«Чему я, старый дурак, учу своего сына? Чтобы он не говорил мне спасибо? Зачем ему знать воровские правила? Вор вору никогда не скажет спасибо. Такая дикость навсегда покроет его голову позором».
— Оставь меня, я хочу отдохнуть. Через два дня будет день моего рождения. К этому времени я хочу быть в своей лучшей форме.
— Отмечать будем в семейном кругу или еще кто будет?
— Я послал приглашения нескольким своим друзьям. Если не болеют и их посудины не прохудились, то должны прилететь.
— Ты очень хочешь, чтобы они к нам приехали на праздник?
— Конечно! Если они не приедут, то мне их будет сильно не хватать.
— Они это, наверное, понимают, следовательно, постараются быть с тобой на твоем юбилее, — успокоил отца Константин.
— Надеюсь, но переживаю, — выдал сокровенное Лесник. — Ведь они для меня не просто гости, а огромный пласт моей прошлой бурной жизни.
— Где будем гулять? У нас или в ресторане?
— Мой день рождения будем проводить дома, в свободной обстановке. Я думаю, в ресторане сейчас путево не смогут нам угодить. А тут нас будут обслуживать свои повара, официанты...
— Если так, то действительно лучше обойтись без ресторана...
Во второй половине дня в доме Лесника стали появляться первые гости. Душман с женой приехал на такси из Новороссийска. Разумеется, с ними были Антон с Наташей, гордость дедушки четырнадцатилетний внук Михаил и восьмилетняя внучка Светлана. Ни на самолете, ни на машине Душман не рискнул добираться до дома свата. Он не желал из-за какой-то случайности рисковать жизнями всех членов своего семейства, поэтому из Москвы в Новороссийск они приехали поездом. Правда, и на железной дороге бывают катастрофы, но они не такие жестокие по последствиям, как на аэрофлоте или на автотранспорте.
Потом из Санкт-Петербурга самолетом прилетела дочь именинника Наташа с мужем Дмитрием. Оба они работали в больнице врачами. То ли за работой у них не хватало свободного времени для увеличения своего семейства, то ли по каким другим причинам, но супруги Болдины оставались до сих пор бездетными. Докапываться до истины мы не будем, так как она для нас не существенна.
За супругами Болдиными гости стали прибывать непрерывным потоком. Прикатили на своей машине отец и сын Стокозы, приехал даже Цыган с женой Марией Семеновной. Только увидев близких друзей в своем доме, Лесник успокоился и расслабился. Теперь он мог не волновать себя нервным ожиданием, хотя рассылал приглашения не только друзьям, но и авторитетам преступного мира, которые могли обидеться на Лесника за невнимание к себе, если бы он их не пригласил на свой день рождения. Гнева кого- либо из них он не боялся, но и не желал терять их расположения к себе из-за какой-то ерундовой мелочовки. При его капиталах присутствие десятка лишних, но нужных гостей в доме проблемы не создавало.
ГЛАВА 28. ИМЕНИНЫ ЛЕСНИКА
Разнообразию и обилию яств на праздничном столе именинника мог бы позавидовать любой арабский шейх. Деликатесы были свезены не только со всех концов России, но даже и з США кое-что доставили отцу Константин с Регитой. Вряд ли кто-нибудь из присутствующих мог бы столь же щедро и изысканно встречать такую массу гостей. Подобное мог позволить себе только Лесник. Вот почему он предпочел отмечать свой день рождения не где-нибудь в ресторане, а у себя дома. Он не пытался кого-нибудь удивить своим богатством, просто его материальные возможности позволяли ему без каких-либо усилий именно так сервировать праздничный стол.
Вокально-инструментальный ансамбль был приглашен из Новороссийска, так как репертуар геленджикских музыкантов в основном состоял из произведений греческих композиторов и греческих народных мелодий, к которым Лесник был абсолютно равнодушен. Он любил напевные русские песни, ну и конечно, прежде всего, — блатные.
Два дня гуляли гости и родственники Лесника у него дома на семейном празднике. Огромное количество тостов было произнесено присутствующими в честь именинника, выпито море спиртного. Ему было сделано столько добрых пожеланий, что если бы они все осуществились, то он стал бы бессмертным.
Однако, Леснику было грустно на своем юбилее. Перешагнув свой семидесятилетний рубеж, он уже не был уверен, что доживет до следующей «круглой» даты. Разумеется, такие невеселые мысли не были эффективным допингом для радостного вдохновения.
Радовало его только, что он в свои годы не одинок, находится в окружении родственников, друзей, близких. Вот напротив него сидит с сыном друг детства Валет. Незаметно наблюдая за ним со стороны, Лесник обратил внимание, что тот веселится как-то через силу, скованно и выглядит подавленным.
«Интересно, чем это Валет на моих именинах недоволен?» — подумал Лесник, но поскольку никто из гостей из-за стола не поднимался, то счел и для себя неприличным подходить к загрустившему другу, чтобы выяснять причину такого состояния его души. Однако решил при первом же удобном случае поговорить с ним и во всем разобраться.
Вечером, когда родственники и гости устали от гулянки и вспомнили, что каждый живой организм по ночам нуждается в отдыхе, Лесник подошел к Валету и поинтересовался у него:
— Тезка, как ты смотришь на то, чтобы перед сном прогуляться к морю?
— Возражений не имею.
Они прошли по аллее к пляжу, уселись отдохнуть на скамейке около памятника Лермонтову.
— Виктор, я сегодня днем заметил, что ты все время какой-то сумрачный. Давай, рассказывай, что тебя мучает, — без вступления потребовал Лесник.
— С чего ты взял? — попытался возразить Валет, изображая крайнее удивление.
— Кому ты шарики вправляешь? Да я тебя знаю, как облупленного, поэтому дурака не валяй и немедленно колись.
Закурив сигарету и не спеша пряча зажигалку в карман, Валет произнес:
— Не хочется втягивать тебя в решение наших проблем.
— Я ж тебе не чужой, — напомнил ему Лесник.
— Потому и не хочу выбивать тебя из налаженного ритма жизни. Тем более в твоем преклонном возрасте, — пошутил Валет.
— Знаешь что, кончай ломаться и переходи ближе к делу, — уже начиная злиться от нетерпения, стоял на своем Лесник.
— Считай, что уговорил, — вздохнул Валет, прикидывая, с чего начать свое повествование. — Значит так, ты моего сына Сергея знаешь хорошо.
— Парень молоток, неплохо крутится для своих лет, зашибает приличные бабки. Если мне память не изменяет, кажется, я тоже причастен к его теперешнему успеху.
— Вот его бабки как раз и испортили ему всю малину.
— Не понял юмора. Бабки не могут никакой малины испортить.
— А тут и понимать нечего. Ты слышал, что в нашей стране стал процветать рэкет?
— Не в тундре живу. Говори дальше.
— Так вот, одна бригада шустряков села сыну на хвост, потребовала с него дань в пятьдесят процентов от выручки.
— У нее приличный аппетит! Ну и как вы среагировали на такой запрос?
— В первый раз с моей помощью Сергей откупился от бригадира импортной тачкой. С этим свояком мы смогли найти общий язык. Но его, кажется, за мокряка, менты отправили к хозяину. Вот тут на сына начались новые поползновения другого бригадира.
— Вам удалось дать ему обрат?
— Удалось, но его сын провернул без меня. Я о нем даже не знал.
— Что-то ты темнишь. Как у него это получилось?
— Нанял киллера, чтобы тот замочил бригадира, а сам уехал на Запад отдыхать, чтобы отвести от себя всякие подозрения в соучастии с убийцей.
— Что получилось из его затеи?
— Киллер замочил бригадира вчистую. Но заступивший на место убитого вожак еще борзее того оказался, совсем сыну от него житья не стало.
— Какая у него кликуха? Может быть, я его знаю?
— Лука! Откуда тебе его знать? Он из молодых, зубастых, которые на наш воровской закон кладут хрен с прибором. Я ходил к нему толковать, хотел полюбовно договориться с ним о сыне, но он не дался мне гладиться, оттянул меня, как какого-то фраера, и прогнал под зад.
