Лидия Васильевна Елагина с утра была сама не своя. Странное чувство тревоги подняло ее с постели еще до того, как на улице загремели первые трамваи. После душа, чашки крепкого кофе и бутерброда она стала размышлять, как распределить время. Вот так, сидя на крохотной кухне и затягиваясь сигаретным дымом, она каждый день накидывала себе план мероприятий. Первую половину дня она будет делать вид, что занимается вопросами Доброходова. Нет, конечно, она настоящий адвокат, только из-за обстоятельств не ушла на вольные хлеба, где можно зарабатывать несоизмеримо больше. Но работать не хотелось и все валилось из рук. Свои обязанности она выполняла механически. Не напрягалась при подготовке к процессам, но и шалить следователям не позволяла.
Все дело в сыне. Непутевый Артем был весь в отца. Задиристый и сильный. Учась на третьем курсе юрфака, на одной из тусовок оказался зачинщиком драки, собственноручно до смерти забил одного из дружков и тяжело ранил ножом в живот второго. Не помогли ни связи, ни деньги. Не удалось выйти даже по УДО, в прошлом году была как раз половина срока. Шел седьмой год пребывания Артема к колонии строгого режима в Иркутской области.
От размышлений отвлек едва уловимый сквозняк. В следующий момент она выронила на пол сигарету и сдавленно закричала, почувствовав в коридоре присутствие человека. Боясь даже посмотреть в ту сторону, она вскочила со стула, однако снова рухнула на него из-за накатившей слабости.
– Я немного зарабатываю, – залепетала Лидия Васильевна, решив, что в дом проник вор, – но кое-какие сбережения у меня есть… Возьмите, только не трогайте меня, пожалуйста. Я на вас специально не смотрю. Знаю, застав дома хозяев, вы их убиваете как свидетелей. Я не запомню вашего лица… – Голос ее дрожал.
– Денег мне от тебя не надо, – раздался тихий мужской голос. – Я сам тебе могу заплатить.
– Тогда зачем вы пришли?
В голове Лидии Васильевны пронеслись десятки дел, где подзащитные остались недовольны приговором, обвинив ее в низком профессионализме.
Тем временем мужчина прошел на кухню и встал напротив. Капюшон черной куртки был накинут на голову так, что его верхняя кромка закрывала брови. Свет она не включала, но и предрассветных сумерек было достаточно, чтобы разглядеть детали лица. Слегка заостренный нос, глубоко посаженные глаза, складки вокруг рта… Лидия Васильевна вздрогнула и затряслась, узнав в нем Сухаря, фотографии которого были в деле.
– Ты ведь защищаешь Доброходова?
– Да, – выдохнула она.
– Вот тебе апельсины, он их очень любит. – Сухарь поднял на уровень груди пакет. – Там еще абрикосы и груши. Передай!
– Но я не могу! – замотала она головой. – Не имею права. Все это делается через специальный контроль. Даже я на проходной оставляю сотовый телефон.
– Сможешь. – Колючий взгляд просто доводил ее до полуобморочного состояния.
– Они отравленные? – едва слышно спросила она.
Он молчал, продолжая ждать, когда она возьмет пакет.
– Понимаете, – залепетала Лидия Васильевна, – я все время буду со следователем. Даже если случится чудо и я как-то пронесу все это, он, конечно, ничего не скажет. Но когда выяснится, что подследственный умер после того, как употребил гостинцы от адвоката, мне придется отправиться в тюрьму.
– О сыне подумай, – стоял на своем Сухарь. – В зоне, где он чалится, у меня есть люди, которые его в могилу загонят.
У Лидии Васильевны потемнело в глазах.
– Я не могу, – одними губами проговорила она. – Но знаю, кто это может сделать…
– Говори, – поторопил ее Сухарь.
– Вчера я узнала, что следователь раскопал еще один эпизод с участием моего подзащитного. Там он подозревался в убийстве. По делу в качестве свидетелей проходили два человека, один из них – его пассия. Зовут Елена. Родом из Вышнего Волочка, но работает в подмосковном пансионате. А живет на улице Ленина, сто пятьдесят, квартира семнадцать, – выпалила она.
– Хорошая память у адвокатов, – похвалил ее Сухарь, опуская пакет на стол.
– Память ни к черту, просто я там жила, – отмахнулась женщина.
Лидия Васильевна не поняла, как Сухарь оказался совсем близко. Он схватил ее за подбородок и со всего размаха двинул затылком о стену. Уложив бесчувственное тело на пол, схватил еще живую женщину за шею и большими пальцами надавил на горло. Через минуту по телу пробежала волна судороги, она выгнулась и затихла…
Уже в полдень Сухарь звонил в дверь семнадцатой квартиры. Сейчас он выглядел по-другому. Вместо куртки с накинутым на голову капюшоном и черных джинсов на нем был серый костюм, поверх которого было накинуто модное пальто. Очки в изящной оправе делали его похожим на учителя.
Не удосужившись даже заглянуть в глазок, дверь отрыла молодая женщина.
– Здравствуйте, Елена! – Сухарь без приглашения шагнул через порог. – Я от Игоря.
– Где он? Что с ним? – Предчувствуя недоброе, девушка стала тяжело дышать. – Я с ног сбилась, пытаясь его найти. Вы проходите…
Устроившись в удобном кресле, Сухарь оглядел скромно обставленную комнату и остановил взгляд на вошедшей следом девушке.
– Вы вообще случайно меня сегодня дома застали, – заговорила она, опускаясь на край дивана. – Я сюда на выходные приезжала, а вчера маму в больницу положили…
– Что-то серьезное? – участливо спросил Сухарь.
– Возраст, – грустно улыбнулась Лена. – Утром была, уже все в порядке, давление сбили. Собираюсь ехать в Москву. Вы сказали, будто от Игоря, – сменила она тему.
– Не совсем верно выразился, – вздохнул Сухарь и перевел взгляд в окно. – Игорь попал в глупую историю, из-за чего сейчас находится в изоляторе временного содержания.
– Господи! – Она прикрыла рот ладошкой. – Это серьезно?
– Я его вытащу, – заверил ее Сухарь. – Он долгое время, сам того не подозревая, работал на меня.
– Неужели Игорь бандит?!
– Почему вы так решили? – удивился Сухарь.
– Но вы так завуалированно говорите…
– Нет, он не состоит ни в каком преступном сообществе. Просто хороший специалист в некоторых областях, а таких в Москве по пальцам можно пересчитать.
– Так что же мне делать?
– Подбодрите его, – пожал плечами Сухарь. – К нему сейчас не пустят, но передачу с воли возьмут. Черканите записку, что все скоро будет хорошо. Почему я вас об этом прошу? – задумчиво проговорил он. – Не хочу, чтобы он расклеился и чувствовал себя брошенным.
– Так что он натворил?
– На него пытаются повесить чужое дело.
– Понятно… Через час электричка. – Лена вскочила со своего места. – Надо успеть купить фруктов…
– Не беспокоитесь, я на машине и, кстати, все уже взял. От вас нужно только написать ему письмо и собственноручно, по своему паспорту, передать.
– А что писать?
– Да что угодно, – пожал плечами Сухарь. – Люблю, жду, знаю, что ты не виноват. Обо мне ни слова.
– Почему?
– Когда его выпустят, будет чувствовать себя обязанным мне, а я этого не люблю.
– Поняла…
Он посмотрел на часы, потом на Лену:
– Через три часа начнется прием передач, так что поторопитесь.
Обстановка в квартире Китайца говорила о том, что ее хозяин был человеком неприхотливым. Пять комнат, везде лишь все самое необходимое. Для приехавших из Геленджика Матвея и еще трех амбалов накрыли стол в смежной с гостиной комнате. Рукав, Лева и Тролль с ходу застучали вилками, уминая картофель с котлетами и запихивая в себя салат из огурцов и помидоров.
– Водочки бы сейчас, – мечтательно протянул Тролль и откинулся на спинку стула.
– А бабу не хочешь? – с набитым ртом пробубнил Лева.
– После двух бессонных ночей я хочу подушку. – Тролль протянул руку к фарфоровому чайнику, накрытому салфеткой, но передумал, взял стакан с соком. – А ты, Матрос, молодец! Будто робот. Столько времени за рулем, и всего три остановки по двадцать минут.
– Угу, – огласился с ним Рукав, – главное, в кустики отойдет, вернется, спинку сиденья опустит, и словно умер. Мне первый раз даже страшно было. Я думал, сердце.
– А как он тебя тогда напугал! – повеселел Тролль.
– Да уж. – Рукав с уважением посмотрел на Матвея. – Я руку поднес к лицу, чтобы проверить, дышит или нет, а он цап за запястье, не открывая глаз.
– Рефлекс, – прожевав и сглотнув кусок котлеты, пожал плечами Матвей. – Мозг на уровне подсознания сработал. На расстоянии я кожей чувствую приближение тепла, которое исходит от руки.
– Круто! – с восхищением проговорил Тролль.
Матвей ел не спеша, так как не был голоден, всего пару часов назад обедал у Шатуна. Он вкратце рассказал, как прошла поездка, и дал согласие на продолжение сотрудничества.
– Частный сыск на кого оставишь? – прищурился тогда Шатун.
