек. Ты сходи к дежурному, дай все-таки ориентировочку, а мы с Гришей смотаемся к Катерине домой. На всякий случай. Лады?
— Лады, — кивнул тот.
— Вот и отдохни тут с вами после бессонной ночи, — проворчал Панкратов.
— На пенсии отдыхать будешь, — парировал Лемехов, толкая дверь и едва не налетая на дежурного сержанта.
Тот выглядел запыхавшимся. Даже фуражку в дежурке забыл.
— Та’рищ старш’ лейтенант, — затараторил дежурный. — Там позвонили… Грибники труп нашли в лесополосе у аэровокзала.
— Да что ты говоришь? Вот повезло людям, — мрачно пошутил Лемехов. — А от нас-то что требуется? Помочь в лукошко его затолкать?
— Так это… — растерялся дежурный.
— Ты первый раз, что ли, дежуришь, сержант? Что-то я тебя раньше не видел, — спросил Панкратов.
— Я вообще-то в роте охраны, а тут на подмене в связи с нехваткой личного состава.
— Тогда понятно. Бывает. — Лемехов повернулся к Кузенко: — Жека, за лесополосу кто отвечает? Линейщики?
— По месту смотреть надо. Если до трассы, то линейщики, — ответил тот, — а если за, то это уже отделенческих территория.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Лемехов и снова воззрился на дежурного. — Все понял, сержант?
— Так точно.
— Молодец, свободен.
— А с трупом-то что делать? — взмолился тот.
— Сообщи в линейный, они разберутся.
— Так точно.
— Они разберутся, — хмыкнул Кузенко. — Перетащат через трассу и начнут отделенческим названивать. Были уже прецеденты, — подмигнул он Вдовину. — Веришь, эти орлы как-то раз полдня труп туда-сюда таскали и друг другу названивали. Дежурные, пока разобрались, что к чему, пять раз вызов оформить успели. Все удивлялись: как это трупы такие одинаковые? Скандал был, еле отболтались.
— Было такое, — подтвердил Лемехов.
— Там еще пистолет нашли. Рядом с телом, — добавил сержант.
Лемехов, Кузенко и Панкратов переглянулись.
Пистолет — дело серьезное. В другой день можно было бы уломать отделенческих самих привезти найденный «ствол» в ГУВД, а тут уж усадить их заполнять необходимые бумаги, но сегодня этот номер никак не пройдет. Начнут ссылаться на нехватку людей, мол, личный состав на постах с ночи стоит, а остальным, кто не на суточном, заступать вечером. Короче, кому-то из них придется ехать, заполнять кучу бумаг, везти найденный «ствол» сюда, в ГУВД, сдавать баллистикам, оформлять запрос в картотеку, писать рапорт… В общем, полдня коту под хвост.
— Лобня, — внезапно встрепенулся Лемехов. — Знаешь, как выемка оформляется? — Вдовин кивнул утвердительно. — Тогда вперед, на выезд! Будет твое первое боевое крещение.
— Да я крещеный уже, — отозвался тот, направляясь к двери.
— Значит, первое боевое крещение по новому месту службы. Давай, Лобня, не оплошай. Сержант, а ты позвони на вокзал, сообщи о трупе, чтобы эксперты лишние концы не мерили. Пусть прямо оттуда в аэропорт и едут. И в линейный не забудь позвонить.
— Так точно.
— Все, свободен.
Сержант поспешно затопал по коридору.
— Тох, — сказал Панкратов, когда они вышли из комнаты совещаний, — стремно новенького одного отпускать. Случись что, Степаныч нас потом с дерьмом съест. Дело-то мутное. А вдруг еще кого из авторитетов завалили?
— Брось, Гриша. Авторитеты по подлескам не валяются, — отмахнулся Лемехов. — Их в банях валят, в ресторанах. В машинах еще. На авторитетов и время потратить не позорно. А тут бомжара какой-нибудь. Склеил, дурачина, ласты в самый неподходящий момент. — Он что-то прикинул в уме, добавил: — На крайняк попросим Жеку с новеньким съездить, а сами делом займемся.
— Что за дело?
— Поедем брать ребят, заваливших Ляпу.
— Да ты что? — Панкратов сделал квадратные глаза. — Знаешь, кто расстарался?
— Манила с Крохой. То есть Крохи самого не было, зато один из его людей присутствовал. Челнок. Помнишь? Высокий такой, белобрысый.
— Вспомнил. Есть такой, — серьезно кивнул Панкратов. — А Манила что, сам был?
— Угу, — кивнул утвердительно Лемехов.
— Странно как-то. Он мужчина осторожный вроде, до сих пор никаких серьезных зацепок против него не было, и вдруг — на тебе. С чего бы?
— Откуда мне знать? Но думаю, убедиться ему захотелось, что все прошло гладко. Не пехотинцев же валить собрались как-никак. Папу, хоть и задрипанного.
— А источник надежный?
— Надежней не бывает, Гриша. Я лично видел, как они с вокзала выкатывались и в тачку прыгали. Так что пристегнем его, делать нечего. «Свидетелем» не отделается. А там и Кроху с сыночком прижмем.
Панкратов сбавил шаг.
— А кроме тебя, его видел кто-нибудь? — спросил он с сомнением. — Ты пойми правильно, Тох. Не то чтобы я сомневался, но у этих ребят адвокаты дорогие, ушлые. Они от твоих показаний рожки да ножки в суде оставят, а потом нажмут на кого надо, еще и виноваты останемся.
— Гриша, ты же меня знаешь, я только верняки работаю, — улыбнулся торжествующе Лемехов. — Два! Два чистых свидетеля.
На лице Панкратова отразилось облегчение.
— И оба согласны письменные показания дать?
— Уже дали. Опознание проведем и — «Па-а ту-ундре-э, д’па жы-ылезнай даро-оге-э…».
— Не дело — сказка, — пробормотал Панкратов. И тут же поинтересовался деловито: — Когда едем?
— С Катериной ситуацию проясним и поедем. Чего тянуть-то?
— Мурзе Рахметычу надо будет позвонить, чтобы группу захвата подогнал. Все-таки не сявок брать придется, людей серьезных.
— Позвоним, обязательно, — пообещал Лемехов, сворачивая к дежурной части. — Вот Катерину разыщем и позвоним. Сержант! — гаркнул он. — Скоренько обзвони больницы и морги. Ищем Светлую Екатерину Михайловну… отставить… они бы уж сами позвонили. Значит, сержант, установка следующая: неопознанная женщина. Возраст: двадцать восемь — тридцать два года, рост метр семьдесят два, шатенка, особых примет не имеет. Возможно наличие телесных повреждений различного рода и степени тяжести, а также огнестрельных и ножевых ранений. Ориентировочное время поступления с четырех… отставить… с…
