– Не сходи с ума, – разозлился Глущенко, – пусть завтра она пришлет тебе письменное подтверждение отказа от всех претензий на твое возможное наследство. Завтра до вечера. Если не пришлет, то уже послезавтра ты снова будешь холостым… Ты все понял?..
Ринат отчетливо представил, что именно могут сделать с Инной. И понял, что это не обычная угроза. Глущенко не остановится ни перед чем, чтобы получить назад все свои деньги. Жизнь Инны для него ничего не стоит, как и жизни сотен других людей.
– Откуда вы так быстро узнали об этом? Кто вам сообщил?
– Не твое дело. Ты лучше подумай, как быстрее организовать ее письмо. У тебя только одни сутки. Зачем ты это сделал? Все время ищешь приключения себе на голову.
– Я хотел гарантировать ей права на мое наследство, если со мной что-то случится.
– Ты стал слишком умным и предусмотрительным. Нельзя быть таким умным, это вредно для здоровья. У тебя одни сутки. И не забудь, что, если до завтрашнего вечера мы не получим этого письма, ты можешь снова считать себя холостым. Карим остался в Москве, он сделает все как нужно.
Глущенко отключился.
«Слишком быстрая реакция, – снова подумал Ринат, – нужно будет попытаться вычислить, кто именно ему позвонил».
Он вышел из своего номера, спустился вниз. За столом сидел только Макензи. Остальных здесь не было.
– Где они? – спросил по-английски Ринат.
– Господин Сердюк пошел принимать какое-то лекарство, – пояснил Макензи, – а господин Шамплен поднялся к своей дочери.
– Они никому не звонили?
– При мне никому.
Ринат обессиленно опустился на стул. Затем снова поднял голову.
– Сегодня утром вы поехали в город. Вы встречались с мсье Леру? Вы же рассказывали мне, что вчера с ним разговаривали.
– Вчера разговаривал, – согласно кивнул Макензи, – по телефону. А сегодня я его не видел.
– Откуда взяли документы с его подписями?
– Их передали в мой офис сегодня утром. Когда мы поехали в столицу.
– Скажите, мистер Макензи, вы давно живете в столице?
– С самого рождения. Уже много лет.
– И давно работаете нотариусом?
– Давно. Тридцать с лишним лет. А почему вы спрашиваете?
– Дайте вашу руку, – попросил Ринат.
Темнокожий Макензи протянул руку. Ринат внимательно осмотрел ладонь. Неужели можно до такой степени изменить пигментацию кожи? Тембр голоса, походку, разрез глаз. Неужели Глущенко мог согласиться стать темнокожим? Нет, никогда в жизни.
– Успокоились? – насмешливо спросил Макензи. – Зачем вы это делаете? Думаете, что я не тот, за кого себя выдаю? Но это глупо, на этом острове меня знает каждая собака. А вот остальных двух нотариусов никто не знает. И вашего румынского журналиста, который наверняка не журналист, тоже никто не знает.
– Почему не журналист? – насторожился Ринат.
– Он хороший охотник, – сообщил Макензи, – целыми днями ходит по холмам и стреляет кроликов. Если бы он был журналистом и собирал этнографический материал, то не стал бы себя так глупо вести.
– Интересно, – согласился Ринат, – значит, вы думаете, что он не журналист?
– Уверен. Точно так же, как и ваши ребята, которых вы называете юристами. Они никакие не юристы, а обычные телохранители. Ведь это правда? Хотя ваш секретарь вызывает у меня уважение. Возможно, она действительно вам помогает, но она слишком сексапильна, так, кажется, говорят.
– Вы наблюдательный человек, – кивнул Ринат, – теперь я буду знать, что вам можно доверять.
– Лучше доверять только самому себе, – посоветовал Макензи, – так будет гораздо спокойнее. И надежнее.
Ринат кивнул в знак согласия и, вскочив со своего стула, снова побежал наверх, в свою комнату. Он вызвал к себе Анзора и Павла.
– Найдите этого румынского журналиста, – попросил Ринат, – он не тот, за кого себя выдает. Только учтите, что он может быть вооружен.
– Найдем, – кивнул Анзор, – что с ним делать?
– Ничего. Только верните его сюда, и я сам с ним поговорю.
Анзор и Павел переглянулись, выходя из комнаты. Следом за ними Ринат вызвал Тамару.
– Сколько раз ты видела моего погибшего дядю? – уточнил он у своего секретаря.
– Не помню точно. Но раз пять видела. А почему вы спрашиваете?
– Ты не помнишь каких-нибудь характерных особенностей его походки? Или какие-нибудь привычки, может, он любил прищуриваться или как-то по-особенному улыбаться?
– Нет, – вспоминая, покачала головой Тамара, – ничего такого не помню. Он только деньги или бумаги брал характерным жестом. Не всеми пальцами, а двумя, как клещами. Большим и указательным. Я еще тогда обратила внимание. А почему вы спрашиваете? Он же давно умер.
– Просто интересно. – Он даже не мог подумать, что этот разговор будет последним и он невольно подставит своими вопросами молодую женщину.
В этот момент в комнату ворвался Плавник. У него был растерянный вид.
– Зачем вы сообщили всем о своей женитьбе? – упрекнул его Иосиф Борисович, с трудом переводя дыхание. – Вы же сами говорили, что об этом никто не должен знать. Почему вы все рассказали?
– Вас не было, а нотариусы объяснили мне, что я не имею права оформлять перевод активов на Леру без согласия моей жены.
– Не нужно было ничего говорить, – почти простонал Плавник, – теперь они требуют, чтобы мы предоставили им письменное согласие вашей супруги на перевод активов мсье Леру. У нас появились большие проблемы. Пока мы не оформим бумаги в Москве, они не станут ничего оформлять здесь, на острове. А вы говорили, что у вас все уже решено с мсье Леру.
– Мы с ним уже договорились, – выдавил Ринат, – но я не знал, что это так важно и принципиально.
– Очень важно. Вы, по существу, торпедировали ваши переговоры, – пояснил Плавник, – и я не понимаю, какую цель вы преследуете. Если вы хотите передать свои активы Леру в доверительное пользование, то зачем вспоминали о своей супруге? А если не хотите, то зачем вообще сюда приехали? У вас бывают не совсем логичные поступки, Ринат Равильевич, которые я не могу понять.
– Я сам ничего не могу понять, – признался Ринат. – С одной стороны, мы действительно договорились, и я хотел все подписать. Но с другой… вчера ночью он немного переиграл условия нашего договора, и я начал думать, что не совсем прав, когда отказываюсь от контроля за своими активами…
– Вам нужно определяться, – развел руками Иосиф Борисович.
– Кто такой этот загадочный мистер Леру? – вмешалась Тамара. – Зачем вообще вы сюда прилетели, если не хотите ничего подписывать? И почему я ничего не знала раньше о ваших договоренностях и о вашей регистрации?
– Ты узнала об этом в самолете, – напомнил Ринат. – Что касается договоренностей с Вольдемаром Леру, то это моя проблема. А ты должна работать моим секретарем и не задавать ненужных вопросов. Иосиф Борисович, вы можете организовать максимально быстро письмо Инны, заверенное российским нотариусом, о том, что она отказывается от всех претензий и разрешает мне передачу моих активов бельгийскому гражданину Леру?
– Сейчас в Москве уже ночь, – напомнил Плавник, – это можно будет организовать, только когда у нас будет ночь. Я сначала позвоню своему нотариусу, а уже затем вы перезвоните вашей супруге.
– Когда они начинают работу? – уточнил Ринат.
– Примерно с десяти утра. Здесь будет два часа ночи.
– Значит, сегодня мы не спим и встречаемся с вами в два часа ночи, – решил Шарипов. – Надеюсь, что у нас все получится.
– Я вам больше не нужна? – желчно осведомилась Тамара.
– Нет.
– Тогда я пойду. Так обидно, что мы сидим в этой глуши. Здесь повсюду прекрасные пляжи, а в нашей бухте водятся какие-то ядовитые медузы, и поэтому здесь нельзя купаться. А я взяла с собой сразу несколько купальных костюмов.
– Вернемся в Сент-Джонс, снимем там пятизвездочный отель с бассейном или со своим пляжем, – предложил Ринат. – Я надеюсь, что мы здесь все быстро закончим. Самое позднее через два дня. А потом сможем нормально отдохнуть и даже позагорать. Обещаю дать тебе три лишних дня отдыха.
– Спасибо, – кивнула она, – буду ловить вас на слове.
Она вышла вместе с Плавником. Ринат задумчиво взглянул на свой телефон. Напрасно он пообещал Тамаре три лишних дня. После того, как он подпишет все документы, у него останется не так много денег даже на то, чтобы платить им зарплату. И еще этот дом в Киеве. Как обидно. Неужели Глущенко решил отдать его одному из тех «хомячков»? Ведь сам Ринат сделал все, чтобы разорить своих «родственников» и не отдавать под их контроль Харьковское объединение. А теперь Глущенко хочет передать Степану этот киевский дом. Было обидно…
Он снова вспомнил об угрозах своего дяди. Ринат отлично понимал, что Глущенко не шутит. Если Инна не оформит завтра это письмо, то вполне вероятно, что послезавтра в ее квартиру постучится кто-то из киллеров. И спасти Инну будет невозможно. Этот дамоклов меч будет висеть над семьей Шарипова до тех пор, пока Глущенко во второй раз не уйдет в небытие. Ринат даже испугался этой мысли. Она впервые промелькнула в его сознании.
