– Интересно, что сейчас делают Дубко, Павленко и Муромцев? – спросил Рябов больше риторически.
– Думаю, то же самое, что и мы, – ответил Богданов.
– Хорошо, если так, – вздохнул Рябов. – Им-то тяжелее, чем нам. Юра вместе с раненым Василием, а Дубко – так и вовсе один.
– Ничего, – сказал Богданов. – Как-нибудь справятся…
– Куда они денутся! – согласился Рябов.
– А тогда – полюбуйся видом из окон, – сказал Богданов. – Что там, как там…
* * *
Александру Дубко предстояло захватить башню, в которой располагался пункт связи между землей и самолетами, находящимися в воздухе. Без связи с землей, понятное дело, ни один самолет не приземлится. А если так, то и американские самолеты с подкреплением также не смогут приземлиться на аэродроме Темпельхоф. А другого аэродрома поблизости не было. Аэродромов такого класса вообще не было на территории Западной Германии – только Темпельхоф.
Было несколько таких аэродромов за пределами Западной Германии, но это все равно, что их не было вообще. Потому что, приземлившись на одном из таких аэродромов, американское подкрепление должно было потратить несколько дней, чтобы добраться до места противостояния. А поскольку в этом противостоянии все решали считаные часы, а может, даже считаные минуты, смысла сажать свои самолеты где-то на другом краю Европы у американцев не было. А без подкрепления они вряд ли решатся на прямое столкновение с советскими и восточногерманскими вооруженными силами.
Вот что означало нарушить связь с наземными службами аэродрома Темпельхоф и находящимися в воздухе самолетами. Вот какая ответственность лежала на пятерых спецназовцах КГБ. Это в равной степени касалось и Богданова с Рябовым, и Дубко, и Павленко с Муромцевым. У каждого из них был свой отдельный участок фронта, и от того, как они будут воевать на этом участке, зависел успех всей операции. А вместе с тем, может статься, и судьба всего мира.
Для Дубко задача осложнялась тем, что он был один. Ему не на кого было рассчитывать, кроме себя самого. У него не было рядом дружеского плеча, на которое он мог бы опереться, никто не мог защитить его со спины. Однако и это не было главным. Главным было то, что он не имел права погибнуть. Потому что если бы он погиб, кто бы выполнил приказ?
Где находится башня, Дубко знал. Да и что тут было знать, если ее купол высился над большинством других аэродромных сооружений? Главным было – не обращая на себя внимания, подобраться к башне и проникнуть в нее. А захватив, удержать до прибытия советских боевых самолетов. Одному, не надеясь ни на чью помощь.
Подобраться к башне, конечно, не составляло большого труда. Может так статься, что никто и внимания не обратит на Дубко. Идет себе человек в камуфляже с американским автоматом за плечом – и пускай себе идет. Что тут необычного и подозрительного? Темпельхоф – аэродром военный, здесь много ходит таких – в военной одежде и с оружием.
Ну а если бы кто-нибудь все же обратил особое внимание на Александра Дубко, уж с ним-то он справился бы в два счета! Все самое основное должно было случиться потом. Сколько людей находится в башне? Вооружены ли они? Сможет ли Дубко единым, так сказать, махом нейтрализовать этих людей?
Впрочем, на какие-то из этих вопросов Александр ответы знал. Ответы эти были предположительными, но все же… Среди связистов в американской армии много женщин. Скорее всего, они тоже будут в башне. Это – раз. С женщиной справиться куда проще, чем с мужчиной. Это – два. Обычно на таком посту людей бывает немного – всего-то несколько человек, меняющих друг друга через определенное время. Это – три. Кроме того, Александр где-то слышал, что на такие посты солдаты заступают без оружия: есть, кажется, в американских войсках такой приказ. Это – четыре. Все это вместе давало Александру Дубко немалые шансы на то, что он справится с задачей, захватит башню и при этом останется жив.
До башни Дубко добрался без особых приключений. Теперь главным было – отыскать вход. И с этой задачей Александр справился без особых затруднений. Невдалеке он увидел узкую металлическую лестницу с перилами, которая вела наверх. Скорее всего, это и был вход, так как других лестниц поблизости не было.
Дубко поудобнее перехватил автомат и стал подниматься по лестнице. И надо же такому случиться, что как раз в это самое время навстречу ему по лестнице спускались двое – мужчина и женщина. И он, и она были в военной форме, а кроме того, у мужчины на поясе висела кобура с пистолетом.
Все эти детали Александр заметил и оценил мгновенно – как и подобает опытному бойцу. Сделав отсутствующее выражение лица, он хотел пройти мимо этих двоих, но они его окликнули. Причем сразу оба: вначале – мужчина, а затем и женщина тоже добавила несколько слов. Что могли означать эти слова, Дубко, конечно, не знал. Он, как и Богданов, как и все другие бойцы спецгруппы «Дон» (кроме Муромцева), из всего английского языка знал лишь несколько самых ходовых и специфических выражений. А тут – нате вам – к нему обращаются на английском языке! Причем сразу двое!
Не меняя выражения лица, Дубко с видимой досадой махнул рукой: отстаньте, мол, не до вас. Но мужчина произнес еще какую-то фразу, а затем ухватил Александра за плечо, требуя от него ответа.
– Йес, – произнес Дубко первое вспомнившееся ему английское слово, надеясь, что мужчину устроит такой ответ.
Но американца ответ явно не устроил. Больше того, на его лице вначале отобразилось недоумение, а затем и другое чувство, которое было для Александра куда как опаснее. Кажется, американец заподозрил что-то неладное и был готов поднять крик – скорее всего, дуэтом с женщиной. Понятно, что на крики тут же сбежались бы другие люди, а этого Дубко допустить никак не мог.
Он сделал глубокий вздох и сразу же вслед за ним хлопнул мужчину ладонями по ушам. Прием у спецназовцев известный и эффективный – после такого удара противник практически мгновенно лишается сознания. Что и произошло. Пока мужчина в беспамятстве цеплялся за перила лестницы, Дубко одной рукой мгновенно выдернул у него из кобуры пистолет, а другой рукой помог ему перевалиться через перила. Жив
