– Главное – четко представлять объект засады. – С этими словами я повернулся к Мартину. «Комиссар» все время находился за моей спиной.
– Предположим, это автоколонна, – направил меня в нужное русло Мартин.
– Колонна бронетехники? – уточнил я.
– Не совсем, – возразил «комиссар». – Хотя могут быть бронированные автомобили... Типа «Мерседес».
– А автобусы? – продолжил я сбор разведданных.
– Автобусы? Да, могут быть и автобусы.
– Охрана?
Мартин замолчал и подозрительно уставился на меня – ему не очень нравился поток моих вопросов.
– Я интересуюсь потому, что без хорошей разведки устраивать засаду могут только... не знаю даже, как выразиться помягче... – пояснил я.
– Человек пять-десять, вооруженных помповиками и пистолетами, – оборвал меня Мартин.
– Ясно... Все слышали? При таком составе объекта наиболее рационально...
– Извините, что прерываю занятия, – послышался вдруг голос господина Хо. – Вы мне нужны, капитан.
Хо в величественной позе стоял на пороге спортзала – сегодня безостановочно лил дождь, и потому мы занимались в помещении.
Господин Хо окинул бесстрастным взглядом «класс» и скрылся в коридоре. Это означало, что я должен следовать за ним.
– Вы хорошо себя чувствуете, капитан?
– Вполне.
– Тогда окажите любезность, я хочу провести с вами бой.
Так, мастер Хо... Кажется, ты решил лично проверить меня на прочность. Схватка предстояла серьезная, я чувствовал это, хотя ни разу не видел азиата в «работе».
Зрителей не предвиделось – он хотел выяснить со мной отношения один на один. Господину Хо было важно, чего я стою в настоящем поединке и чего стоит он против меня.
– Я готов, мастер Хо, – послушно кивнул я.
– Вы действительно хорошо себя чувствуете? – повторил свой вопрос Хо.
– Я готов.
...Да, в рукопашном деле Хо был специалистом высокого класса. Сначала он попытался дезориентировать меня несколько вычурными пируэтами, исполненными на зависть резко, почти молниеносно.
Зрителей бы это потрясло, но я зрителем не был.
Первую минуту боя я старался держать оборону и лишь один раз ответил быстрой контратакой, эффективно обработав корпус азиата. Тот, в свою очередь, исхитрился разбить мне губу и, кажется, бровь. Да, точно, что-то мокрое попало в глаз...
Хо, как и я, был прилично знаком с техникой муай-тай, его локти опасно мелькали в воздухе. Как видно, он не один год «набивал» их о мешок с песком или даже о дерево – вся поверхность руки вокруг локтевого сгиба казалась отлитой из металла...
Разбитые губа и бровь оказались оправданной платой за знание: мастер Хо все же выпендривался, усложняя приемы без особой необходимости. Видимо, привык устрашать противника, «работая» с отмороженным контингентом. В какой-то момент он подпрыгнул, сделал круговое движение ногами и попытался провести так называемый «сок клаб» – неожиданный, сокрушительный удар локтем назад, целя мне в голову. Этот, как правило, нокаутирующий удар является одним из наиболее сложных. Однако за долю секунды я успел броситься на пол и подсечь щиколотки азиата.
Мастер Хо потерял равновесие, но тут же сгруппировался и откатился в сторону. Причем так быстро, что я не успел насесть на него сверху – интуиция мне подсказывала, что мастер в партере слабоват. Как правило, хорошие боксеры и кикбоксеры редко являются хорошими борцами, так же как самбисты, классики и вольники не всегда сильны в чисто кулачном поединке...
Я не торопился атаковать Хо – азиат успел прийти в себя и был наготове. Я сделал обманное движение, направив пятку в область его лысеющей головы, и тут же отскочил назад. Змей не замедлил выстрелить ядом – обе ноги Хо безупречно выполнили «ножницы», но подрезать меня ими не удалось, не хватило пары сантиметров. Пытаясь развить успех, Хо моментально оказался на ногах. Его жесты вообще походили на движения персонажа киноленты, прокручиваемой в убыстренном темпе. В реальности такое увидишь нечасто...
Хо понял свою ошибку и больше не пытался подпрыгивать и делать умопомрачительные движения, он стал осторожнее, чередовал атаки и контратаки, решив поразить меня одним сокрушительным ударом.
Я рассчитывал на то же самое. Поединок затягивался...
Неожиданно Хо открылся, и я основательно въехал ему в печень и по скуле. Он не удержался на ногах и упал на спину. Теперь мастер уже не пытался откатываться и группироваться. Я бросился добивать врага, и в тот же миг молниеносный удар в солнечное сплетение «клюющей ногой» перегнул меня пополам.
Это была просто ловушка! Да, Хо был превосходным артистом... Как ни в чем не бывало он вскочил на ноги и захватил мою шею, чтобы нанести заключительный «као трун» – прямой удар коленом в лицо... Лишь в последнее мгновение я успел подогнуть колени и упасть в сторону – единственный контрприем в такой позиции, известный немногим. Удар пришелся по касательной, задев скулу и правое ухо. Мы оба потеряли равновесие, и схватка перешла в партер.
Интуиция на сей раз не подвела меня: борец из Хо был посредственный. Он успел еще раз заехать мне в бровь, а потом я поймал его руку на излом и, когда он выгнулся от неожиданной боли, профессионально «отключил» его ударом ребра ладони под сонную артерию...
– Ты хорошо воюешь, капитан, – проговорил Хо, поднимаясь на ноги. Он пришел в чувство на удивление быстро. – Я, правда, бился вполсилы, – заметил он.
– Я тоже дозировал удары, иначе нельзя, – парировал я, не сомневаясь, что он говорил правду.
Это было вполне нормальным – если бы бой велся в полный контакт, один из нас представлял бы сейчас изувеченный труп. И чей бы это был труп – вопрос открытый. По гамбургскому счету, мы с Хо были на равных.
– Благодарю тебя, капитан. – Кажется, теперь господин Хо окончательно перешел со мной на «ты». Он на редкость быстро восстановил дыхание. – Возвращайся к бойцам.
Я также выразил благодарность – этого требовал этикет честного боя.
Если Хо – королевская кобра, то с каким зверем можно сравнить моего «комиссара» Мартина? С кабаном? Росомахой? Нет, не очень-то он на них похож. Туловище кабанье, а вот физиономия...
В отличие от мелкоглазого клыкастого вепря у Мартина глаза крупные, навыкате и какие-то водянисто-блеклые (и не серые, и не голубые), а рот маленький, узкий, за тонкими губами редкие, прокуренные, конической формы желтоватые зубы...
– Жив, капитан? – осведомился он при моем возвращении.
– Живее всех живых, – спокойно парировал я.
«Комиссар» внимательно оглядел меня, удовлетворенно хмыкнул, задержав взгляд на разбитой физиономии.
Как видно, Мартин был прекрасно осведомлен о цели моего вызова к мастеру и немало удивился моей недостаточной «обработанности»...
– Дождь кончился... – выглянув в окно, констатировал я. – Теперь все на улицу, будем на практике отрабатывать захват жилого многоэтажного помещения...
– Командир, у меня есть вопросы. – Передо мною стоял мой заместитель Леня, он же Амбал Вышибала. – Мне не все ясно по действиям группы при выходе на второй этаж...
– Хорошо, Леонид. Сейчас закончим и поговорим, – ответил я, затылком ощущая взгляд бесцветных ледяных глаз «комиссара».
Еще неизвестно, кто здесь главней. Несостоявшийся герой гонконгских боевиков Хо или Мартин?
– Ну что, гвардеец... – Голос Лени звучал угрюмо. – Как первый маршал, в бой нас поведешь? Как тебя сюда занесло? Или не видишь, что здесь за публика?
– Занесло и занесло... Сам-то что здесь делаешь?
– Да со мной... Долго рассказывать, – Леня зло сплюнул в кусты.
– Не хочешь – не говори, – равнодушно произнес я.
– Я о тебе слышал раньше... Мужики, что у Говора тусуются, говорили, что ты... С понятиями и принципиальный, даже слишком... Уважительно, в общем, говорили, даже бандюки некоторые.
Однако популярен я! В определенных кругах... Хотя и выступал-то на шоу всего три раза. Ну, с Толей дружбу водил...
– Не ожидал я тебя здесь увидеть! – снова повторил Леня.
«Комиссар» Мартин не присутствовал при нашей беседе, что несколько удивило меня. Он читал «практическую» лекцию на тему «экстренного потрошения» пленного. Свою речь он периодически прерывал, выдергивал из строя какого-нибудь отморозка и демонстрировал на нем способы пыток, что сопровождалось пронзительными воплями.
Мартин, видно, любил пыточное искусство и занимался им вдохновенно.
– Да я вообще случайно здесь. Влип по-дурацки, из-за бабы, – решил я забросить первую удочку. – Ты бы хоть объяснил, что это за контора. И кто хозяин?
– Ну ты спросишь! – Леня зло ухмыльнулся, вероятно, я что-то задел в его душе. – А ты у дружка своего поинтересуйся!
– У дружка? У Мартина, что ли? Он скажет...
– Да не у Мартина... – Глубоко посаженные Ленины глазки стали льдистыми и злыми. – У господина Говора Анатолия Алексеевича! Главного спонсора этого крысятника. Эх, командир...
