– На этом, – кивнул Роман. – Эти люди – кочевники. Грузовики – их дом и транспорт одновременно. Для них не существует границ. Они свободно ездят из Афганистана в Пакистан, в Индию и обратно. Они доставят нас до вашей базы или до ближайшего блокпоста. Это уже как им заблагорассудится.
Мамад, кратко переговорив со старейшиной, худым высоким человеком в чалме, и сунув ему в руки пачку ассигнаций, махнул рукой. Роман с Линдой подошли. Старейшина молча указал им на третий по счету грузовик. Мамад ободряюще кивнул.
По специальной лесенке Роман и Линда вскарабкались на высоченный борт грузовика.
Внутри, под плотным брезентовым тентом, было многолюдно. Шустрая детвора возилась под ногами, женщины сердито покрикивали на них, мужчины степенно сидели кучкой у заднего борта.
Гостям жестами показали, чтобы они проходили вперед, к кабине. Роман махнул на прощание Мамаду и потащил за собой Линду через весь «сундук».
Чего там только не было! Узлы с одеждой, скатанные палатки, провиант, коробки с видеотехникой, с зубной пастой, со стиральным порошком, деревянные ящики подозрительного вида, посуда, дрова, канистры с бензином. Как здесь все помещалось, уму непостижимо. Для детворы тут была и игровая площадка, и пещера Аладдина, и весь мир.
Однако у переднего борта было отгорожено что-то вроде крошечного купе. Наверное, специально для таких вот пассажиров. Роман уселся на узкую скамью, указал Линде на место рядом с собой.
– В тесноте, да не в обиде. Устраивайтесь.
Линда вздохнула и села. Для освещения и обзора имелась прорезь в тенте с ловко вделанным кусочком грязного пластика вместо стекла, но видно было в нее столь мало, что не было смысла и смотреть.
– Скоро мы поедем? – спросила Линда.
– Скоро, – успокоил ее Роман. – Они ждали только нас. Вот, слышите?
Послышались громкие крики, после чего взревели моторы, и грузовик, вздрагивая на каждой выбоине, двинулся в путь. Линда, повинуясь профессиональной привычке, попыталась было отслеживать маршрут, глядя в «окно», но очень скоро убедилась, что при таком обзоре что-либо отследить невозможно.
– Ваш друг нарочно запихнул нас в этот ящик? – раздраженно спросила она.
– Не без того, – улыбнулся Роман. – В кабине вам на голову пришлось бы надевать мешок. Вы для них – враг, не забывайте этого.
Судя по ответному взгляду Линды, она ничего не забывала.
Послышались заунывные голоса. Это кочевники затянули свою песню. Непривычному уху делалось тоскливо от этих протяжных звуков, рожденных бесконечной дорогой.
– Будем путешествовать с музыкой, – бодро сказал Роман.
– Несколько часов такой музыки, и я сойду с ума, – возразила Линда.
– Не сойдете, Линда, – утешил ее Роман. – Вы слишком много выдержали, чтобы сломаться от подобного пустяка. Сядьте ко мне ближе и продолжим наш разговор. Самое время поболтать по душам.
Напоминание о разговоре сработало. Упираясь ногами в штабель коробок, а спиной в трясущийся борт, Линда уселась более-менее комфортно и снова, как давеча, склонилась к плечу Романа. Но тут уже не по причине того, что боялась быть подслушанной, а из-за шума двигателя, который своим рычанием заглушал все остальные звуки.
– Что вы узнали от генерала Фахима? – уже без всяких обиняков спросила Линда.
– Не скажу, что очень много, – прокричал Роман. – Но кое-что есть. Во-первых, нам известен человек, который заказал ракеты. Это некто Смит, человек европейской внешности и больших финансовых возможностей. Во-вторых, известно имя посредника. Это житель Кабула Мустафа Баят, владелец гостиницы «Баба Сааб». В-третьих, ракеты уже переданы людям Баята. Так что дальнейшая надобность в генерале Фахиме отпадает.
– Кто такой этот Смит? У вас есть хотя бы описание его внешности?
– У меня есть даже его фотография, – сказал Роман.
– Я могу на нее взглянуть?
– Конечно, Линда. Мы же друзья!
Линда никак не отреагировала на это замечание. Взглядом она поторопила Романа.
Тот порылся за пазухой и вытащил сложенный пополам листок бумаги.
– Вот, держите.
Линда развернула листок, но сейчас же разочарованно хмыкнула. Смазанное изображение позволяло увидеть светловолосого мужчину в темных очках, но черты его лица были так расплывчаты, что дать его точное портретное описание было бы крайне затруднительно.
– Настоящий Смит, – пробормотала Линда. – А получше изображения вы не могли достать?
– Скажите спасибо и за это, – заметил Роман. – У них такая древняя техника, что на большее рассчитывать не приходилось.
На самом деле это он попросил Гуляма несколько ухудшить качество снимка перед тем, как вывести его на принтере. Впереди предстояла нешуточная схватка с кураторами Линды, и Роман хотел иметь собственный козырь в этой схватке.
– Где, по предположению генерала Фахима, могут находиться ракеты? – спросила Линда, возвращая Роману снимок. – Они еще на территории Афганистана? Или их вывезли за ее пределы?
– У генерала Фахима нет никаких предположений по этому поводу, – сказал Роман. – Он передал их людям Баята и больше ничего не знает. Можете мне поверить, что это так. У него хватает забот помимо ваших ракет. Я думаю, если кто и может ответить на ваш вопрос, то это Мустафа Баят. Он контактировал со Смитом, и он же занимался переправкой ракет. Спросите у него.
– Спросим, – пообещала Линда.
Тут мотор заревел так, что разговаривать стало невозможно. Дорога потянулась в гору, и изношенные «Бредфорды» выбивались из сил, втаскиваясь на кручу.
Линда замолчала, переваривая услышанное. Роман тоже не горел желанием соревноваться с мотором. Все, что он считал нужным сообщить персонально Линде Эдвардс, он сообщил. Остальное пусть пока останется при нем. Раскрывать сейчас истинное лицо Смита он не хотел. Для начала надо посмотреть, как поведут себя англичане по возвращении, а потом решать, стоит ли делиться с ними информацией самого что ни на есть конфиденциального свойства.
Дорога заняла несколько часов. Ничего более нудного и утомительного нельзя было представить. Грузовики бесконечно долго тащились на подъемах и затем еще дольше съезжали вниз. На поворотах высоченный самодельный кузов опасно кренился то в одну, то в другую сторону, и пассажирам не раз казалось, что вот-вот они либо перевернутся, либо рухнут в пропасть. Но ничего, как-то обходилось, и пестрая колонна ехала дальше.
«Купе», предоставленное пассажирам, помимо несомненных достоинств, имело массу недостатков. Все передвижения были ограничены площадью в два квадратных метра. Можно было либо стоять, либо сидеть, но никак не ходить. Видимости почти никакой – плывущие за грязным оконцем желтые скалы не в счет. Духота стояла нестерпимая. Роман хоть наладился лазить к заднему борту на перекуры. Линда и этого была лишена и молча ждала конца дороги, сжимая зубы всякий раз, когда грузовик делал очередной поворот на петлистой, как змея, дороге.
Фахим перестраховался изрядно. Будь Роман один, его отправили бы на кондиционированном «Лендровере», и он бы долетел до пункта назначения с ветерком. Но, поскольку он захотел таскать за собой английского офицера, который из «Лендровера» отлично запомнил бы дорогу до кишлака, будь добр, терпи.
Он, конечно, терпел и даже посмеивался, глядя на Эдвардс, но все же иногда и досадовал, что должен по ее милости трястись на горных афганских проселках.
Но всему на свете приходит конец. Пришел конец и их путешествию. Грузовик остановился, по борту застучали. В купе прибежал чумазый мальчуган, дернул Романа за штаны, показал в сторону выхода.
– Думаю, мы приехали, – сказал Роман, распрямляя ноющую поясницу. – Пойдемте, мисс Эдвардс.
Они пробрались мимо оживленно лопочущих что-то кочевников и слезли с грузовика. Караван сейчас же поехал дальше, а растерянные путешественники остались одни на пыльной, безлюдной дороге.
– Куда теперь? – неуверенно спросила Линда.
– Думаю, туда, – сказал Роман, разглядев в отдалении некое придорожное сооружение.
Сооружение оказалось блокпостом британских вооруженных сил. Оказалось, кочевники доставили их под самый Кандагар, убравшись на всякий случай от греха подальше, пока разбитые дорогой путешественники ковыляли к блокпосту.
Роман предоставил Линде объясняться со своими земляками, которые, увидев странную парочку, медленно бредущую по дороге, сначала схватились за автоматы, а потом за бока, не веря, что перед ними – капитан британской разведки.
Но Линда, натерпевшаяся от мужского шовинизма, в два счета навела порядок и по телефону, которые ей поспешил предоставить начальник блокпоста, потребовала у полковника Дэвиса немедленно выслать за ней бронетранспортер, а еще лучше – вертолет.
Отношение к ней из насмешливого сделалось заискивающе-почтительным, и ее наперебой принялись угощать чаем и печеньями. Линда чаю попила, хмуро наблюдая за рассевшимся в теньке Романом, но от каких-либо угощений наотрез отказалась. Роман понял, что она закончила играть роль слабой женщины, и насторожился. Эге, что-то будет.
