– Да вроде всех перепроверили по нескольку раз, – задумчиво проговорил Шатун.
– Начни с тех, кто знал, куда ты едешь, – стал инструктировать Матвей, – проверь машины на присутствие «радиомаяков», дом на «жучки», офис тоже…
– Вот же непруха пошла! – прорычал Шатун. – Ладно с этими деньгами. Теперь те, кому они принадлежат, уверены, что я не виноват и все сделал как надо, просто попал в нестандартную ситуацию. При этом деньги нашли, но накрыла полиция…
– Значит, отдавать не потребуют? – Матвей выехал на шоссе.
– Думаю, нет, но на подходе очередной транш, как быть в этой ситуации, когда подозреваешь всех и вся?
– Деньги откуда везут? – ловко обогнав серебристый «мерседес», спросил Матвей.
– С юга, – уклончиво ответил Шатун.
– Если не секрет, откуда такие суммы?
– Зачем тебе?
– Не хочешь – не отвечай.
– Это доходы наших, что говорится, криминальных авторитетов, – грустно улыбнулся Шатун. – Черный нал. Наркотики, проституция, игорный бизнес, водка… Много чего. В Москве есть банки, где их отмывают…
– Ничего себе! – присвистнул Матвей. – Не спрашиваю, сколько в год перевозишь, – метнул он короткий взгляд на Шатуна, отрешенно смотревшего в окно.
– А перевожу я как минимум бюджет небольшой страны…
– Ты на всех участках, в общем, на всем протяжении маршрута главный по перевозке?
– Выходит, что так. Это мой бизнес. – Шатун поерзал на сиденье. – С каждого рейса процент.
– Что-то вроде «криминальной службы доставки», – с иронией заметил Матвей и добавил: – Если хорошо заплатишь, провезу один от начала и до конца.
– Думаешь, то, что ты сделал, достаточно, чтобы доверять тебе? – усмехнулся Шатун. – Вот как раз легкость, с которой ты решаешь проблемы, и наводит на мысль, что это все организовано специально.
– Хорошо, оставайся при своем мнении, – ответил Матвей. – Это твое право.
– Ты куда меня везешь? – наконец спохватился Шатун.
– У меня в Подмосковье есть дом. Он зарегистрирован на подругу. Пока ситуация не прояснится, пересидишь там.
– А сам? – напрягся Шатун. – Тебя же «срисовали»!
– Уверен? – стягивая свободной рукой парик, усмехнулся Матвей. – Да и машина левая. Я ведь знал, куда ехал. К тому же никто из тех, кто с тобой был, меня не знает, так что мою личность полиция не установит.
– А пальцы? – не унимался Шатун.
– Все время в перчатках.
В салоне воцарилась тишина, и всю дорогу оба молчали.
Спустя час, пройдя по очищенной соседом дорожке через двор, они поднялись по ступенькам «фазенды».
– А ничего домик, – осматривая расположенную на втором этаже гостевую комнату, которую предложил Матвей, протянул Шатун. – Может, и мне податься в частные сыщики?
– Я совсем недавно получил разрешение, – сказал Матвей. – До этого работал сам на себя, брал разного рода заказы. Мне хорошо платили. Кстати, – решил он задать давно мучавший его вопрос, – из каких источников ты обо мне узнал?
– В нашей среде давно ходят слухи о неком Матросе, – уклончиво ответил Шатун. – Когда возникли подозрения по поводу жены, приказал помощнику найти на тебя выход.
– Видишь, нашел, – самодовольно улыбнулся Матвей, – несмотря на то что в Москве частных сыщиков пруд пруди. О чем это говорит?
– Об авторитете, – попытался угадать Шатун.
– Почти правильный ответ, – согласился Матвей. – Но, главное, я не нуждаюсь в рекламе…
– Интернет здесь есть? – неожиданно спросил Шатун.
– Сейчас принесу ноутбук, – сказал Матвей, догадавшись, что бандит хочет связаться со своими подельниками, и направился в спальню. Убедившись, что Шатун не пошел следом, он вынул телефон и набрал номер Марты.
– Да, – ответила она.
– Слушай, Шатун сейчас у нас в загородном доме, – прикрыв за собой двери, быстро стал вводить в курс дела Матвей. – Просит ноутбук для переписки. Обязательно все удалит. Как сделать, чтобы…
– Я тебя поняла, ты хочешь прочитать переписку. Проще простого. Нужно указать путь удалению. Прежде чем отдашь его ему, сделай следующее…
В спецназе Матвея обучали подобным фокусам, но время не стоит на месте, да и программы у Марты позаковыристее.
Он положил ноутбук на стол, нажал кнопку «пуск». Когда компьютер загрузился, быстро внес изменения в программу и вернулся к Шатуну.
Ворочаясь с боку на бок на матраце, у которого вся вата сбилась в комки, Добрый всю ночь размышлял, как вести себя и что говорить следователю. От этого зависел срок. Периодически в голове всплывали примеры, увиденные по телевизору в «Криминальной хронике», когда человеку и не за такие проделки давали двенадцать лет, а через шесть условно-досрочно освобождали за примерное поведение. Да что там! Педофилов, покалечивших десятки жизней, отпускают направо и налево.
Первая идея была вершиной глупости. Добрый решил в следующий раз на допросе сказать, будто труп в багажник угнанной им машины загрузил Слесарь. По всей видимости, он уже несколько дней был спрятан у него во дворе где-то в сугробе.
Однако, когда пришло утро, а вместе с ним конвойные, он уже придумал и «отшлифовал» совершенно другую версию, и ему казалось, что следак наверняка поверит в нее.
На этот раз майор юстиции был не один. Рядом с ним устроилась какая-то женщина.
– Это Лидия Васильевна, адвокат, – представил ее следователь. – Согласно закону вы имеете право на профессиональную защиту. Раз нет возможности оплатить услуги частного защитника, мы обязаны предоставить вам государственного. Если у вас есть необходимость пообщаться с Лидией Васильевной перед допросом, я могу вас оставить.
«Ага, ищите дурака в другом месте, – зло подумал Добрый. – Потом она тебе все в кабинете и выложит».
– Необходимости пообщаться нет, – улыбнувшись, ответил он.
– Вы уверены?
– Думаю, Лидия Васильевна уже изучила мое дело, – пожал плечами Добрый. – Мне нечего добавить к тому, что там написано.
– Да, я ознакомилась с материалами, – с легкой хрипотцой, характерной для курящих женщин, подтвердила она и посмотрела на следователя: – Хотелось бы узнать, откуда у моего подзащитного на лице следы побоев?
– А меня перед допросом вчера прямо в камере какие-то отморозки кончить хотели, – с удовольствием наблюдая за тем, как вытягивается от удивления и злости лицо Мысова, выпалил Добрый. – И вообще, – показал он на сидящего перед ним майора юстиции, – я ему вчера почти ничего не говорил, а он в протоколе такое написал! Будто я кого-то убил, возил в багажнике, а потом еще и сжег…
– Зачем расписывались?
– Чтобы в камеру ночью снова кто-то не пришел, – со слезами доведенного до отчаяния человека выпалил Добрый.
– Расскажите, как же все было на самом деле? – подперла кулачком подбородок адвокат, приготовившись слушать.
– Когда убегал от киллера и запрыгнул в машину, труп уже был в багажнике, но я об этом не знал. Ночь провел в заброшенном доме…
– Вы называйте киллера по кличке, – перебил его Мысов, – это Сухарь. – Он повернулся к адвокату: – Доброходов проходил по делу об убийстве предпринимателя Садовского. Он знал киллера и опознал его. На месте преступления оказался случайно.
– Я загнал машину во двор и пошел собирать дрова, – продолжил Добрый. Кое-как растопил печь, но тепла она почти не давала. Промучился до рассвета и поехал искать хоть какой-то автосервис.
– Зачем? – удивленно спросил следователь. – Ты не мог не знать, что машина в розыске.
– Там почти нет постов ГИБДД, и вообще, в одном из дворов я спер номера с какого-то давно покрытого снегом «Москвича». Потом нашел мастерскую. Там мне Слесарь заменил стекло, и я поехал обратно.
– То есть в тот дом, где провели ночь?
– Ну конечно, – подтвердил Добрый. – По дороге на найденные в бардачке деньги купил одежду.
– Какая сумма там была? – нахмурился Мысов.
– Пачка пятитысячных купюр.
– Хорошо, продолжай, – что-то записав у себя на стандартном листке бумаги, кивнул следователь.
– Там я снова растопил печь, разогрел воды и помылся.
– Зачем? – перебил его Мысов.
– Ну, вы даете! – Добрый сокрушенно вздохнул. – Я полночи ехал с разбитым стеклом. Встречная проезжает, в салон смешанный с грязью снег летит. И потом, одежду чистую на грязное тело не резон надевать. Да и вообще, я что, не человек, не могу помыться?
– Как определил ночью, что дом брошен? – спросил Мысов. – Или бывал там раньше?
– Да там окна наспех досками заколочены были и к калитке никаких следов на снегу…
– А как ты это все разглядел? – не унимался Мысов, по-видимому почувствовав, что ухватился за какую-то ниточку.
– На машине фары есть, – зло бросил Добрый и продолжил: – Утром я поехал искать заправку. На дороге меня занесло, и я слетел в кювет. Это проселок между двумя селами, по нему редко ездят машины. Лишь к обеду появился какой-то мужик на запряженной в сани лошади, сказал, что фермер.
