Ричер пожал плечами.
– А что обо мне говорить? Мое имя вам известно. Я сказал его Лодеру. Тот наверняка передал его вам. Надеюсь, ничего не напутал. Больше говорить особенно не о чем.
Наступила тишина. Фаулер обдумал его слова.
– Решение будет принимать командир.
* * *Окончательно убедил Холли душ. Именно на нем были основаны ее выводы, как хорошие, так и плохие. Совершенно новая сантехника, дешевая, но установленная аккуратно. Такую выбрала бы бедная, но гордая женщина для своего временного жилища, которое она вынуждена терпеть, потому что от нее отвернулась удача. Эта ванная сообщила Холли о многом.
Она поняла, что ее собираются держать в заложниках довольно долго, однако с определенной степенью уважения. Потому что она представляет собой какую-то ценность, относительно которой можно торговаться. Не должно возникать никаких сомнений по поводу ее безопасности и повседневных удобств. Это принималось как должное. В качестве пленницы Холли имела очень высокий статус, благодаря той ценности, которую представляла. Благодаря тому, кем она являлась.
Но сама она была тут ни при чем. Все дело было в ее отце. В ее связях. Ей предстояло сидеть в этой жуткой, наполненной страхом комнате и ждать, пока кто-то будет определять ей цену. Пока кто-то будет решать, как отнестись к ее похищению, отчасти успокоенный тем обстоятельством, что в ее распоряжении есть душ.
Холли встала с кровати. Да пошло оно все к черту! Она не желает быть предметом торгов. Ярость, вскипевшая внутри ее, превратилась в непоколебимую решимость. Доковыляв до двери, Холли в двадцатый раз подергала за ручку. И вдруг услышала шаги на лестнице. Шаги прошли по коридору и остановились у двери. В замке повернулся ключ. Дверная ручка опустилась, превозмогая сопротивление руки Холли. Молодая женщина отступила назад, и дверь открылась.
В комнату втолкнули Ричера. У него за спиной мелькнули неясные силуэты в камуфляже. Как только Ричер оказался внутри, дверь захлопнулась. Холли услышала щелчок замка и удаляющиеся шаги. Ричер стоял у порога, озираясь по сторонам.
– Похоже, нам придется потесниться, – заметил он.
Холли недоуменно посмотрела на него.
– Наши друзья ожидали только одного гостя, – объяснил он.
Холли ничего не ответила. Она следила, как взгляд Ричера скользит по комнате. Исследует стены, пол, потолок. Обернувшись, Ричер взглянул на ванную. Кивнул, соглашаясь с собственными умозаключениями. Снова повернулся к Холли, ожидая ее замечаний. Она молчала, напряженно думая о том, что ей сказать и как.
– Кровать односпальная, – наконец промолвила Холли.
Она попыталась произнести эти слова так, чтобы они прозвучали многозначительно, словно длинная речь с аргументированными рассуждениями. Она попыталась сказать этими словами: «Да, в фургоне мы были близки. Да, мы целовались. Дважды. Первый раз это произошло само собой. Второй раз я сама попросила тебя, потому что хотела получить поддержку и успокоиться. Но затем мы оказались разлучены на час или два. Достаточно для того, чтобы я начала слегка стыдиться того, что между нами произошло». Холли попыталась передать все это двумя словами, глядя в глаза Ричеру, чтобы прочесть его реакцию.
– У тебя кто-то есть, да? – спросил Ричер.
Холли почувствовала, что он сказал это в шутку, показывая, что понимает ее и полностью согласен с ней. Его вопрос должен был стать своеобразным спасательным кругом, способом разрядить ситуацию так, чтобы ни у кого не осталось обид. Но Холли не улыбнулась. Больше того, она помимо своей воли кивнула.
– Да, есть. Что я могу сказать? Если бы не было, возможно, я бы согласилась потесниться.
Ей показалось, что Ричер разочарован.
– Наверное, я даже захотела бы этого, – продолжала она. – Но у меня есть парень, так что извини. Это было бы некрасиво.
Увидев выражение его лица, Холли почувствовала, что должна сказать еще что-то.
– Извини, – повторила она. – Просто так получилось.
Ричер пожал плечами. Холли поняла, что он думает: «Это еще не конец света». А затем: «Хотя очень близко к тому». Она залилась краской. Абсурд, но ее это очень обрадовало. И все же она поспешила переменить тему.
– Что здесь происходит? Тебе что-нибудь сказали?
– И кто этот счастливчик? – спросил Ричер.
– Так, один человек. Что здесь происходит?
Его взгляд затуманился. Он посмотрел ей в лицо.
– Очень счастливый человек.
– Он даже не знает.
– О том, что ты исчезла?
Холли покачала головой.
– О моих чувствах.
Ричер пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал. Наступила тишина. Затем снова послышался звук шагов. Торопливые шаги на улице. Загромыхавшие внутри дома. Поднимающиеся по лестнице. Остановившиеся перед дверью. В замок вставили ключ. Дверь открылась. В комнату шумно вошли шестеро охранников. Шесть автоматических винтовок. Холли непроизвольно отпрянула назад. Однако охранники не обратили на нее никакого внимания.
– Командир готов принять тебя, Ричер, – сказал один из них.
Он знаком приказал Ричеру развернуться. Защелкнул у него за спиной наручники. С силой затянул их. Подтолкнул Ричера дулом к двери, вывел в коридор. Дверь закрылась, отгораживая шумную толпу людей.
Сняв наушники, Фаулер остановил магнитофон.
– Что-нибудь интересное? – спросил командир.
– Ничего. Она сказала, что кровать односпальная, и он, похоже, расстроился. Судя по всему, намеревался забраться к ней в трусики. Поэтому она сказала, что у нее есть дружок.
– Мне об этом ничего не известно, – нахмурился командир. – Она назвала его?
Фаулер помотал головой.
– Но это сработало? – продолжал командир.
– А то как же, – подтвердил Фаулер.
* * *Ричера заставили спуститься вниз по лестнице и снова вытолкнули в ночную темноту. Провели назад туда, откуда он пришел, – милю по каменистой тропинке. Тот из охранников, что был за старшего, схватил Ричера за локоть и тащил его вперед. Они торопились. Чуть ли не бежали, используя дула винтовок в качестве палок, какими пастухи погоняют скот. Расстояние было преодолено за пятнадцать минут. Маленький отряд вышел на поляну перед бревенчатым домиком. Ричера грубо затолкали внутрь.
Лодер по-прежнему лежал на полу. Однако за простым письменным столом сидел новый человек. Командир. У Ричера не возникло никаких сомнений. Он увидел перед собой примечательную личность. Рост шесть с лишним футов, вес около четырехсот фунтов. Возраст лет тридцать пять. Волосы густые, настолько светлые, что казались почти белыми, коротко остриженные на висках, а сверху длинные, зачесанные назад, словно у немецкого школьника. Гладкое розовое лицо, одутловатое, под стать общим габаритам, на щеках ярко-красные пятна. Крохотные бесцветные глазки, зажатые в щелки между щеками и белесыми бровями. Влажные алые губы, волевой подбородок, сохранивший форму, несмотря на обилие жира.
На командире была черная форма необъятных размеров. Безукоризненная черная рубашка военного покроя без каких-либо знаков различия, за исключением тех же нарукавных нашивок, какие были у всех. Широкий кожаный ремень, сверкающий словно зеркало. Отутюженные черные галифе, сверху широченные, снизу заправленные в высокие черные ботинки, сравнимые сиянием с ремнем.
– Проходи и садись, – тихо произнес командир.
Ричера подтолкнули к тому самому стулу, на котором он сегодня уже сидел. Он сел, неуклюже держа за спиной скованные руки. Охранники застыли вокруг в напряженном внимании, не смея вздохнуть, тупо уставившись в пустоту.
– Я Бо Боркен, – сказал великан. – Я здесь командир.
Голос у него оказался визгливым. Оглядев командира с ног до головы, Ричер ощутил исходящую от него ауру, подобную сиянию. Сиянию безграничной власти.
– Мне предстоит принять решение, – продолжал Боркен. – И я хочу, чтобы ты мне в этом помог.
Ричер поймал себя на том, что отвел от него взгляд. Как будто это сияние было для него нестерпимым. Он заставил себя медленно повернуть голову и посмотреть прямо в большое бледное лицо.
– Какое решение?
– Оставить ли тебя жить, – объяснил Боркен, – или убить.
* * *Холли сняла с ванны боковую панель. Ей приходилось сталкиваться с тем, что сантехники сваливают в полость под ванной разный мусор и прикрывают его панелью. Обрезки труб, доски, иногда даже инструменты. Затупившиеся ножи, затерявшиеся гаечные ключи. В тех квартирах, в которых ей приходилось жить, Холли чего только не находила под ванной. Однако здесь за панелью не оказалось ничего. Холли улеглась на пол и пошарила до самой задней стенки, но так ничего и не нашла.
И половое покрытие было очень прочным. Все трубы были плотно вставлены в отверстия строго по диаметру. Тут явно поработал профессионал. Конечно, можно было бы попытаться каким-нибудь рычагом надавить на доски со стороны большой сливной трубы унитаза. Если бы была фомка, можно было бы оторвать одну доску. Вот только фомки не было. И ничего похожего на нее. Вешалка для полотенец была пластмассовая. Она согнется или сломается. И больше ничего. Усевшись на пол, Холли ощутила накатившее волной отчаяние. И тут за дверью послышались шаги.
