– Запугивание. Запутывание. Операция. Наказание невиновных. И награждение неучаствовавших.
Адмирал посмотрел на него удивленно и непонимающе. А потом расхохотался. Что означало одно: неписаные армейские правила и законы универсальны для всех времен и народов.
Но времени на шутки не было. Шла подготовка силовой акции по освобождению Лупаны. В форпосте уже скопилось несколько тысяч военнослужащих, немножко бронетехники. И даже артиллерия – правда, по большей части полковые и ротные минометы и стопятимиллиметровые пушки. Боеприпасов должно было хватить с лихвой.
– Ну что ж, можно приступать к выдавливанию поганых предателей и отщепенцев. Они надолго запомнят свою наглость, – подытожил адмирал У Хтай Аунг на итоговом, перед наступлением, совещании в штабе. – И тем немногим из них, кто выживет, будут в ночных кошмарах являться солдаты королевских Вооруженных сил!..
* * *
Утром на реквизированном транспорте, который нашли в аэропорту, и на бронетехнике колонны двинулись к городу. Двигались неторопливо, как положено – дозоры, инженерная разведка. На каждый выстрел отвечали массированным огнем. Головной дозор вступал в боестолкновения, но не очень активные. Передавили одну засаду. Потеряли бронемашину – рванул заложенный у обочины фугас. Вертолеты барражировали, прикрывая колонну сверху.
Перед первыми линиями обороны королевские войска рассредоточивались и начинали прощупывать противника. Пока не слишком активно, приберегая боеприпасы, обрабатывать позиции и огневые точки. Все шло по военной науке. Им отвечали огнем. Вздымалась развороченная снарядами земля, летела бетонная крошка и части человеческих тел. Грохотало, взрывалось, горело. Людей жестоко перемалывала война. Потери были взаимные, но пока небольшие.
А в это время Великанов смотрел на здание городского совета в конце улицы, перед которым были навалены мешки и обустроены пулеметные гнезда.
Защищало штаб повстанцев не очень много народу. Основные силы были оттянуты на оборону окраин, где ожидался прорыв.
В центре города царила суета, местами переходящая в хаос. Носились машины с развевающимися флагами «Единого союза Тшаны». Слонялись отряды или одиночные бойцы – кто в джинсах, рубашках и сандалиях, а кто в пятнистом камуфляже с погончиками со знаками различия – восьмиконечными звездами и четырехполосными разноцветными повязками на рукавах. Красивые такие повязки. У Великанова и его бойцов, вышедших к штабу, были точно такие же.
В аэропорту после его захвата обнаружили достаточно атрибутов, флагов, знаков различия и агитационных материалов «Единого союза». Теперь на древке над джипом, в котором сидел Великанов, гордо реял четырехцветный флаг Тшаны, а на груди и рукавах его солдат красовались эмблемы Союза. И, самое смешное, никто из боевиков даже не заподозрил подвоха. Еще одна группа, вооруженная до зубов и разношерстно одетая, никого здесь удивить не могла. Этот трюк был с успехом провернут в операции в Ашхаме и, похоже, срабатывал и здесь.
– Мы зашли с тыла, – послышался в наушнике голос командира второй штурмовой группы.
– Ну, лишь бы не было дождя и бомбежки, – выдал Великанов очередной армейский афоризм и кивнул: – Начинаем!
Он поправил камуфляж и вылез из джипа. К нему присоединилось еще пятеро человек, стоявших в сторонке. Они направились к штабу. Охранники заволновались. В сторону группы теперь глядели два пулемета.
– Пропуск, – потребовал гвардеец с автоматом, оберегавший массивные двери.
– Я представитель генерала Вэя, – высокомерно кинул Великанов, знавший, что к своим подельникам гвардейцы относятся с презрением и настороженностью. Союзниками их считали ненадежными и временными. – К командору Бвару!
– Командор на передовой, – гордо изрек гвардеец, будто это не командир, а он сам лежал сейчас в окопах и огнем останавливал наступление ненавистного врага. – Я могу передать сообщение.
– Не стоит.
За считаные мгновения Великанов умудрился выхватить заранее взведенный пистолет – гвардеец рухнул с дыркой во лбу – и швырнул в сторону пулеметчиков гранату. Кольцо по афганской «хитрушке» было закреплено в разгрузке и автоматически выскакивало при выхватывании гранаты.
Захлопали выстрелы. Спецназовцы ликвидировали оставшихся охранников, не успевших сделать ни единого выстрела. С тыльной стороны здания тоже загрохотали выстрелы – там вторая штурмовая группа рвалась в штаб.
Внешнее охранение передавили быстро. Дальше – в здание. Там народу полно, и все вооружены. Но инициатива не на их стороне. Они дезорганизованны и растерянны. Поэтому сейчас их роль – жертвы!
Правило одно – не заходи в дверь, не постучавшись вежливо ногой и не дав свою визитную карточку, то есть пару гранат. Стандартная зачистка. Так зачищали еще дворец Амина в Кабуле. Единственно, что плохо – большой расход боеприпасов и гранат, но можно было разжиться ими и здесь.
Кабинет, где устроились штабники и узел связи, располагался на втором этаже. Учитывая задачи операции, тут предстояло действовать филигранно.
– Сдаетесь – остаетесь живыми! – крикнул Великанов, стоя в стороне от закрытой двери.
Ответом послужила прошившая деревянную дверь и осыпавшая штукатурку очередь. И крики типа «баптисты не сдаются».
Дверь не заперта и распахивается от удара ногой. В проем – пару светошумовых гранат. Пока враги искренне полагают, что уже умерли – заскочить, повязать. Сделано! В результате узел связи цел и невредим. И трое, судя по обилию и размеру восьмиугольных звездочек, не маленьких шишек в плену.
– Мы на подходе. – К зданию штаба подтянулась еще одна группа, более многочисленная. Теперь это уже был плацдарм, пригодный для обороны. Нужно развивать успех.
По всему городу звучали взрывы и автоматные очереди. Оборона города взламывалась диверсантами изнутри. Горели автомобили. И королевских солдат становилось на улицах города все больше и больше.
По первоначальному плану войска должны были ломиться напрямую через оборону только для отвлечения внимания. Этот обманный маневр удался. Пока гвардейцы подтягивали силы на рубежи обороны на подходах к городу, основные силы федералов просочились на улицы, как вода сквозь сито – под видом своих, используя символику «Единства», или на стыках обороны; ведь обнести сплошной обороной такой город у повстанцев не хватало людей. Вооруженная стрелковым оружием и гранатометами, каждая группа действовала четко по плану и зачищала свой сектор, при этом поддерживая связь по рации с соседями и командованием.
Как пальцы сжимаются в кулак, так просочившиеся в город боевые группы собирались в боеспособные пешие подразделения и начинали планомерное вытеснение и методичное уничтожение повстанцев. А тут еще Великанов, взяв штаб, затеял радиоигру. Прижатый ко лбу радиста-гвардейца ствол явился достаточным аргументом, и теперь пленный послушно слал на передовую подложные оперативные сводки и указания штаба, чем на некоторое время посеял хаос в уже не таких стройных рядах обороняющихся.
Небольшие группы спецназа действовали по принципу «удар-отход». Более многочисленные подразделения захватывали позиции и здания.
Боевики никак не могли собраться и сорганизоваться. Огонь по ним велся отовсюду. Где свои и где чужие – разобрать невозможно! Было понятно, что все планы обороны полетели к чертям. И повстанцы начали оставлять город, уходя на север. Но и там им не было радости. Беглецов ждали заблаговременно установленные засады и бомбоштурмовые удары с воздуха.
Операция по уничтожению и вытеснению основных сил противника была закончена чуть больше чем за сутки. Еще несколько дней потом пришлось выковыривать оставшихся повстанцев, твердо решивших не сдаваться и дорого продать свою жизнь. Иногда им это удавалось. Некоторые фанатики подрывали себя гранатами вместе с королевскими пехотинцами, другие гибли под пулями. Многие сдавались.
А потом началась полицейская работа: прочесывание, выявление переодевшихся повстанцев и их пособников, аресты, фильтрация задержанных, допросы. Великанова это больше не интересовало. Армия свое дело сделала – город под контролем.
После освобождения города штаб объединенных сил расположился в приземистом двухэтажном здании сельскохозяйственного института. В гулком просторном помещении, ранее служившем лекционной аудиторией, работал кондиционер. В Лупане восстановили энергоснабжение; скоро подтянутся аварийные команды, будут лечить раны, которые оставили взрывы и пули, лечить город. Около грифельной доски за столом, ранее служившим для раскладывания наглядных пособий, адмирал У Хтай Аунг и Великанов пили душистый чай, приготовленный по хитрому местному рецепту ординарцем военачальника.
– Вы не перестаете меня удивлять, – произнес адмирал. – С каждой операцией ваши спецы работают все качественнее.
