Они шли легко, быстро, с удовольствием. Обходили тех, кто еле тащился, иногда выскакивали на встречную полосу. Леха вскоре заметил такой же точно «мерс», активно догоняющий их.
– По-моему, по нашу душу, – сказал он Сергею.
Тот оглянулся, тронул Аркадия за плечо:
– Резко тормознешь, затем сразу бросок вправо.
– Вижу, понял… – спокойно ответил он.
Чужой «мерс» приближался. Намерения сидящих в нем были очевидны.
– Что такое? – забеспокоилась Маша.
– Все нормально, спокойно, – взял ее за руку Кузьма. – Рабочий момент.
«Мерс» поровнялся с ним, окна его стали медленно опускаться, и из них высунулся ствол.
– Тормози! – закричал Сергей.
Аркадий ударил по тормозным педалям, машину бросила в сторону, и в тот же миг воздух прорезала автоматная очередь.
«Мерс» промазал, проскочив вперед, но тоже стал мощно, с визгом тормозить.
Встречные и попутные машины шарахались, сворачивали в кювет, а преследователи снова поровнялись с жертвой, вновь в окне показался ствол.
– Резко вперед и в сторону!
Аркадий выполнил все, как было приказано, машина сначала как бы подпрыгнула, затем всей тяжелой массой свалилась в кювет.
Пули пронеслись мимо.
«Мерс» на сумасшедшей скорости уходил вперед, а из полуперевернувшейся машины выбирались пацаны. Кузьма помогал покинуть салон Маше.
Она плакала.
– Не хочу больше! Боюсь! – тычаясь лицом в плечо Сергея, причитала она. – Это же не жизнь, это вечный страх! Разве можно так жить?
К ним уже подрулила патрульная машина.
Офицер подошел, приложил руку к козырьку и первым делом попросил документы.
Аркадий достал все, что у него было, протянул офицеру.
Тот полистал, обошел вокруг машины. Поцокал языком, покачал головой.
– Раненых нет? Убитых тоже? Да-а, повезло, в рубашке родились.
Аркадий обиженно произнес:
– А может, повезло, что водитель у них такой?
– Может, и так. Но с вас все равно штраф за превышение скорости.
Аркадий застыл с открытым ртом.
– Как?
– Вот так. Дорожные правила надо соблюдать. Всем.
Впервые Часовщик пригласил Сергея на обед. Ресторан был серьезный, дорогой, и, кроме них двоих, здесь никого больше не было. На дверях висела табличка «Спецобслуживание».
– Вам стало жить опаснее, даже чем мне, – засмеялся хозяин. – Но странно, что эти горе-стрелки никого из вас даже не ранили.
– Вы жалеете об этом?
– Нет, удивляюсь. В таких ситуациях должны работать суперпрофессионалы. Например, такие как вы.
– Спасибо.
– Это не комплимент. Это констатация факта… – Часовщик подлил себе воды, с удовольствием выпил. – Мы можем говорить откровенно?
– Наверно.
– Наверно или можем?
– Наверно, можем.
– Понял. Что хотел от вас Грязнов?
Сергей, не переставая есть, пожал плечами:
– По-моему, ничего.
– Не верю, – возразил хозяин. – Такие люди никогда просто так ни с кем не встречаются. Я ведь знаю, о чем шел разговор.
– Если знаете, зачем спрашиваете?
– Хочу услышать от вас. Я ведь вам доверяю. Почти все доверяю. Он хотел перекупить вас?
– Зачем? – хмыкнул Кузьма.
– Он пригребает к рукам все, что более-менее ему кажется забавным.
– Меня, по крайней мере, он не пригреб.
– Будем надеяться. – Часовщик пощелкал пальцами, подзывая официанта, сказал ему: – Любезный, супчик слегка переперченный. В следующий раз прошу учитывать мои вкусы.
– Извините. Непременно, – откланялся тот.
Хозяин подумал о чем-то, прислонив палец к губам, как-то совсем по-детски посмотрел на Кузьму.
– Знаете, мне все время страшно жить.
– Почему? – удивился тот.
– Боюсь. Мне все время кажется, что меня убьют… разве можно так жить?
– Думаю, нельзя.
– А вы боитесь?
– Может, и боюсь, но я об этом не думаю.
– Счастливый человек. А я думаю. И днем думаю, и ночью.
– Зачем же вам такая жизнь?
– Не знаю. Наверно, по-другому уже не могу. Попал в колею. В азартную колею. А потом… потом, знаете, мне не дадут из нее выскочить. Или задушат, или посадят, или убьют. Может даже, вы убьете… – Он приблизил лицо почти вплотную к лицу Сергея, переспросил: – Вы убьете меня?
– За что? – не сразу спросил тот.
– Убьете. Ответ выдал вас. Непременно убьете. Но я все равно не выгоню вас и не… не подстрелю. Мне это не нужно. Потом, у меня ведь никого, кроме вас, нет. Сам не знаю, почему я к вам так привязался. Не знаю… – Часовщик помолчал какое-то время, вдруг лицо его стало злым и острым. – Но с «Мандарином» вы все равно работаете плохо. Мало денег они дают. Совсем мало! И если вы не будете приносить доход, я вас вышвырну. Знаете, что такое, когда вышвыривает Часовщик?! – Снова приблизил лицо, перешел на шепот: – У меня руки в крови. До самого локтя. И мне размазать вас по стенке не составляет никакого труда. Это я вам говорю. Я! И запомните это, Кузьма!
Зазвонил мобильный Кузьмы. Он бросил взгляд на Часовщика, сказал:
– Простите, – затем в трубку: – Слушаю.
Звонил Санек, голос был встревоженный.
– Кузьма, – кричал он, словно находился на другом конце земного шара. – Есть проблема! Я встречался с центральными, они говорят, что Гиря целиком подмял их под себя! Нам ничего там не светит!
– Поезжай к нему, разберись.
– Ездил. Он меня послал. Хорошо, что железку в лоб не всадил.
– Ты где сейчас?
– Дома! Спустился вниз, звоню из автомата!
– Через два часа на Таганке. У метро!
– Понял.
– Что-то серьезное? – с усмешкой спросил Часовщик.
– Нет, рабочий момент, – ответил Кузьма и налил себе воды.
Пока «мерс» был в починке, Кузьма ездил на одной из машин Часовщика – на изящной «ауди». Они подкатили на Таганскую площадь, издали увидели топчущегося возле входа в метро Санька.
Аркадий выскочил из машины, замахал ему рукой, тот заметил, заспешил навстречу.
Санек, уже поправившийся, впорхнул в автомобиль и, как только «ауди» тронулась, заговорил быстро, с ходу:
– Он сгреб меня за грудки и, как пса вонючего, вышвырнул. Я было на него, а он кулаком в лоб. Да кругом еще его бугаи ржут. Что оставалось делать?
– Сейчас разберемся. – От возмущения Кузьма гонял желваки на скулах. – Разберемся, и все будет как положено… – Повернулся к Аркадию, раздраженно сказал: – Побыстрее можешь, а то тащишься, как сонный?
– Не привык еще к машине.
– Значит, привыкай. А не то, к чертовой матери, выгоню.
В салоне от таких слов все сразу как-то притихли, и лишь Санек еле слышно протянул:
– О-о…
Это было то же самое кафе, где Сергей уже однажды встречался с Гирей. В этот раз вся братва осталась в машине. Кузьма покинул салон и двинулся ко входу.
Парни напряженно проследили за ним.
Гиря, как всегда, сидел в той же позе и в том окружении. При виде Кузьмы поднялся, заорал во всю глотку:
– А вот и мы приехали! Добро пожаловать, Кузьма!
Сергей подошел к столу, садиться не стал, в упор уставился на Гирю.
Тот улыбался.
– Фотографируешь, да?
– Мы ведь обо всем договорились, – сказал спокойно Сергей. – У нас ведь был базар, правда?
Гиря продолжал улыбаться:
– Базар – он ведь какой? Сегодня он есть, а завтра, глядишь, и нет базара. Переехал или вообще сгинул.
– Мы должны делиться!
– Ты что, гонишь мне предъяву? Так я тебя, крысеныша…
И тут случилось неожиданное. Сергей высоко подпрыгнул, с силой ударил Гирю в лицо ногой. Тот рухнул, как будто и не стоял вовсе.
Братва бросилась на Кузьму, он увернулся.
Его пытались ударить, он уворачивался, бил ногами, руками, головой и был совершенно неуязвим.
Когда дело было сделано и все лежали под столами, Сергей подошел к Гире, взял его за подбородок:
– Центральных вообще не трогаешь. Это теперь не твое! А сунешься, убью! Так и запомни!
Комплекс правительственных зданий находился недалеко от Красной площади, и найти именно тот подъезд, где работал Юрий Иванович, особого труда не составило.
«Ауди» въехала во двор административного здания по пропуску. Телохранителей попросили остаться в машине, самого же Сергея человек в форме провел внутрь здания.
С Юрием Ивановичем они разместились в небольшой комнатушке на пятом этаже, где, по всей видимости, тот работал.
– Излагайте, – с ходу предложил Юрий Иванович.
– Что?
– Все.
– Во-первых, я решил, что Маша должна жить у меня.
– Какая Маша? – не понял чиновник.
– Вы же сказали, рассказывайте все.
Он рассмеялся:
– Шутник, однако… Вы встречались с Грязновым. Впечатление?
– Хитрый. Осторожный.
– Предельно жестокий, – добавил Юрий Иванович. – Он что-нибудь предлагал вам?
– Перейти к нему.
– Не спешите. Сначала надо уйти от Часовщика.
– Этот тоже неожиданно разоткровенничался.
– Не может быть! – Чиновник даже откинулся на спинку стула. – Такого с ним не бывает.
– Случилось. И мне поначалу даже стало его жаль. Но потом…
