Медвежонок не двигался.
— Почему ты не отвечаешь, Микки? — Дерен легонько щелкнула медвежонка по лбу. — Мне очень важно то, что ты скажешь. Ты подумай как следует, хорошенько подумай: то, что мне кажется, — правда? Они приезжали за папой? Они стреляли и увезли папу?
Микки вздрогнул, кивнул и сполз с руки плачущей Дерен.
— Ты все врешь, врешь, врешь! — она швырнула медвежонка в угол и зарылась лицом в одеяло. Потом встала, вытерла подолом майки лицо и подняла мишку с пола.
— Черти не плачут, — сказала она медвежонку. — С папой все в порядке, потому что с ним всегда бывает все в порядке. Ясно только одно: выстрел был, и выстрел был настоящий.
19А Джо Ханбек проснулся получасом ранее.
Сначала полежал, не поднимая век, ощущая, как тихо блуждает истома в отдохнувшем теле, как спокойно стучит сердце, получившее передышку.
«Господи, до чего же хорошо!» — подумал Джо. Вот лежать бы так и лежать, слушая, как щебечут птицы за окном, занятые своими пернатыми делишками. И ни взрывов, ни стрельбы..
Он — дома. Какое все-таки замечательное понятие: дом. Свой дом. Мой дом. Наш дом. Все, что угодно, может происходить в мире, но если у тебя есть свой дом — любые невзгоды тебе по плечу. Приходить усталому и измученному после тяжелого дня — и сваливать с плеч груз забот и тревог, забывать — хотя бы до утра — печали и страхи. Словно окунаешься в прохладное нежное озеро после жаркой и пыльной дороги…
Но утро уже наступило. А значит — надо действовать. Время не ждет.
Джо открыл глаза. Рядом с ним лежала Сара.
Надо же: он вчера и не слышал, когда она пришла. Поднялся в спальню после ссоры с Джимми, прилег на минутку — и мгновенно отключился. Да, порядком вымотался, что и говорить.
Интересно: пыталась ли она его разбудить? Или — что скорее всего — почувствовав тяжелый запах алкоголя, только вздохнула устало и прилегла рядом.
Внезапно сердце Джо пронзила острая жалость к жене. Он смотрел на лицо спящей: тонкие морщинки у глаз, у губ, чуть набрякшие веки. И брови сведены к переносице, как будто думает она во сне о чем-то очень важном и серьезном.
Да, тут есть, о чем подумать… Как жить дальше? Попытаться сберечь то немногое, что уцелело от прежней любви, — и потом, может быть, постепенно раздуть из этого тлеющего уголька новый огонь? Или — рассориться, расплеваться окончательно, навсегда? Трудно, Боже мой, до чего же трудно бывает даже самым родным людям!..
Родным? Да, было время, когда не было для него никого роднее, чем Сара. Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда — или это только казалось Джо? То давнее счастливое время отступило далеко-далеко — и сквозь дымку лет уже трудно было разглядеть все досконально. В таких случаях поневоле что-то идеализируешь.
С чего началось непонимание? С его пьянок, с помощью которых он пытался снять напряжение? С подозрений в неверности? Джо всегда казалось, что это Саре недостает чуткости и участия, что она не может или не хочет проникнуться его проблемами. Но сам-то он разве пытался сделать лишний шаг к ней навстречу?
Взять хотя бы вопрос с ее работой. Джо всегда относился к занятиям жены слегка иронически. Затеи у нее и действительно случались аховые. Задумала как-то международный фестиваль под названием «Дерево мира». Причем совершенно в одиночку. Проект был какой-то безумный: по замыслу Сары в этом фестивале должны были принять участие представители всех континентов. Канадские лесорубы и резчик ритуальных масок с острова Фиджи, какой-то чудо-мебельщик из Австралии и танцевальный ансамбль «Березка» из России — в общем, все, так или иначе связанное с «темой дерева», как она говорила. Месяцев восемь ухлопала на организацию, сотни писем с просьбой о спонсорстве в различные фирмы, связанные с деревообработкой, — ей мнилось, что эти, по ее выражению, губители леса должны ощущать свою вину — а потому и раскошелятся на благое начинание. Никто в результате не дал ни цента — и затея лопнула. А через полгода нежданно-негаданно нагрянул какой-то грязный тип с Фиджи: никаких масок он не резал, а только пил, не просыхая, и пришлось в результате отправлять его на родину за свой счет…
Но, может быть, не стоило высмеивать за это Сару? Она ведь хотела — как лучше. А то, что деньги ушли псу под хвост, — да черт с ними, с деньгами. Они доставались Джо Ханбеку нелегко — но жлобом-то он никогда не был, это уж точно.
Сара вздохнула во сне и повернулась на бок. Джо аккуратно поправил сползшее с ее плеча одеяло.
Дьявол бы подрал этого Майка. Вламываются такие нахалюги в чужую жизнь — и совсем не думают о последствиях, собственное удовольствие для них превыше всяких принципов и моральных норм. Ладно, Бог наказал этого прощелыгу… Хотя при чем тут Бог? Признать гангстеров за орудие Бога Джо никак не мог, хоть убей.
Ох, до чего же мы все-таки горазды других осуждать. Да, Майк, безусловно, был скотиной — но разве ты сам — ангел? Джо криво усмехнулся: да, соломинку в чужом глазу мы всегда замечаем…
Может, попытаться начать новую жизнь? Спуститься сейчас в кухню, самому приготовить завтрак, а потом разбудить жену и дочку: доброе утро, мои дорогие… Помечтать эдак, конечно, хорошо — но что на деле получится? Сара что-нибудь съязвит, он хлопнет дверью — и опять все сначала… Какой-то замкнутый круг.
Джо снова взглянул на Сару. Господи, до чего же у нее усталое лицо…
Он вышел из спальни и направился в комнату дочери. Неладно вчера с ней поговорили — словно с цепи девчонка сорвалась. Это надо ж так сказать: «неудачник»… Звезд с неба он и впрямь не хватает, но ведь кое-что в жизни ему все-таки удавалось. Наверное, у Дерен сейчас возраст такой — ершистый, максималистский, вот она и откалывает номера.
Джо осторожно потянул на себя дверь дочкиной комнаты. Что такое — не открывается? Вот еще новости… Выудив из кармана перочинный ножик с дюжиной лезвий, Джо немного поколдовал над дверью и отодвинул щеколду. Азбука сыскного дела — и до чего же глупо, что приходится применять ее вот в таких условиях…
Дерен крепко спала, заботливо обнимая своего любимого медведя. Джо осторожно подошел и поправил прядку, сбившуюся ей на щеку. Совсем же еще ребеночек — сейчас, когда спит, не ругаясь и не кривляясь, это так хорошо видно… Ах ты девочка…
— Томми… — пробормотала вдруг Дерен во сне, слегка причмокнув пухлыми губками.
Вот дьявол: опять она о своем пареньке. Неужели нельзя потерпеть с такими делами до тех пор, пока тебе исполнится семнадцать?
Джо вздохнул и обвел глазами комнату. Ага: Сатана Клаус. Очень мило. И Джимми Дикс рядом красуется. «Дочери последнего бойскаута…» Наркоман чертов. Хороший ведь парень по сути — а употребляет всякую дрянь. Да, травмы, да, усталость, да, личное горе — все так. Но у каждого есть свои печали, свои расстройства. И что же — всем теперь героин прописывать? В кого мы тогда превратимся — в калек, в выродков?
Больше всего на свете, если не считать растлителей и насильников малолетних, Джо Ханбек ненавидел распространителей наркотиков. В грабеже, в убийстве, в налете есть какая-то откровенность, что ли. А эти подонки исподтишка калечат многие тысячи людей — и все им, как правило, сходит с рук. Ловится всякая мелкота — а настоящие воротилы наркобизнеса остаются в тени. Ворочают миллионами — и сеют смерть на земле. Пользуются человеческой слабостью и глупостью…
Джо немного досадовал на себя за конфликт с Джимми: не нужно было его прогонять. Кому от этого лучше стало? Но: «я не доктор, а просто частный детектив», как порой говорил сам себе Джо. Может быть, кто-то считает его излишне крутым и резким? Пусть. Лучше быть ублюдком — но честным ублюдком.
Он подмигнул чудаковатому Сатане Клаусу и вышел из комнаты Дерен, аккуратно прикрыв за собою дверь. Немного поразмыслив, снова достал из кармана перочинный ножик и вернул щеколду на место. Что ж, если Дерен хочется таким образом проявить свою независимость — пусть, она имеет на это право.
Джо спустился вниз. Сейчас надо бы принять душ — а то заснул вчера прямо одетым, даже кобуру с пистолетом не отцепил. А потом… Ладно, потом видно будет, что делать и как.
Он было направился в душ — но тут в дверь позвонили. Кто бы это мог быть? Может, Джимми вернулся, забыв обиду? Наверное, не терпится парню приняться за дело. Что ж, для начала вместе позавтракаем.
Джо отпер дверь. На пороге стояла троица незнакомцев.
— Доброе утро, Джозеф, — услышал он и еще успел увидеть в руке одного из визитеров наведенный на него электрошоковый парализатор.
Треск разряда — и Джо рухнул как подкошенный. Гангстеры проволокли бесчувственное тело Джо по дорожке и втащили в машину.
— Тяжелый, зараза…
— Ничего — зато тихий-тихий.
Один из гангстеров вдруг встрепенулся:
— Смотри-ка, Тейлор: коп сюда подгребает!
