– Сколько времени понадобится?
– Не меньше двух недель.
– Это по-вашему. А по-нашему, и недельки хватит.
Два здоровых санитара уже тащили каталку с притихшим Саньком по наклонному подиуму наверх.
Кузьма кивнул двум присутствующим пацанам, приказал:
– Будете стоять возле палаты. Утром сменят… – тронул за одеяло, которым был накрыт Санек. – Не унывай, браток, все будет высший класс.
Тот слабо улыбнулся.
…От слабости и потери крови Санек ночью бредил. Бормотал какие-то слова, иногда вскакивал с постели, пытался подняться, и его успокаивала, укладывала на место мягкая, приятная медсестра.
Поправляла подушку, смачивала сухие губы, трогала лоб рукой, шептала:
– Спи, парнишка, спи… Все пройдет и будет хорошо. Спи.
В палату, в которой лежал в одиночестве Санек, вошел штатский мужчина в сопровождении врача хирургического отделения, что-то шепотом сказал ему, и тот исчез.
Штатский взял единственный стул, стоявший здесь, кивнул внимательно следившему за ним Саньку, подсел ближе.
– Здравствуйте.
Санек не ответил.
– Как вы себя чувствуете?
– Нормально, – запекшимися губами произнес раненый. – А вы кто такой? Среди родственников я вроде вас не знаю.
Штатский оценил шутку, улыбнулся.
– Нет, я не родственник. Я – следователь.
– Я так и подумал. А пацаны при входе стоят?
– Я попросил их на время отойти. Скажите, как все это произошло?
– Что?
– Вас ведь ранили.
– Серьезно? – удивился Санек. – А я и не знал.
– Есть медицинское заключение. Ранение в область легких.
– Это плохо, – вздохнул Санек. – Дышать будет труднее.
– Ничего, заживет, – утешил его следователь. – Так как это произошло?
– Вышел из подъезда, и меня шлепнули. Вот и все.
– Кто это мог быть?
– Понятия не имею. Хулиган какой-нибудь. Или отморозок.
– Вы ведь не москвич?
– Нет, гощу здесь.
– У кого?
– У родственников?
– У Кузьмы?
– Какого Кузьмы? Первый раз слышу.
– Неужели? – усмехнулся следователь. – Кузьма – лидер вашей группировки, находится на службе у Часовщика.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Вы вот спросили про пацанов, здесь ли они. «Пацаны» – это жаргон определенного круга лиц. Лиц, скажем так, связанных криминалом.
– Знаете, я не буду с вами разговаривать. – Санек вдруг замотал головой, застонал. – Харэ, понимаете? Я больной! А вы ко мне со всякими прикидами лезете. – И завопил во все горло: – Доктор, врач! Мне плохо! Помогите!
В палату быстро вошел доктор, жестом попросил следователя пересесть подальше, пощупал пульс больного, зачем-то открыл веки глаз.
– Он плохо себя чувствует, – сказал он следователю. – Если вы не против, в следующий раз.
Тот с иронической ухмылкой стал складывать в папку протокол допроса, другие бумаги, заметил:
– Ну что ж, придем в следующий раз.
Глубокой ночью, уже под самое утро, к больничному корпусу подкатила машина «Скорой помощи», из нее вышел врач и два крепких санитара. Они направились ко входу в больницу.
Дверь была заперта.
Врач нажал кнопку звонка, в окошечке показалось заспанное лицо немолодого охранника.
– Что такое?
– За больным, – протянул бумагу в окошко врач.
Охранник прочитал, возмутился:
– А почему среди ночи? Дня, что ли, не хватает?
– Тяжелый больной.
– В каком отделении?
– В хирургии.
Страж нехотя открыл дверь, и врач с санитарами двинулись в глубь корпуса. В лифте пришельцы поднялись на соответствующий этаж, пошли по пустынному, длинному коридору отделения. Больные спали, врачей не было.
Парни возле палаты Санька, увидев знакомые физиономии, разулыбались, шустро открыли дверь, впустили их в палату.
Санек тоже проснулся, полез было обниматься с корешами, но «врач» сурово остановил его:
– Спокуха, Санек.
Санитары подхватили больного на руки и понесли к лифтам.
Уже почти в самом конце коридора из ординаторской высунулся, встревоженный шумом, взлохмаченный врач, совсем еще пацан, удивленно уставился на ночных посетителей.
– А куда вы его?
Следом за ним из той же двери высунулась такая же лохматая голова молоденькой медсестры.
– Ой…
Один из охранников бесцеремонно задвинул врача в ординаторскую, засмеялся:
– Не волнуйся, браток! Занимайся с девушкой любимым делом, а мы больного берем на поруки!
Три машины уже более двух часов колесили по загруженным улицам Москвы следом за автомобилем Бесика, а кавказец все никак не мог найти себе подходящего места.
В стареньком «фольксвагене» за рулем сидел Аркадий, рядом с ним вместо раненого Санька шумно пыхтел Леха, а сзади, по традиции, располагались Кузьма и Колян.
– Когда же он найдет себе пристанище? – злился Аркадий. – Два часа петляет, сука.
– Найдет, – успокоил его Кузьма. – Чувствует что-то, потому и петляет. У него нюх покруче собачьего… – Он включил небольшую рацию, сказал кому-то: – Внимание, мы уходим. Не упустите клиента.
«Фольксваген» завернул на какую-то улицу, снова вывернул на проспект.
– Але, где находитесь? Ответьте, где находитесь? – запросил Кузьма по рации.
– Идем по проспекту Мира.
Аркадий нажал на педаль полной подошвой, и вскоре они выскочили на указанный проспект, пристроились в хвост своим парням.
Наконец джип Бесика вынесся на Олимпийский проспект, и стало ясно, что он следует в казино при гостинице «Олимп».
– Ну вот, – улыбнулся Кузьма, – кажется, приехали.
Действительно, джип рванул по подиуму к центральному входу в отель, резко затормозил, и из него вылезли люди.
Преследователи останавливаться не стали, проскочили несколько сот метров и остановились в каком-то большом дворе.
Кузьма сказал Коляну:
– Мы остаемся здесь, вторая тачка отправляется за Костиком, третья свободна.
Подиум, по которому машины подъезжали к «Олимпу», был сооружен таким образом, что из-за него главный вход просматривался только с правой стороны.
Серый невзрачный «жигуль» припарковался внизу так, чтобы можно было в любое время выскочить на подиум, а «фольксваген» с Кузьмой и его пацанами поехал наверх.
Аркадий вывернул машину так, что вход в отель отсюда виден был просто идеально.
– Ну? Нормалек?
Костя, сидевший сзади рядом с Кузьмой, с прищуром присмотрелся к общему виду, кивнул:
– Нормально.
Он привычно навинтил на пистолет глушитель, затем пристроил ночной бинокль, через него посмотрел на отель, повторил:
– Все нормально.
Дал всем по очереди посмотреть в ночной бинокль, с улыбкой проследил за произведенным эффектом.
Стали ждать. К отелю без конца подъезжали какие-то люди, скрывались в тяжелых сверкающих дверях, а спустя время из тех же дверей выходили уже другие люди, садились в поджидающие их автомобили и уезжали.
– Как бы не пришлось куковать здесь до утра… – заметил Аркадий.
– Ничего, – пробубнил Леха, – ради такого дела покукуешь.
– Да я ничего. Это так, к слову.
– Слово хреноватое.
Серые «Жигули» стояли на своем месте – тоже ждали.
– Ну как, братва? – через рацию спросил Кузьма.
– Лучше не бывает! – бодро ответили ему.
По подиуму поднялась патрульная машина, из нее медленно, по-хозяйски вышли два милиционера, осмотрелись, направились к одному из автомобилей с водителем.
Проверили документы, подошли к следующей.
– Сейчас наших пошмонают, – сказал Аркадий. – Волыны у них где?
– Все нормально, – ответил Кузьма.
Милиционеры действительно заинтересовались серыми пацановскими «Жигулями», получили документы, стали их изучать.
Из «фольксвагена» внимательно следили за происходящим.
– Лишь бы никто не вылез из машины, – сказал Сергей. – Этого делать нельзя. Если вылезут, сразу станет видно, что чего-то боятся.
Менты вернули «Жигулям» документы, пошли ко входу в отель и скрылись за дверью.
В «фольксвагене» с облегчением вздохнули.
На подиуме показалась целая кавалькада машин, из них шумно стали выходить парни и молодые девицы.
– Как думаешь, кто девки? – спросил Колян Леху.
– Или шлюхи, или игроки.
– Ага, игроки, – засмеялся Аркадий. – Я бы тоже с такими поиграл… – Он достал банку с водой, сделал несколько глотков. – Это ж сколько надо иметь бабок, чтобы, как этот Бесик, просиживать каждый вечер в казино?
– Пойми, браток, – нравоучительно заметил Колян, – он не только проигрывает, но иногда и выигрывает.
Кузьма улыбнулся разговору.
Неожиданно по подиуму прямо к «фольксвагену» подкатил какой-то невзрачный «москвичок», остановился так, что перекрыл весь вид на отель, и в нем стали отчаянно целоваться молоденькие парень и девушка.
– Черт, – выругался Кузьма, – нашли место. – И кивнул Аркадию: – Отгони их.
Браток вышел из машины, подвалил к «Москвичу», что-то сказал пареньку. Тот ответил, Аркадий повторил.
