– Я приглашу вас в качестве понятой. – Никита пристально, даже оценивающе посмотрел на Матильду. – Но никто не должен знать, что вы моя теща.
– Клянусь!
Матильда Жановна положила руку на сердце.
3-е число. День.
В назначенное Савушкиным время в здание УВД вошла Варвара Шпонка. Она тяжело оперлась на подоконник дежурного и продышала в окошко:
– Я Шпонка. Меня пригласили в уголовный розыск.
Дежурный кивнул, Шпонка с кислой миной на лице стала подниматься на второй этаж. Навстречу под конвоем вели Курбана.
– Кубик! – охнула Варвара.
Курбан взвился, насколько позволяло его положение.
– Варвара, ничего не подписывай!
Порывисто вздохнув, Шпонка вошла в кабинет. Трое присутствующих сотрудников занимались каждый своим делом: Савушкин кричал в телефон, Кошкин писал что-то протокольное, а следователь прокуратуры Миша Белозеров, зевая, перелистывал дело.
– Присаживайтесь! – сказал Белозеров, прикрыв ладошкой очередной зевок.
Варвара села и огляделась.
Савушкин удовлетворенно завершил разговор, положил трубку и, не медля, ухватил Варвару в свои «тиски».
– Итак, Варвара Борисовна, вы не отрицаете, что в ночь перед исчезновением Маши у вас произошла серьезная ссора?
– Ну какая там серьезная? – спокойно отреагировала женщина. – Поругались чисто по-бабьи…
– Чисто по-бабьи – по квартирному вопросу! – возмутился Кошкин. – Крики слышал весь дом…
– То есть вы считаете, что ваша ссора никакого отношения к исчезновению Маши не имеет? – продолжил Савушкин. – Хорошо, тогда куда, на ваш взгляд, она могла деться?
– А вы у соседа, Романа, филолога вшивого, не интересовались? А ведь Маша чуть что, когда поругаемся, когда нахамит мне, так сразу к нему. Не знаю, о чем они там лясы точили… Книжки давал ей всякие умные-заумные читать.
Белозеров скучно поинтересовался:
– У них были интимные отношения?
– Чего не знаю, того не знаю… Хотя не исключено.
Белозеров, снова зевнув, протянул Варваре документы:
– Вот это подписка о невыезде. Подпишите. И ордер на обыск в вашей квартире.
Варвара хмыкнула, подбоченясь:
– И что же будете искать?
– Машу. Кстати, какая у нее группа крови? – ответил Белозеров.
– Не помню.
– Вы же кардиолог! – напомнил Белозеров, заставив женщину стушеваться.
– К-кажется, вторая. Надо посмотреть в мед-книжке, – она тяжко вздохнула. – Вы всерьез думаете, что это мы ее убили и порезали на кусочки?
– Это – вы сами сказали, – бесстрастно ответил Белозеров. – Подождите пока в коридоре… Домой к вам поедем вместе.
Варвара обреченно вышла в коридор, села на стул. Мимо нее на допрос провели соседа Романа. Поздороваться обоюдного желания не возникло, глянули друг на друга волками.
Роман был сейчас с иголочки: лоснящийся, прилизанный, с пробором посредине, в костюме и при галстуке. Первым заглянул в дверь.
– Здравствуйте, господа! По ваши души прибыл. Отставной учитель словесности Кухаркин Роман Евгеньевич. – Увидел Кошкина, перешел на легкую фамильярность: – О-о, товарищ милиционер, всем гражданам пример!
– Присаживайтесь, Роман Евгеньевич, – сухо произнес Савушкин. – Скажите, вы хорошо знали вашу соседку Марию Лихолетову?
– Ну как – знал… – Роман пожал плечами. – Не более как соседку. Еще с детского возраста.
– Она бывала у вас в квартире? – поинтересовался Савушкин.
– Нет. Чего ей делать в квартире старого холостяка?
– А вот ваша соседка Варвара утверждает, что Маша иногда приходила к вам, когда ссорилась с ней.
– Старая змея… – процедил Роман. – Да, приходила, – когда училась в школе. Я помогал ей по литературе и русскому языку. Диктанты писали. Я помог ей открыть Булгакова, Аксенова, Довлатова, Искандера… Ну а сейчас, чем я могу быть ей интересен?
– Простите за прямоту, у вас не было с ней интимных отношений? – спросил вежливо Белозеров.
– Да вы что, ребята?! – Роман округлил глаза. – Она ж для меня всегда ребенком была…
– Как думаете, куда могла исчезнуть Маша? – спросил Белозеров.
– Они и убили ее – из-за квартиры!
– Кто?
– Ясно кто – Варвара и Курбан! – Кухаркин кивнул в сторону Кошкина. – Я же Сереге все вчера как на духу рассказал… Ссорились они все время. А Варька Курбана хочет прописать… Да, теперь уж точно пропишет… – Роман спохватился, прикрыв ладошкой рот. – Только это в протокол не заносите!
Белозеров протянул Роману написанный от руки протокол. Роман достал очки, напустив умный вид, прочитал, расписался на всех листах.
– Мы хотели попросить вас быть понятым на обыске вашей соседки Шпонки, – предложил Белозеров.
– С удовольствием! – расцвел Роман.
– Тогда встречаемся на вашем этаже.
Роман кивнул и вышел. Вслед за ним ушли Кошкин и Белозеров.
Савушкин потянулся к телефону на столе, набрал домашний номер.
– Матильда Жановна, это Никита. Выходите к подъезду, едем на обыск.
– Ура-а!
Теща так бурно отреагировала, что Никита даже отдернул трубку от уха, почесал его и пошел догонять коллег.
Уже вечерело.
В здании УВД зажглись первые окна.
Кошкин сел за руль машины, рядом – Савушкин, на заднее сиденье – Белозеров.
Варвару посадили в отдельный автомобиль.
– Давай, Серега, к моему дому, понятого возьмем, – попросил Савушкин.
Кошкин тронулся, поехали. Вслед тронулась машина с Варварой.
– Ну, и как ты собираешься колоть эту нафталиновую парочку? – спросил Кошкин у Савушкина.
– Пока не знаю. Нужен экспромт.
Когда подъехали к подъезду, теща уже ждала в полной готовности. Она надела черный официальный костюм, очень похожий на судейскую мантию.
Савушкин вышел из машины, открыл дверцу.
– Садитесь, Матильда Жановна.
– Вот это экспромт! – оценил Кошкин.
Теща грузно села на заднее сиденье.
– Здравствуйте, товарищи! О, и Сережа здесь!
– Мое почтенье, Матильда Жановна! – почтительно склонил голову Кошкин.
– Как поживает молодая семья?
– Лучше всех, – радостно ответил Кошкин.
– Как Ирусик?
– Занимается тантрической аэробикой.
– Мой приветик ей.
– Всенепременно! – пообещал Кошкин. …В кабине лифта Кошкину не хватило места, и он рванул по лестнице, да так шустро, что успел встретить коллег у дверей лифта на этаже. Кошкин позвонил в квартиру Романа, на этот раз дверь открылась сразу. Роман еще не успел переодеться, стоял в футболке и трусах.
– Я мигом! – выпалил он.
Шпонка открыла ключом дверь, вошла первой, за ней последовали остальные: Белозеров, Савушкин, Кошкин с портативной камерой и, наконец, теща. Последним вошел Роман.
Белозеров объявил:
– Начинаем процедуру обыска. Производится видеосъемка. Понятые, назовите себя.
Кошкин включил камеру, начал снимать.
Теща гордо подняла голову.
– Луканина Матильда Жановна. Домохозяйка.
Следом назвал себя сосед:
– Кухаркин Роман Евгеньевич, в прошлом – филолог, интеллигент.
– Возражения есть против кандидатур понятых? – спросил Белозеров.
– Есть! – резко отреагировала Шпонка. – Интеллигента уберите. Замените на кого угодно, хоть на бомжа.
Белозеров замешкался.
– Хорошо.
Роман ухмыльнулся и молча ушел.
– Я сейчас найду понятого! – сказал Савушкин и набрал номер в мобильнике. – Анастасия Ивановна? Просьба к вам: можете поучаствовать на обыске в качестве понятой? Дело об исчезновении девушки. Адрес: улица Чехова, 5, квартира 34. Прямо сейчас. Ждем вас, процедуру обыска не начинаем!
– Да начинайте, мне нечего скрывать! – крикнула Шпонка. – Давайте!
Она неожиданно подошла к платяному шкафу, начала остервенело вываливать на пол вещи.
– Успокойтесь, мы вовсе не собираемся копаться в вашем белье, – попытался утихомирить женщину Белозеров.
Варвара же метнулась на кухню, что-то загремело, оттуда она выскочила с огромным столовым ножом.
– Вы с ума сошли! – растерялся Белозеров.
Савушкин бросился к женщине, но она тут же как бы смиренно протянула нож рукояткой Никите, тот тотчас забрал его. Варвара схватила подушку с кровати, сунула в нос Савушкину.
– Берите, вспарывайте! Не стесняйтесь! Дай покажу!
Савушкин убрал руку с ножом за спину. Но не тут-то было! Бросив приманку сыщикам, ушлая Варвара схватила с полки открытого настежь шкафа портновские ножницы и осуществила задуманное: рывком, как брюхо свинье, вспорола подушку, начала горстями выбрасывать наружу пух. Матильда Жановна, стоявшая рядом, попыталась отобрать изуродованную подушку, но, получив толчок в грудь, улетела прямо в кресло. Вместе с креслом она опрокинулась, смешно задрав ноги. Варвара захохотала, и в этот момент Савушкин овладел подушкой и аккуратно забрал у нее ножницы.
– Вы усугубляете ситуацию! – пригрозил Белозеров. – Мы это отразим в протоколе!
– Ха-ха! Да, так и запишите: убийство подушки! – не терялась Шпонка.
