Один миллион долларов, который обещал ему Глущенко, это даже не деньги. Это даже не «крохи с барского стола», тысячные проценты с его капитала. На самих процентах он получает гораздо больше. За квартиру, конечно, спасибо, но это единственный подарок, который получит Шарипов. И останется без ничего. Он нахмурился. Почему вообще он считает, что все нужно вернуть своему дяде? Почему он прилетел сюда, чтобы покорно все отдать? Чтобы Глущенко жил, как и прежде, миллиардером, после убийства своей жены и ее сына, после стольких преступлений. Почему это справедливо? Почему он будет помогать националисту Степану Глущенко, почему он не ответит за свои прежние преступления?
Ринат покачал головой. Лучше об этом не думать. Ему никогда не справиться с Глущенко. Тот может оказаться за его спиной или рядом с ним. Он настолько неуловим и неуязвим, что Ринат не удивится, если выяснится, что под видом Иосифа Борисовича или хозяина этого отеля скрывается сам Владимир Глущенко. Он может придумать все, что угодно.
Выйдя из комнаты, Ринат спустился вниз. Нотариусы уже собрались в просторной гостиной. К ним присоединился и Плавник. Все четверо оживленно обсуждали какие-то документы, уже прорисовавшиеся на их персональных ноутбуках.
– Что у вас случилось? – поинтересовался Ринат.
– Слишком много активов, – пожаловался Плавник. – Я не совсем понимаю, зачем нужно передавать абсолютно все ваши счета и активы этому мсье Леру, но Шамплен находит все новые и новые счета в различных банках, о которых мы даже не слышали. Боюсь, что подведение балансового отчета отнимет у нас еще несколько дней.
– Должен был прилететь еще и мистер Леклерк, – вспомнил Ринат, – это французский адвокат, которого я лично знаю.
– Он попал в аварию, – ответил Шамплен, – кажется, его ударила машина, и он повредил себе ногу.
– Мы постараемся все проверить и без помощи господина Леклерка, – сказал Макензи.
Ринат подумал, что происходит слишком много непонятных совпадений и на Антигуа не приехал как раз тот адвокат, которого он раньше знал. Примерно через полтора часа появились запыхавшиеся Анзор и Павел. Они обошли все окрестности, но нигде не нашли исчезнувшего румынского журналиста. Хозяин отеля добродушно объяснил, что Галэску позвонил и сообщил, что сегодня вернется поздно.
Казалось, что в этот день уже ничего необычного не произойдет. Кроме Галэску, все остальные собрались за ужином. Пришла даже не очень разговорчивая и бледная Катрин, которая почти ничего не ела. Мужчины пили белое вино, Тамара сидела за столом и тихо вздыхала. Здесь мог оказаться и подходящий для флирта мужчина. Но все трое нотариусов не вызывали у нее никакого доверия. С охранниками она принципиально не встречалась, а румынский журналист, на которого она все-таки возлагала некоторые надежды, так и не появился за ужином. Поэтому она находилась в несколько меланхоличном настроении, наблюдая за всеми гостями.
Поздно вечером мужчины снова вышли на террасу. Тамара поднялась к себе в номер. Ей было скучно слушать все эти разговоры о футболе и особенностях национальной рыбалки на Антигуа. Минут через сорок появился наконец Тудор Галэску. Он отрывисто поздоровался, поднимаясь к себе в номер. Анзор выжидательно взглянул на Рината. Тот покачал головой. Ему не хотелось скандала в эти вечерние часы. Он даже не предполагал, что уже через час в этот отель приедут сразу несколько полицейских машин.
Галэску спустился вниз минут через десять. Достав сигару, он с видимым удовольствием закурил. Ринат подошел к нему.
– Где вы были? – спросил он у журналиста. – Мы ждали вас к ужину.
– Задержался, – ответил Галэску, – был в городе и поэтому немного задержался. Но мне говорили, что ваши помощники обыскали из-за меня половину острова.
– Мы только волновались. – Ринат говорил с ним, прислушиваясь к манере разговора румына, присматриваясь к его жестам, пытаясь разглядеть возможные шрамы от пластических операций на лице. Хотя понимал, что увидеть подобное почти невозможно.
– Понимаю, – добродушно ответил Галэску, – но ваши помощники искали меня с таким рвением, как будто я самый важный преступник на этом острове.
– Откуда вы об этом узнали, если вас здесь не было?
– У камней и холмов тоже есть уши. И глаза.
Плавник подошел к Ринату.
– Уже почти полночь, – сказал он, взглянув на часы. – Я поднимусь к себе и попытаюсь позвонить нашему другу нотариусу. Конечно, я его подниму с постели, но нужно сделать все достаточно оперативно. А вы попозже перезвоните своей супруге.
– Хорошо. Только вы можете позвонить прямо отсюда. У меня мобильная связь с роумингом, – протянул свой телефон Ринат.
– Нет, – усмехнулся Иосиф Борисович, – вы забываете, сколько мне лет. Я уже не помню все номера телефонов своих знакомых и приятелей. Приходится прибегать к помощи телефонной книжки. Или Тамары, которая всегда заменяла мне эту книжку.
Он повернулся и пошел к лестнице. Сердюк сидел в кресле, мрачно наблюдая за перемещениями Плавника. Макензи стоял у выхода на террасу. Шамплен, обняв дочь за плечи, что-то говорил ей, показывая на луну. Анзор и Павел расположились в глубине зала в удобных креслах. Все было почти идеально. И через несколько секунд раздался громкий крик.
Все услышали крик, подняли голову. Он доносился откуда-то со второго этажа. Анзор и Павел бросились туда первыми, за ними побежали остальные мужчины. У дверей номера Тамары стоял с трясущимися руками Иосиф Борисович. Он пытался что-то произнести, но не мог ничего сказать, а лишь поднимал руку, показывая в глубь номера. Первым туда ворвался Анзор. Тамара лежала в своем платье на постели. Анзор наклонился к ней. Шейные позвонки были сломаны. Она была задушена. Он поднял голову и, увидев взгляд Павла, покачал головой.
– Что случилось? – спросил вбежавший Ринат.
– Она убита, – пояснил Анзор, – кто-то сюда вошел и задушил ее. Совсем недавно, несколько минут назад. Тело еще теплое.
В коридоре столпились гости. Хозяин, поднявшийся наверх, сокрушенно качал головой. В его отеле никогда не случалось подобного. Вперед протиснулся Тудор Галэску. Он подошел к кровати, на которой лежала убитая. Взглянул на Анзора и наклонился к убитой.
– Мерзавец, – крикнул, не выдержав, Павел, – это ты ее убил.
Анзор попытался его перехватить, но было уже поздно. Павел ринулся на журналиста, пытаясь его ударить. Павел был высокого роста, бывший спортсмен, хорошо натренирован. Но кулак ушел в пустоту. Более того, Галэску как-то извернулся, и Павел полетел на пол.
– Подожди, – крикнул Анзор, хватая Павла за руки, – подожди немного.
– Хватит, – попросил Галэску, – показательный бой окончен. Прошу всех отсюда удалиться. Всех, кроме господина Шарипова. Хотя бы на одну минуту. Потом вы можете вернуться.
– Уходим, – решил Анзор, потянув за собой Павла.
Все вышли из комнаты. Иосифа Борисовича отвели вниз, у него тряслись руки, ему было плохо. Рядом посадили Катрин, она не совсем поняла, что произошло в комнате молодой женщины, но все равно испугалась. Отец пытался ее успокоить.
– Это вы задушили моего секретаря? – холодно осведомился Ринат. Сейчас он был в таком бешенстве, что готов был своими руками удавить убийцу. Он уже не сомневался, что перед ним был сам Владимир Глущенко.
– Нет, – покачал головой Галэску, – конечно, не я. Вы неправильно выбрали объект, мистер Шарипов. Я прилетел сюда, чтобы вас защищать. Позвольте представиться. Я специальный инспектор Интерпола. Мы занимаемся делом вашего дяди – погибшего Владимира Глущенко. В Интерполе появились сомнения насчет его гибели в вертолете. Его останков мы так и не нашли, а его начальника охраны, якобы погибшего вместе с ним в вертолете, даже видели в Москве. Поэтому меня командировали сюда для проверки этой версии, мистер Шарипов.
Ринат ошеломленно взглянул на документы «румынского журналиста». Ему не хотелось ничего скрывать. Но сообщить инспектору Интерпола о том, что Глущенко жив, – значит расписаться в собственном преступном попустительстве. Это он сразу понял.
– Он погиб во Франции, – сказал Ринат, – и я стал его единственным наследником.
– Случайным, – возразил Галэску, – мы знаем, как все произошло. На самом деле наследником должны были объявить бельгийца Вольдемара Леру, но неожиданно появились вы.
– И поэтому кто-то убил моего секретаря? – гневно спросил Ринат. – Чем она могла помешать убийце?
– Возможно, она могла его опознать, – предположил инспектор Интерпола. – Она видела господина Глущенко до его «гибели»?
– Конечно. Они вместе работали.
– Вот видите. Это могла быть основная причина. Хотя и не единственная.
– Подождите, – он вспомнил, что на серванте, стоявшем в коридоре, лежала пачка салфеток. Обычная коробка, в которой лежат салфетки. Кончик первой из них торчит наверху, и их можно вытаскивать одну за другой.
