Марком потер ухо, слегка оглохшее после взрыва в кабинете. Этот Дикс — сволочь редкостная, да и Ханбек не лучше. Им поразительно легко удавалось смываться от всех, кто собирался их убить, несмотря на то, что люди были посланы надежные.
Марком хмыкнул: если бы все было немного иначе — ей-богу, взял бы этих ублюдков к себе на работу — направь их в верное русло, так им цены не будет. Дался им этот придурок Келвин, спасители нашлись, тоже мне.
Пленочка у них какая-то эдакая имеется, ишь ты, мафии они ее передадут. Сопляки! Наивные глупые сопляки, хоть и удалось им один раз обойти Сэма Маркома. Но и Сэм Марком тоже не лыком шит — они его еще вспомнят, чуть попозже, когда вся эта заваруха закончится, а полиция заткнется.
Президент клуба «Лос-Анджелесские жеребцы» еще раз затянулся сигарой и почувствовал, что уже совершенно спокоен.
Да, конечно, не все в этой жизни складывается удачно, однако и не все складывается плохо. Главное то, что цель почти достигнута, а средства затрачены минимальные. Вместо миллионных. Это вполне можно считать везением, большим везением.
Вообще-то стоит проверить свое везение — мало ли что могло случиться по дороге, деньги-то немалые все-таки.
Марком затушил сигару в пепельнице и снова потер ухо, немного болевшее.
Он положил чемодан на колени, и, чтобы проверить слух, громко произнес:
— Чертов Ханбек!
Его слова слились с грохотом взрыва, и последнее, что увидел в своей жизни Сэм Марком, был огромный, летящий прямо на него оранжево-белый язык пламени.
… — А ты все сердишься на бедного дядюшку Сэма, а, Джимми? — поддел приятеля Джо. — Он тебя, можно сказать, в большую жизнь вытолкнул. Бегал бы сейчас по полю дурак дураком, мячик бы гонял.
— Лучше бы я действительно этим занимался, — вздохнул Джимми. — Столько всего произошло за это время, сколько у меня за всю жизнь не происходило.
— Что поделать, работа такая, год за три идет, а день — за неделю, — усмехнулся Джо.
— Ладно. Что мы теперь будем делать? — поинтересовался Дикс.
— Теперь? — переспросил Джо.
— В смысле — сейчас, сию минуту, — пояснил негр.
— А ты что — еще хочешь пострелять, на машине покататься? Хорошенького понемножку. А если действительно хочешь — то не торопись, дождемся завтрашнего дня. А работы, особенно такой, всегда хватает, — сказал Ханбек.
— Папа, а можно я покажу Джимми своим друзьям сегодня вечером? — весело спросила Дерен. — Представляю, как они все обзавидуются!
Джимми засмеялся.
— Ну папа, ну можно? — капризным голосом переспросила Дерен.
— Вообще-то Джимми не щенок, чтобы устраивать ему смотрины и хвастаться перед друзьями, — строго ответил Джо Ханбек.
Дерен обиделась:
— Ну да, конечно, он не щенок! Он лучший футбольный жеребец этого города и самый крупный сыщик и спаситель, мать его!
— Как ты выражаешься?! — разозлился в свою очередь Ханбек. — Изволь вести себя как следует!
— Да ладно тебе! — примирительно махнула рукой дочь. — Все нормально.
— Дерен! — включилась в разговор Сара. — Ты что, не слышала, что тебе отец сказал?
Дерен сделала дурашливый книксен:
— Слушаюсь, сэр, и обещаю, что впредь такого не повторится. В вашем присутствии, конечно, — добавила она и хихикнула.
— Так-то лучше, — сказал Ханбек.
— Я с удовольствием познакомлюсь с твоими друзьями, Дерен, — сказал Дикс. — Пусть посмотрят на человека, который сначала был лучшим игроком «Лос-Анджелесских жеребцов», а потом был частным сыщиком.
Дерен просияла.
— Послушай, а почему ты говоришь «был сыщиком»? — заинтересовался Джо.
— Ну так все же закончилось и, слава Богу, достаточно благополучно, — ответил Дикс.
— В этом случае — да. Но он не единственный, дерьма еще навалом.
— Да, — сказал Джимми, — да, конечно, но я что-то не понимаю, к чему ты клонишь.
— Хоть с мозгами и сообразительностью у тебя не все в порядке, паренек, но я предлагаю тебе подумать вот над чем: мне нужен напарник. И мне почему-то кажется, что ты отлично подойдешь на эту роль.
— Ты хочешь, чтобы я был твоим напарником? — удивился Джимми.
— Ну да, — просто сказал Джо. — Я хочу, чтобы ты был моим напарником. И учти, что раньше я этого никому не предлагал.
Джимми почесал в затылке.
— Это, конечно, было бы неплохо, но я же абсолютно ничего не знаю про эту работу.
— Можешь считать, что уже немного знаешь, — улыбнулся Ханбек. — То, что мы с тобой сделали вместе, — неплохая школа для начинающего сыщика, уж поверь мне.
— Да ну, какой из меня сыщик? — смутился Джимми Дикс, польщенный похвалой Джо. — Если ты мне объяснишь немного, что нужно делать, я, пожалуй, попробую.
Дерен подбежала к Диксу и обняла его.
— Соглашайся, Джимми! У тебя все получится! А потом я вырасту, и мы будем работать втроем.
— И думать не смей! — оборвал ее Джо Ханбек. — Я уже сказал тебе, что это — не женская работа.
— А из вас получится неплохая троица частных сыщиков, — сказала Сара. — По крайней мере, можно будет спокойно выходить на улицу по вечерам.
— Почему? — не понял Джо.
Сара лукаво посмотрела на него:
— Потому что все воры и маньяки разбегутся, как только вас увидят.
— Если бы, — хмуро ответил Джо. — Если бы так, я бы ни минуты не думал насчет Дерен, а немедленно присвоил бы ей звание «Великий частный сыщик».
— Это было бы здорово, — сказала Дерен.
— Но пока речь идет не о тебе, а о Джимми, — сказал Ханбек. — Ну как, ты что-нибудь надумал?
— Я согласен, конечно, — Джимми немного колебался, — но объясни мне все-таки правила.
— Это же не футбол! — засмеялся Ханбек. — Но если уж ты так хочешь знать правила, то вот одно: нельзя просто подойти к мужику — я, естественно, имею в виду не обыкновенного мужика — и врезать ему по морде. Перед этим обязательно надо что-нибудь сказать.
— А что сказать? — спросил Дикс.
— А все, что угодно! Ну, например: волна накатывается, парень.
— Чего? — не понял Джимми.
— Вот и он говорит: чего? А ты в этот момент как раз ему и врезаешь, понял?
— Понял, — кивнул негр. — А что еще?
— А что тебе еще рассказывать? — спросил Джо. — Все и так понятно: вода мокрая, небо голубое. А всякой мрази вокруг еще достаточно. На наш век хватит.
— Я буду с тобой, — сказал Джимми. — Но что ты сам собираешься делать?
— Быть готовым, малыш. Это мой лозунг: всегда быть наготове.
Сара, Дерен и Джимми пошли к машине. Джо немного отстал от них, потом остановился и закурил, глядя на «Колизей», высившийся темной громадой на фоне звездного неба, спокойный и недвижный — как будто бы сегодня там был простой футбольный матч, к тому же и не особенно интересный.
— Все в порядке, — сказал сам себе Джо. — Все замечательно, старик.
Три фигуры впереди — большая, поменьше и совсем маленькая — приближались к темному силуэту машины.
Все в порядке — Беннард остался в живых, Марком получил по заслугам, семейная жизнь снова вошла в колею, и Дерен будет что рассказывать своим дружкам по вечерам. И Джимми Дикс больше не будет, вспомнив свою жену и сына, погибших в автокатастрофе, а теперь еще и Кори, вкалывать в вену шприц. Он будет заниматься делом, опасным и тревожным — оно понравится такому рисковому парню, как Джимми.
Всем хорошо, все спокойны и довольны.
Но ты, Джо Ханбек, частный сыщик, слишком хорошо знаешь, что это ненадолго. Завтра снова заработает радиоприемник, сообщая новую порцию кровавых событий, завтра новое убийство всколыхнет город — и ты опять пойдешь туда, чтобы освободить мир от этой сволочи, и все равно, избавившись от одного, другого, третьего — ты не избавишься от всех. А потому — не быть тебе спокойным, Джо Ханбек, не быть тебе спокойным никогда, покуда ты живешь.
И поэтому надо собрать волю и нервы в кулак и суметь улыбнуться в лицо завтрашнему дню. Улыбнуться всем этим мерзавцам и подонкам, всем этим ублюдкам, чтобы они знали, что имеют дело с таким же, как они сами, — а потому таким же злобным и беспощадным.
Заработал мотор. Темная фигурка Дерен отделилась от машины и замахала рукой:
— Папа! Почему ты не идешь, давай скорее! А то уедем без тебя!
— Куда вы без меня уедете, — тихо сказал Джо. — Вы же знаете, что только я могу вас спасти.
Он еще раз посмотрел на недвижный «Колизей», во тьму окрестных улиц, обманчиво тихих — но в их глубине замерла опасность. И с этой опасностью надо бороться. Но не бояться ее, а, наоборот, улыбаться, весело скалить зубы — и только так можно победить.
Джо Ханбек швырнул окурок в темноту и сказал себе: — Все хорошо. Все будет хорошо. Улыбнись, ублюдок, и тебе никто не будет страшен.
