Но, к моему разочарованию, машина проехала дальше. Значит, мне и дальше предстояло «наматывать километры» себе на ноги. Я приподнялся из кювета вовремя и увидел, как мигают красные фонари стоп-сигнала. Водитель тормозил классическим способом. Не держал педаль тормоза постоянно нажатой, а притормаживал импульсными нажатиями. Значит, машина все же желала остановиться? Я уже приготовился побежать за «уазиком» вдогонку, когда увидел, как фары осветили поле в стороне от дороги. Значит, не включая сигнал поворота, внедорожник с дороги съехал. Кювет здесь был глубокий и широкий. Преодолеть его даже внедорожнику не по силам. Значит, где-то там есть поворот на боковую дорогу, скорее всего, грунтовую. Я снова спрыгнул в кювет, который только что покинул, согнулся, спрятавшись от взглядов со стороны, вытащил карту и фонарик, посветил себе и нашел место, где я нахожусь. Да, действительно, впереди был поворот на грунтовую дорогу. А в километре от дороги находился лес, который я в темноте не видел. Какого-то обозначения, кроме девственного леса, там не было. Но не по грибы же поехал «уазик». И время не то, и вообще грибной сезон еще не скоро начнется. Я понимал, что меня мало должно касаться расположение воинских частей украинской армии по эту сторону фронта. Это дело разведки ополчения, которая мне помогает, но помогать которой я, имея собственное задание, совсем не обязан. Тем не менее для выполнения моего задания мне неплохо было бы часть пути преодолеть транспортом. А там мог быть транспорт.
Я поднял бинокль, чтобы рассмотреть лес, к которому стремился «уазик». И увидел в той стороне несколько машин того же типа. А дальше… А дальше были выставлены целых две батареи РСЗО «Град». Там же, неподалеку, стоял небольшой палаточный городок. Как я полагал, солдатам, обслуживающим системы залпового огня, предоставили возможность жить в относительном удобстве. А самая большая палатка, рядом с которой стояла внушительных размеров тележка, была использована, видимо, как склад боеприпасов. Тележка для того и стояла здесь, чтобы возить заряды к самим «Градам». «Град» быстро расходует свой боезапас. А ради одного залпа подгонять его к передовой было не просто неразумно, но даже и опасно, поскольку у донецкой армии имелись в распоряжении более мощные и более дальнобойные РСЗО «Смерч», способные ответным огнем просто уничтожить «Грады».
Но все эти расчеты меня касались мало. Мне в данном случае нужна была только машина, и я решил ее добыть. Для чего срезал путь и не за «уазиком» побежал, а почти наперерез его движению. Это вовсе не говорило о том, что я хотел догнать внедорожник. Я, конечно, достаточно высокого мнения о своей физической форме, тем не менее бегать наперегонки даже с таким относительно тихоходным автомобилем, как «уазик», я не собирался. А вот посмотреть на месте, что там эти машины делают, и найти возможность прокатиться на одной из них – это меня вполне бы устроило. Главная трудность в моей затее состояла в том, чтобы угнать одну машину и не вызвать этим тревогу среди других водителей, то есть не пригласить их в преследование. Пока у меня никакого конкретного плана не было, но планы часто составляются на месте. А в таких обстоятельствах, когда у меня предельно мало данных, вообще невозможно составить заранее даже приблизительный план. Можно только цель определить. И я двигался вперед, не выходя на дорогу. И за время моего движения в сторону леса с «Градами» по дороге в ту же сторону проследовал еще один «уазик». Общее количество машин говорило о том, что проводится какое-то оперативное совещание. Я никогда не пытался узнать, на какое расстояние должны быть отведены, согласно минским договоренностям, средства тяжелой артиллерии, к каковым относятся системы залпового огня, но похоже было, что украинская сторона готовится к нарушению перемирия. Пока я находился вне пределов слышимости от батарей «Града», я остановился и набрал на трубке номер Миколы. Звонки длились долго. Микола, наверное, спал. Но начальнику разведки вообще-то положено во время сна держать трубку рядом с рукой. Наконец Микола ответил:
– Слушаю тебя, старлей. Спасибо сразу хочу сказать за пулеметы. Они нам очень сгодятся.
– Значит, не спрашиваю, вернулись ли разведчики…
– Вернулись. Ты только о них хотел узнать?
– Нет. У меня сообщение. У тебя нет под рукой дубликата тех карт, что ты мне выделил?
– Есть, но без тех отметок, ради которых я тебе карты и давал.
Он имел в виду, что на картах не обозначены минные поля.
– И не надо. Карта под номером два. Возьми в руки.
– Взял. Ты уже туда добрался!
– Вошел на самый краешек. Смотри на лес в квадрате… – я назвал квадрат карты.
– Вижу.
– Там сейчас сосредоточены двенадцать РСЗО «Град» – две батареи. В настоящий момент рядом с лесом скопилось множество армейских легковых автомобилей. Похоже, проводится какое-то совещание.
– Я понял. Мы сегодня же сообщим в миссию ОБСЕ. Прямо ночью сообщим. Пусть они разбираются. Это похоже на подготовку наступления. Значит, нам следует готовиться к обороне.
Я вдруг понял, что я могу сделать, одновременно облегчив себе задачу и сорвав планы украинских военных.
– Две батареи «Градов» – это серьезно?
– Очень серьезно, – сказал Микола. – При хорошей стрельбе они способны смести нашу оборону. Просто перероют землю вместе с людьми и техникой.
– Я попробую помочь…
– Чем?
– У них внутри лагеря стоит большая палатка. Похоже, с боезапасом для «Градов». Я попробую ее взорвать… Если не получится, подниму много шума и хотя бы совещание сорву. Попозже позвоню. Жди результата…
– Буду ждать, старлей… Удачи тебе. Мы в тебя верим… И в твоих солдат тоже.
– В моих солдат? – не понял я, о чем речь.
– Сейчас выезжаю на границу. Звонили из погранотряда. Прибыли три солдата, что тебя догоняют. Бывшие твои сослуживцы. Заказывал их?
– Заказывал, но ждал через сутки.
– Значит, командование твое оперативно работает. Мне пора. Еще раз – удачи тебе…
* * *
Убрав трубку в карман, я снова поднял бинокль, чтобы составить, может быть, не окончательный, но хотя бы более детальный план действий. Тепловизор давал возможность видеть все фигуры людей, даже если они прятались или были чем-то прикрыты. Если спрячутся за камень, их тепло будет над камнем сиять и выдаст их. И, понимая, что мне следует искать, я нашел то, что хотел. Должно быть, лагерь был обнесен колючей проволокой. Разворачивали ее наспех, не укрепляя, и использовали не вкопанные, а переносные столбики, устанавливающиеся на крестовине, как новогодняя елка. Мне уже говорили о таком способе защиты территории, когда под нижним рядом проволоки легко подлезть. Но периметр охранялся часовыми. Но в пределах визуального контроля друг от друга они находились только в дневное время. Со стороны грунтовой дороги располагались и ворота, такие же временные, переносные. И все машины собрались перед этими воротами и около колючей проволоки, грубо говоря, лагерного фасада. Там же стояли и водители, которых внутрь лагеря, вслед за офицерами, которых они привезли, не пустили. Все это делалось, как когда-то делалось в Советской армии, про порядки которой я только слышал, хотя сам в ней, согласно своему возрасту, не служил. Тогда даже солдаты спецназа ГРУ не знали, что они служат в спецназе, а думали, что служат в воздушно-десантных войсках, поскольку носили десантную форму. И вообще наличие такого рода войск, как спецназ ГРУ, тщательно сохраняли в тайне от своих же граждан, хотя на Западе о таких подразделениях хорошо знали. От своих все скрывали более тщательно, чем от потенциального противника. Эти советские традиции после развала Советского Союза перешли полностью в армию украинскую.
Я выбрал для себя новый маршрут и двинулся не к легковым машинам, собравшимся у ворот, а в обход всей огороженной площадки. Главная задача, которую я себе поставил, – разжиться более тяжелым оружием, чем то, которое есть у меня. Мне необходимо было иметь автомат с «подствольником», и несколько гранат «ВОГ-25»[30]. Еще желательно было бы добыть хотя бы пару ручных гранат. Лучше «Ф-1», как достаточно мощную.
Взорвать склад боеприпасов для «Градов» задача достаточно сложная. Точно я не знал, но по аналогии, скажем, с минами и с минометами я предположил, что боеголовки со взрывателями наворачиваются на реактивные снаряды в последний момент. Или перед выстрелом, или перед заряжением. Скорее, первое, поскольку этого требует безопасность заряжающих. Значит, и сами боеголовки со взрывателями должны храниться отдельно. Возможно, в той же палатке, но в отдельном ящике. Взорвать все, не имея в своем распоряжении взрывчатки, возможно, проблема неразрешимая. Я даже не знал, как воспламеняется горючее у реактивных двигателей этих снарядов. Но, если есть горючее, значит, его можно воспламенить. Однако здесь запросто можно самому взорваться вместе с этим складом, что вовсе в мои планы не входило. У меня есть свое задание, которое я обязан выполнить. Более того, меня предупреждал полковник Росомахин, что, кроме меня, ГРУ не имеет выхода на Терриконовку. Значит, я там необходим своей службе. Своей! Но помощь моя ополчению и общему делу может оказаться существенной уже здесь. И это значит, что необходимо совместить интересы своей службы с интересами армии Донецкой республики. И я должен был это сделать…
