– Не понял! – удивился Сомов. – Чего духам у Бэлы делать?
– Так, может, она и вызвала их? Прочухала, что мы рядом, и вызвала. Или мужик раненый связался с дружками.
– Не похоже. Если боевиков вызвали соседи, то те блокировали бы дом скрытно. Или, напротив, подогнали бы БТР или БМП да и разнесли бы этот дом вместе с нами. Нет, тут что-то не так. Я к торцу, оттуда лучше видно соседнее здание.
Сомов перешел к торцу. Увидел, как из «УАЗа» вышли двое боевиков – славяне в российской военной форме без знаков различия. Они были явно пьяны и говорили громко, по-русски:
– Ну вот, Диман, и хата нашей сучки. Доставай спирт, гулять будем.
– Это я мигом, Калач, – гоготнул Диман. – А может, вернемся? Чечены узнают, что мы их бабу того, головы в момент снесут!
– А как они узнают? Кто им расскажет? Некому будет базарить. Да не ссы ты. Один хер от черных валить надо. Долго им не продержаться. Не сегодня завтра выбьют из города. Не идти же с ними в горы! В обратку к своим подадимся. Типа, в плену были. Кто проверять будет? Идем, не хрена время терять. И запомни, первый Бэлку тяну я. Ну, а дальше муженька и детенышей валим. И в развалины. Въехал?
– Въехал. Давай выпьем!
– Без базара!
Предатели по очереди приложились к фляжке. Бросив автомобиль на дороге, они, заметно шатаясь, направились к дому чеченской семьи. А Сомов, поняв, что задумали отморозки, рванулся вниз, предупредив Никонова:
– Пост не оставлять!
В комнате крикнул командиру отделения:
– Руденко! За мной!
– А че эти козлы к соседям пошли? – спросил сержант. – Отсюда их базар слышно не было.
– Эти козлы, Паша, решили изнасиловать Бэлу, затем всю семью убить и к нашим сдернуть – типа, из плена бежали.
– Ах они суки!
– Вперед, Паша! Приготовь нож. Работаем тихо!
– Понял!
Оставив автоматы, замполит и командир отделения выскочили через окно на улицу и бросились к дому чеченской семьи. У двери остановились. Услышали голос Бэлы:
– Что вы делаете, шакалы? Оставьте меня, не трогайте!! Нет!.. Нет!..
И пьяный крик:
– Заткнись, стерва! Или всех положим! Раком ее ставь, Диман, раком!
Донесся детский плач.
Руденко сжал в руке холодную рукоятку ножа:
– Ну, твари! Падлы!
– Врываемся, – приказал капитан, – я впереди, валю ближнего, второй твой. Его в нокаут. Допросим, перед тем как кончить. Вперед, Паша!
Капитан и сержант ворвались в прихожую, оттуда в большую комнату. В углу, закрыв голову ручонками, кричал мальчик; девочка лежала у входа в комнату, где находился раненый чеченец. Он тоже что-то кричал. Бэлу же, поставленную на колени, задрав за волосы голову вверх, держал один боевик; второй, пуская слюну, срывал с женщины одежду. Отморозки не успели отреагировать на появление десантников. Капитан Сомов ударом ноги отбросил насильника от женщины и тут же, сблизившись с ним, вогнал нож в горло. Бандит захрипел, завалившись на бок. Руденко ударом ребра ладони по шее вырубил второго насильника. Тот, теряя сознание, отпустил волосы и упал перед женщиной. Взбешенный сержант нагнулся над бандитом и начал наносить ему удары кулаком в голову, разбивая в кровь и свою руку, и физиономию ублюдка. Освободившаяся Бэла бросилась к дочери, к ней кинулся сын.
– Хватит, Паша! – приказал сержанту Сомов. – Я сказал, хватит, он живой нам нужен!
Руденко застыл с поднятым кулаком. Рука его дрожала. Он подчинился, встал, вложил нож в ножны:
– Все! Все!
– Замочил?
– Не знаю.
– Так проверь!
Из комнаты, весь перевязанный и бледный, шатаясь, вышел раненый чеченец. В руке он держал палку от швабры. Увидев, что жене больше не грозит опасность, облокотился о косяк двери.
Сомов подошел к женщине:
– Кажется, мы вовремя. Что с дочерью, Бэла?
Чеченка взглянула на капитана. В ее глазах стояли слезы. И это не были слезы боли или страха. В ее взгляде явно читалась благодарность.
– Ее один бандит ударил. Но ничего, она уже пришла в себя, синяк только останется. Спасибо вам!
– Да не за что.
– Вы спасли честь моей жены, мою семью, я этого никогда не забуду, – проговорил чеченец.
Бэла бросилась к мужу:
– Зачем ты встал, Алим? Идем, идем в постель!
Женщина увела мужа, потом детей. Вышла в новом платье в комнату:
– Я даже не знаю, как отблагодарить вас. Я знала, что вы укрылись в соседнем доме, и все боялась, что боевики, находившиеся напротив, тоже заметят вас.
– Ну вот, значит, не зря мы остались. И не надо нас благодарить, Бэла. Живите мирно.
Женщина взглянула на убитого боевика и его лишенного сознания подельника:
– Что будет, если за ними приедут другие бандиты?
– Мы заберем их, – сказал Сомов, – а ты уберешь в комнате. И детей успокой. Заявятся боевики, скажи, никого не видела, ничего не слышала. Чеченцы вас не тронут, а таких мерзавцев, – капитан указал на лежавших бандитов, – у них немного.
– Я соберу вам еды.
Капитан остановил женщину:
– Не надо, Бэла. Мы заберем бандитов и уйдем. Уйдем из сектора. Будем пробиваться к своим. Надоело прятаться.
– Да хранит вас Аллах!
Сомов улыбнулся:
– И вам выжить в этом безумии. – Повернулся к Руденко: – Бери труп, выноси на улицу. Я заберу второго.
– Понял.
Капитан привел в чувство избитого боевика. Живучим оказался – а ведь Руденко бил, не щадя сил, вопреки приказу. Боевик задрожал, когда Сомов резким рывком поставил его на ноги, приказав:
– На улицу! Пошел!
– Я… я… мы…
– Я сказал, пошел! Или помочь?
– Нет, товарищ капитан, не надо. Не убивайте только. Иду, иду!
На пороге Сомов обернулся:
– Счастливо, Бэла! Может, еще и увидимся. После войны…
– Наш дом всегда открыт для вас.
– Ну, тогда до свидания!
Сомов вышел вслед за боевиком. У дерева стоял Руденко, бросив труп второго бандита на землю.
– Куда его? – спросил сержант.
– Оттащи подальше от дома – и в подвал! Хотя погоди… – Капитан повернулся к избитому бандиту: – Кто вы? Вижу, служили в Российской армии.
– Так точно! Я рядовой Калачев, а тот… рядовой Градов. Мы из N-ского полка. Попали в плен. Нас заставили служить чечены, но мы никого из наших не убивали.
– А семью, значит, решили загубить?
– Так это же чечены! И муж у бабы раненый боевик.
– Он боевик, а вы, значит, пленные?
– Так точно, товарищ капитан!
Сомов повысил голос:
– Я тебе не товарищ, сука! Твои товарищи в Доме правительства. Что за группа базировалась в соседнем доме?
– Разведгруппа. Нам была поставлена задача контролировать территорию, прилегающую к привокзальной площади. И еще приказали искать каких-то отставших от своих десантников… А?! – Видимо, бандит понял, кто перед ним. – Так это, получается, вас мы должны были найти?
– Нас! Найти и уничтожить, так?
– Не знаю! Командир знал, мы нет.
– Почему ночевали в секторе?
– Не знаю, так командир решил. А ему сверху приказали.
– Ясно.
– Не убивайте меня, прошу вас!
– Кто знает, что вы поехали сюда?
– Никто! Мы сами. Выпили, ну, кровь и взыграла.
– Утром группа вновь должна войти в сектор?
– Нет! Вроде нас хотели куда-то в другое место послать…
– Понятно! И что же ты, урод, товарищей своих предал? Родину предал? Ведь присягу принимал…
– Я… я… не по своей воле. Я… и сюда ехать не хотел, но… Диман… Градов уговорил. По пьянке!
– Протрезвел?
– Так точно!
– Знаешь, что положено за измену Родине?
– Нет! Не надо! – дернулся бандит.
Сомов коротким ударом вогнал нож в сердце предателю, насильнику и убийце. Выдернул клинок, тело упало. Взглянул на Руденко:
– А теперь пошли вместе. Спрячем трупы и вернемся.
– Сюда или к нашим в дом?
– Сюда, Паша. Бандиты оставили «УАЗ»; прикидываешь, как он может нам пригодиться?
– Рванем на нем к своим? Это дело! – Сержант повеселел: – Так реально можно прорваться.
– А я тебе о чем? Но не будем терять время.
– Блин, еще этих ублюдков таскать…
– Надо, Паша! Чтобы на семью подозрение не пало.
– Эх, война… Русских валим, чеченов спасаем…
– Вот такая война, Паша.
– Дембельнуться бы скорей!
– Дембельнешься, если прорвемся.
Спрятав в полуразрушенном подвале бывшего каменного дома, метрах в тридцати от жилища чеченцев, трупы предателей и бандитов, Сомов с Руденко подогнали «УАЗ» к своему дому. Поставили машину во двор. Войдя внутрь, замполит роты объявил сбор всему отделению, сняв наблюдателя с чердака. Обратился к бойцам, вставшим полукругом:
– Ну вот, мужики, и наступил, как говорится, момент истины. Через десять минут начинаем прорыв. Используем вражеский «УАЗ». – Капитан взглянул на механика-водителя БМД: – Павлов, ты обычную машину водить-то можешь?
– Конечно.
– Ну, тогда так: Павлов за руль, я рядом, пулемет на правый борт, туда же Алексеев, Руденко, на левый борт – Бобров и Никонов. Сзади кузова – Тарасюк. Порядок действий следующий…
Поставив боевую задачу, Сомов сказал:
