Тем не менее, Вована он продержал до последнего и даже заставил отвезти себя домой.
На улице серело. Лёгкий туман обозначал зыбкую грань перехода от начинающей бледнеть ночи в раннее утро. У подъездов ещё светили фонари. Но в отдельных окнах уже зажигался свет. Люди собирались на работу.
Убедившись, что у дома его никто не поджидает, как, собственно, и должно было быть, Лёва отпустил Вовика и направился к себе.
Всё его спокойствие и самоуверенность разом слетели, когда уже у самых дверей квартиры сзади него вдруг, будто бы из стены, материализовалась серая тень, стальная рука локтевым захватом сдавила шею, а с правой стороны, под ухо, вонзилось что-то непереносимо острое, и глухой голос за спиной сказал:
- Не дёргайся, башку отрежу. Открывай дверь и заходи.
Лёва послушно отпёр дверь, в душе проклиная себя за то, что не заставил Вована проводить его до самой квартиры. «Беретта» лежала в кармане пиджака под застёгнутым кожаным пальто, и добраться до неё сейчас было, практически, невозможно.
Они вошли в квартиру как два сиамских близнеца.
- Давай туда, - Симон подтолкнул Лёву к ближайшей комнате.
- Грабить будешь? – осведомился тот.
- Говорить будем, - ответил Симон.
- А это зачем? – спросил Лёва, имея в виду нож. – Если ты мне сейчас проткнёшь шею, разговаривать не с кем будет.
- Свет, - сказал Симон, останавливаясь на пороге комнаты и не обращая внимания на бессмысленные вопросы.
- Там, - Лёва махнул левой рукой в сторону.
Они подошли к выключателю, Лёва включил свет. Симон осмотрелся по сторонам. Они находились в спальне. Возле стены стоял гигантский, человека на четыре, сексодром, куда Симон и подтолкнул Лёву.
- Садись.
- Жарко, - сказал Лёва, расстёгивая пуговицы пальто. – Я разденусь.
- Не сваришься, - Симон толкнул его так, что Лёва чуть ли не упал на кровать. Последняя пуговица осталась нерасстёгнутой, блокируя доступ к пистолету.
Лёва попытался сесть, глядя на человека, стоящего перед ним. Парень держал нож вполне профессионально, поэтому он решил не рыпаться, пока в этом нет необходимости.
- Ну и чего ты от меня хочешь? О чём мы будем с тобой говорить? И кто ты, вообще, такой?
Симон молча несколько секунд смотрел на Лёву, как будто не слыша его вопросов. Под этим взглядом тот почувствовал себя неуютно, как будто его раздели и выставили на всеобщее обозрение.
- Кто такая Инга Подольская? – наконец задал свой вопрос Симон.
- Откуда я могу знать? – сыграл непонимание Лёва. – А кто это?
Движение Симона было настолько быстрым, что Лёва ничего не заметил, только почувствовал, как что-то лёгкое коснулось его щеки и в тот же момент тёплая струйка побежала по ней вниз, за шиворот. Лёва машинально поднёс руку к щеке и осоловело уставился на испачканные кровью пальцы.
- А-а, - выдохнул он.
- Кто такая Инга Подольская? – чуть дрогнувшим голосом повторил Симон. Он изо всех сил старался держать себя в руках, но вид крови будил древние звериные чувства. Внутри у него зашумело, сердце било в грудную клетку как в барабан.
Лёва повернул к нему ошалевшие глаза.
- Девушка.
Симон рывком встал вплотную к нему, поставив правую ногу на кровать между ногами Лёвы, прямо в миллиметре от его хозяйства. Левой рукой Симон схватил его за волосы и, притянув голову к себе, правой приставил острие ножа к нижнему веку выпученного глаза Лёвы, слегка уколов его.
- Я сам понимаю, что не мужик. Если ты сейчас не начнёшь говорить, падло, у тебя вытечет глаз.
- Подожди, подожди, что тебе конкретно нужно? Что ты хочешь знать?
- Инга работает на тебя …
- Работала.
- Где она сейчас?
- Она …, - Лёва сглотнул, - её убили.
Рука с ножом дёрнулась, действительно, чуть не выколов Лёве глаз.
- Кто?
- Ребята Матвея.
Симон отстранился и несколько раз с шумом втянул в себя воздух. Жизнь смеялась ему в лицо щербатой улыбкой старой бляди. Она в очередной раз проехалась по нему, как десятитонный самосвал, и сейчас Симон, крепкий парень двадцати одного года со здоровенными кулачищами, в одном из которых был зажат армейский нож, чувствовал себя девяностолетним стариком. Его сестра, пусть и не самый близкий, но единственный родной человек на этом свете, оказалась проституткой, которую убили его нынешние товарищи. Может быть, даже из его бригады.
- Кто именно? – спросил он. Голос у него сел и слова приходилось произносить с трудом.
- Шиз, - ответил Лёва, внимательно наблюдая за Симоном.
Симон знал Шиза. Он ему никогда не нравился. Тупой ублюдок, презрительно относившийся к ним, молодым, только-что набранным в команду.
- Как это произошло?
- Они взяли девочек и поехали в сауну, в Завражное. Там набрались под завязку, я не знаю, одной водкой или догонялись чем ещё, но, в общем, Шиз был на бровях. И как-то слово за слово, чего-то они с Ингой не поделили. Девчонки говорят, что она Шиза вилкой ткнула. Ну, а его перемкнуло, и он ударил её бутылкой по голове. И насмерть. Так, по крайней мере, мне рассказали.
- А пацаны что? Спокойно смотрели на это?
- Да, как-то, говорят, быстро всё произошло. Сначала думали, они просто базарят, а потом, хлоп, и уже всё. Да и под кайфом все были, заторможенные. Уже толком и не соображали.
Симон пристально посмотрел на Лёву.
- Как получилось, что Инга начала работать на тебя?
Тот поёжился. Этот вопрос Лёве не очень нравился, потому что касался лично его.
- Ну как? Встретились, познакомились. С деньгами у неё было не густо. Я предложил ей поработать, она согласилась. Вот и всё. Это ведь в принципе такая же работа, как и любая другая.
- А ты свою сестру или девушку стал бы устраивать на такую работу?
Большинство сотрудниц Лёвы в своё время были его девушками, но он не стал объяснять Симону специфику ремесла.
- Знаешь что, давай не будем делать голых умозаключений. Что было бы, если бы … У меня нет сестры.
Симон покачал головой. Рука с ножом опустилась. Лёва слегка расслабился.
- Правильно, всё правильно, - сказал Симон. – Чего сотрясать воздух впустую?
Он поднял глаза на Лёву.
- Где тело Инги?
- Я не знаю. Там распоряжались люди Матвея. Куда они её дели, мне не сказали.
- Ладно. – сказал Симон, всё также держа нож в раслабленной руке. – Значит всё.
Видимо в его глазах промелькнуло что-то такое, потому что в последний момент Лёва лихорадочно сунул руку в карман, где находился пистолет. Но это оказалось последним, что он успел сделать. Плавным, но сильным движением Симон загнал нож по самую рукоять в грудь Лёвы. Лезвие вошло точно в сердце, в армии капитан Зайцев недаром натаскивал их группу, удар у Симона получался абсолютно рефлекторным. Лёва умер почти мгновенно. Его тело выгнулось дугой и тотчас же обмякло, упав на чёрный велюр покрывала.
Симон аккуратно вынул нож из груди. Большие капли неправдоподобно яркой крови пробежали по лезвию алыми шариками. Симон тщательно вытер нож о покрывало и спрятал его в ножны на поясе.
- У меня теперь тоже нет сестры, - сообщил он, глядя в широко раскрытые глаза покойника.
Симон наклонился к телу и обшарил его карманы. Достав из пиджака «Беретту», он осмотрел её, хмыкнул и положил себе в куртку.
Затем он огляделся по сторонам. С момента захода в квартиру он вёл себя так, чтобы ни к чему не прикасаться. Ещё раз убедившись, что его следов нет, Симон достал из кармана носовой платок, выключил свет, вышел в прихожую, и всё так же, носовым платком держась за ручку двери, закрыл её за собой. Услышав щелчок замка, он повернулся и начал спускаться вниз по лестнице.
Шиз подошёл к Жене и Пецу, которые стояли у павильона «Кока-Кола» и обсуждали вопрос борьбы с похмельем, что для Пеца, отмечавшего вчера день рождения жены, было сейчас особенно актуальным.
- Собирайтесь, - буркнул Шиз. – Дело есть.
Женя и Пец отлепились от стены павильона. Пец забросил пустую баночку «Коки» в урну, и они втроём направились к машине.
- Куда ехать? – спросил Женя, садясь за руль.
- Прямо, - ответил Шиз и повернулся к Пецу. – Бита вызывает.
Желудок Жени знакомо подвернуло. Слишком свежи в его памяти были встречи с Битой.
