– Лежать, падлы!
– Вы что себе позволяете, хулиганы? – низким, хриплым, совершенно не характерным для молодых клофелинщиц голосом спросила женщина в халате и стала с трудом подниматься на ноги.
– Это кто хулиганы? Оскорбление милиции... – произнес старший из оперов и осекся, ошарашенно глядя на даму. На вид ей было лет пятьдесят, не меньше. Морщинистая шея, светлые крашеные волосы. Она совсем не походила на Степнову, ориентировку на которую менты вызубрили наизусть.
– Вы и есть хулиганы, хоть и милиция! А мы с подстанции «Скорой помощи»! Приехали на вызов – у человека плохо с сердцем...
– Что за черт?! – недоумевал опер. – Откуда вас столько? И куда девалась молодая, ну такая, вся в марле?
– Да тут еще одна «Скорая» только что проехала, может, вы ее догоняете? – Шофер уже сообразил, в чем дело. – Вон, выехала с той стороны. С минуту назад...
– Извините, ребята, обознались...
Убедившись, что «хвост» где-то отвалился, Татьяна свернула в переулок. Сорвав с себя белый халат и надев туфли, выскочила из машины... Успокоилась она, лишь пройдя пару кварталов и убедившись, что слежки нет.
Теперь ей предстояло добираться до улицы Передвижников.
– Упустили?! – Майор Минаев, не стесняясь стоявшего рядом с ним главврача, перешел на ненормативную лексику. С трудом остановившись, майор наконец выключил рацию.
– Извините...
– Ничего, бывает... – недружелюбно произнес пожилой полковник медицинской службы.
– Очень прошу вас, – удрученно произнес, обращаясь к полковнику, Минаев. – Никому не сообщайте... о том, что здесь происходило сегодня. Секретная операция... Эта... Которая у вас числилась Крючковой Татьяной, она ведь совсем не Крючкова! Это опасная преступница! А вот Крючков... Крючкова придется сажать. Лет на пятнадцать как минимум.
– Ну, сажает не милиция, сажает суд... А сообщить я уже сообщил куда следует, что мне оставалось делать – без предупреждения врываются неизвестные... Сейчас уже подъедут – из гарнизона, из газеты, из...
– Так, мы уходим. Товарищ полковник, я не буду настаивать на расследовании того, как попала сюда эта... короче, Татьяна, а вы уж смягчите там, а? Лады?
– Ну, если вы Крючкова оставите здесь, ему ведь нужна медицинская помощь, то я подумаю...
...Верочка осторожно пробиралась сквозь кусты – идти в корпус в таком не подобающем для медицинского работника виде она не решалась. Была надежда одолжить у проходящих мимо медсестер или врачих хотя бы халат.
Хорошо хоть эта поганая бандитка оставила ей бюстгальтер... Верочка, прикрываясь лопушком, опасливо озиралась по сторонам. Если ее увидят в таком виде, она станет посмешищем для всего коллектива... Да что там – для всего города!
Нет, лучше отсидеться в кустах... Даже если придется остаться здесь до самой ночи. А там будет видно.
Однако дождаться ночи ей не удалось.
– Есть рассредоточиться!
Два оставшихся с Минаевым опера были рады команде срочно убраться с территории – и ежу было ясно, что операция пошла наперекосяк. Но самый молодой из ментов (среди своих – Крокодил, поскольку звали его Гена) задержался.
– Андрей Алексеевич, тут странные дела... Идите взгляните.
Майор пригнулся. Действительно, в кустарнике виднелось что-то бело-розовое. Голая задница. Круглая, бабская, весьма аппетитная и как будто демонстративно выставленная назад. Приспичило ей, что ли... А может?..
– Думаешь, Степнова? – прошептал Минаев, не веря в удачу.
– Будем брать? – нервно сглотнул молодой Крокодил.
– А как же? Прямо сейчас и возьмем... – Майор разогнулся, вытер пот на лбу и решительно двинулся вперед.
– Не двигаться! Милиция! Выходи из кустов с поднятыми руками! – неожиданно услышала Верочка за своей спиной и поняла, что сейчас грохнется в обморок. Выходить в таком виде к милиции, да еще с поднятыми руками, она никак не могла...
– Стреляю на поражение! Выходи немедленно! – Команда не оставляла никаких шансов, однако голос Верочка узнала: майор Минаев, у которого она вроде агента... Неужели он не учтет ее заслуг?
– Ой, только не стреляйте! Это я, Вера... Я не могу выйти, потому что...
– Гена, брось ей свою куртку, – распорядился майор. Ну и денек – та, что нужна, уходит из-под носа, а эта жирная дура сидит здесь с голой задницей...
– Отвернитесь, пожалуйста, – попросила Вера из кустов.
– Давай быстро, кому ты нужна на тебя смотреть!
Верочка чуть не заплакала от обиды. Лучше бы уж смотрели или даже изнасиловали!
Через полминуты она вышла из кустов, застегивая на ходу куртку и поджав губы.
– Ваша Степнова напала на меня! – Верочка с радостью сдала бы бандитку самому крутому палачу на самые страшные муки, ведь именно эта клофелинщица была во всем виновата.
– Чуть не убила. Вот! И вот... – Верочка продемонстрировала едва заметные царапины на щеках и запястьях. – А потом заставила раздеться. Мой халат напялила и скрылась!
– Куда, не знаешь? – без всякой надежды спросил Минаев.
Верочка на некоторое время задумалась.
– Когда они разговаривали с Юрием Дмитриевичем, Татьяна упоминала чью-то квартиру... Кажется, какого-то Зимнего. В общем, от слова «зима». Ей срочно надо было туда попасть. Да, точно! Но будьте осторожны, она вооружена! Стреляющей авторучкой, во-от такой...
...Таня облегченно вздохнула – все было на месте, в том же виде, как она и оставляла несколько дней назад.
Ее, конечно же, ищут. Хотя по этому адресу они вряд ли нагрянут в ближайшее время. Откуда им знать, что Митрич отдал ей ключи от квартиры Зимина? Что у Крючкова вообще имелись эти ключи? Рассуждая таким образом, Таня решила провести ночь именно здесь. Заодно принять ванну, выспаться и собраться с мыслями. К сожалению, она не успела спросить у Митрича, где сейчас Игорь...
– Ерунда какая-то получилась. – Боря устало откинулся на спинку сиденья. – Вроде все было расписано в деталях, все организовано, а в результате...
Владимир молчал. Да, где-то они прокололись. И Боря, и он не отклонялись от плана, значит, плох был сам план, составленный подполковником Сергеевым.
– Что-то непредвиденное случилось сразу после того, как я переговорил с Крючковым, – продолжал размышлять вслух Борис. – Почему-то майор изменил сценарий, составленный вместе с Логуном, – ну, помните разговор, который мы слышали... Почему вдруг Минаев и его люди решили брать Степнову в корпусе, почему ее не было с Крючковым, когда его повязали, я не знаю. Почему ее не нашли в корпусе и где она сейчас? Может, ее уже взяли...
– Да нет, они, видимо, тоже не знают, где Степнова, – вставил свое слово Ворон. – Вон какой переполох устроили. Если бы они ее взяли, то вели бы себя потише...
– За «Скорой помощью» зачем-то рванули... Я теперь думаю, может, на ней кто-то Степнову вывез?
– Может, и вывез, или она сама подсуетилась. В общем, и от бабушки-майора ушла, и от дедушки Бори ушла. А Крючкова, надо полагать, увезут в управление. Надо срочно связаться с Мишей Белкиным, – принял окончательное решение Ворон.
Татьяна просидела бы в ванне еще часочек, да ее вдруг скрутил зверский голод. А вдруг холодильник пуст?..
Почувствовав дурноту от одной этой мысли, Татьяна приготовилась вылезать и вдруг отчетливо услышала скрежет в замочной скважине. Девушка мгновенно выскочила из воды, закуталась в полотенце и бросилась в коридор. По дороге она выхватила из кухонного серванта туристский топорик, который давно заприметила.
Таня едва успела укрыться за холодильником, как дверь распахнулась и в квартиру вошла невысокая молодая женщина с двумя большими дорожными сумками.
Прихожая неплохо просматривалась из укрытия беглой террористки, которой лишь полчаса удалось побыть фотомоделью. Вошедшая женщина, одетая в брюки и серую ветровку, была довольно симпатична: правильные черты лица, каштановые волосы аккуратно уложены, под просторной одеждой угадывалась стройная фигура.
«Бывшая жена Игоря, – сообразила наконец Таня. – Он ведь как-то сказал, что квартира принадлежит ей... Уехала за границу с новым мужем. Наверное, вернулась зачем-то...»
Женщина поставила сумки на пол и тут увидела мокрые Танины следы, тянувшиеся из ванной в кухню. Больше скрывать свое присутствие было невозможно, Татьяна вышла из-за холодильника и шагнула вперед.
Увидев рослую полуголую девицу с топором в руках, бывшая супруга капитана Зимина завизжала так, что у Татьяны заломило в ушах. Даже Верочка пару часов назад орала мелодичнее...
Школа террористов
(Игорь Зимин)
– Оптимальная численность группы, устраивающей засаду, от семи до пятнадцати человек. Она должна состоять из подгруппы наблюдения, подгруппы огневого поражения, подгруппы захвата, если надо, и резервной подгруппы...
Вот уже второй день я преподаю «курс молодого головореза». Многие из моих подопечных не служили в армии вообще, поэтому начинать пришлось с самых азов.
